— 260 — •
Версаля! Действительно, за исключеніемъ Австріи и Пруссіи, ни у одного нѣмецкаго государя нѣтъ, конечно, столько солдата», сколько уже нарисовалъ ихъ Орасъ Верне! Если справедливо набожное сказанье, что въ день возстанія мертвыхъ каждаго человѣка будутъ сопровождать на мѣсто суда его поступки, то несомненно, что Орасъ Верне въ день страшнаго суда явится въ Іосафатову долину въ сопровождены нѣсколышхъ сотъ тысячъ пѣхоты икавалеріи. Какъ ни страшенъ будете судъ, чинимый тамъ надъ живыми и мертвыми, я все-таки не думаю, чтобы Ораса Верне осудили на вѣчное пламя за неприличіе, съ которымъ онъ отнесся къ Іудѣ и Тамарѣ. Не думаю. Ибо, во-иервыхъ, картина такъ превосходно написана, что уже изъ-за этого слѣдовало бы оправдать подсудимаго. Во-вто-рыхъ, Орасъ Верне геній, а генію позволительны вещи, обыкновеннымъ грѣшникамъ воспрещенныя. И, наконецъ, тому, кто приходите во главѣ нѣсколышхъ соте тысячъ, солдате, тоже отпустится многое, даже если онъ случайно окажется не геніемъ.
XVIII.
Парижъ, 1-го іюля 1843.
Все еще продолжается борьба клерикаловъ съ универси-тетомъ, равно какъ и рѣшительное сопротивленіе, въ которомъ особенно выдались Мишле и Кине, попрежнему занимаете публику. Можетъ-быть, этотъ интересъ будетъ скоро вытѣсненъ какимъ-нибудь новымъ вопросомъ дня; но самая вражда не такъ скоро прекратится, ибо корень ея лежите въ раздорѣ, живущемъ уже нѣсколько столѣтій и на который, быть-можетъ, должно смотрѣть, какъ на послѣднюю причину всѣхъ переворотовъ во французской государственной жизни. Тутъ дѣло не идете ни о іезуитахъ, ни о сво-бодѣ обученія; и то, и другое—только лозунги, отнюдь не выражающіе того, что думаютъ и чего желаютъ воюющія между собою партіи. Съ обѣихъ сторонъ высказывается нѣчто совсѣмъ иное, чѣмъ то, въ чемъ отваживаются сознаться, если даже не совершенно противоположное внутреннему убѣжденію. «Желаешь бить осла, а колотишь по мѣшку», говорите старая нѣмецкая пословица. Мы слишкомъ хорошаго мнѣнія объ умѣ университетскихъ профес-соровъ, чтобы допускать, что они совершенно серьезно ио-лемизируюте съ умершимъ рыцаремъ Игнатіемъ Лойолою и
и его сотоварищами но могиламъ. ІІапротивъ того, мы