векселямъ, чтитъ свою супругу, и несомненно заслуживаем креста Почетнаго Легіона. А ужъ портреты! У большей части такое денежное, корыстное, сердитое выраженіе, которое я объясняю себѣ только тѣмъ, что живой оригиналъ во время сеанса не переставалъ думать о томъ, сколько ему будетъ стбить портретъ, между тѣмъ, какъ живошісецъ безпрерывно сожалѣлъ о времени, которое онъ долженъ былъ тратить на жалкую поденную работу.......
Самая удивительная изъ религіозныхъ картинъ выставки иринадлежитъ Орасу Берне, единственному великому художнику, выставившему въ нынѣшнемъ году свое произведете. Сюжетъ очень щекотливый, и мы положительно поридаемъ если не выборъ его, то, конечно, точку зрѣнія автора. Этотъ сюжетъ, взятый изъ Библіи—исторія Іуды и его не-вѣстки Тамары. По нашимъ современнымъ понятіямъ и чувствамъ обѣ эти личности являются намъ въ очень без-нравственномъ свѣтѣ. Но не то по воззрѣнію древности, когда высшая задача женщины состояла въ рожденіи дѣтей, въ продолженіи рода своего мужа (особенно по воззрѣнію дневнееврейскому, что ближайшій родственникъ умерніаго долженъ жениться на его вдовѣ, если онъ умеръ бездѣт-нымъ, не только для того, чтобы такимъ посмертнымъ по-томствомъ сохранять въ цѣлости семейное имущество, но и съ тѣмъ, чтобы обезпечивать память о покойномъ, про-долженіе ея въ грядущихъ поколѣніяхъ, какъ бы ея земное безсмертіе); по такому древнему воззрѣнію поступокъ Тамары былъ дѣломъ въ высшей степени нравственнымъ, на-божнымъ, богоугоднымъ, дѣломъ наивно ирекраснымъ и почти такимъ же героическимъ, какъ подвигъ Юдиѳи, который уже нѣсколько ближе подходитъ къ патріотическимъ чувствамъ нашего времени. Что касается ея тестя Іуды, то мы, правда, не требуемъ для него никакихъ лавровыхъ вѣнковъ, но все-таки утверждаемъ, что онъ ни въ какомъ случаѣ, не совершилъ грѣха. Потому что, во-первыхъ, сожительство съ женщиной, встрѣченной на большой дорогѣ, древній еврей считалъ такимъ же позволительнымъ дѣломъ, какъ пользованіе плодомъ, который онъ сорвалъ бы съ дерева на большой дорогѣ для утоленія своей жажды, а день, когда это случилось, былъ, вѣроятно, жаркій въ жаркой Ме-сопотаміи, и бѣдный праотецъ Іуда жаждалъ освѣжиться. А во-вторыхъ, на его поступкѣ лежитъ явственная печать божественной воли, онъ былъ указанъ Провидѣніемъ; не будь
Сочиненій Генриха Гейне. Т. II. 17