— 295 —
ли о нихъ можно сказать что-нибудь опредѣлительное. Можно химически разложить воду источника и вычислить съ точностью, сколько въ ней заключается сѣры, соли или масла, но никто, даже въ опредѣленныхъ случаяхъ, не рѣ-шится объявить дѣйствіе этой воды совершенно испытан-нымъ, несомнѣннымъ средствомъ къ выздоровленію, потому что это дѣйствіе вполнѣ зависитъ отъ индивидуальнаго организма больного, и ванна, которая при одинаковыхъ симптомахъ болѣзни приносить одному пользу, на другого не оказываетъ никакого вліянія и дѣйствуетъ даже вредно. Подобно, напримѣръ, магнетизму, цѣлительные источники заключаютъ въ себѣ силу, которая достаточно признана, но отнюдь не опредѣлена и предѣлы которой, равно какъ и сокровеннѣйшее свойство, до сихъ поръ остаются неиз-вѣстны изслѣдователямъ, такъ что врачъ прибѣгаетъ къ помопщ этихъ водъ только въ видѣ попытки, когда всѣ остальныя средства оказываются недѣйствительными. Когда сынъ Эскулапа уже не знаетъ, чтб ему дѣлать съ паціен-томъ, тогда онъ посылаетъ его на воды съ длинною кон-сультаціонною запискою, которая есть не что иное, какъ открытое рекомендательное письмо къ случаю!
Съѣстные припасы здѣсь очень нехороши, но тѣмъ болѣе дороги. Завтракъ и обѣдъ приносятся въ высокихъ корзинахъ, и довольно уродливыми дѣвушками, на домъ совершенно такъ, какъ въ Геттингенѣ. Но будь у насъ также тотъ юношески университетскій аппетитъ, съ кото-рымъ мы нѣкогда раздробляли учено-сухую до невозможности телятину Георгіи Аугусты! Даже жизнь здѣсь такъ же скучна, какъ на цвѣточныхъ берегахъ Лены. Не могу не упомянуть, однако, что у насъ было два прекрасныхъ бала, на которые всѣ танцоры явились безъ костылей. При этомъ не было недостатка въ нѣсколькихъ дочеряхъ Альбіона, отличавшихся красотою и неповоротливостью; онѣ танцо-вали такъ, какъ будто ѣхали на ослахъ. Между француженками блистала здѣсь дочь знаменитаго Целларіуса, которая—какая честь для маленькаго Барежа! — собственно-ножно танцовала польку. Порхали тутъ и многія молодыя балетныя русалки изъ парижской Большой Оперы, которыхъ называютъ «крысами», въ томъ числѣ и среброногая мадмуазель Леломъ, и глядя на ихъ антрша, я снова живо вспоминать мой милый Парижъ, гдѣ танцы и музыка, на-конецъ, совершенно одолѣли меня и куда, однако, сердце
опять начинаетъ стремиться. Чудно смѣшныя чары! Отъ