ютъ въ распустившіяся кудри виноградные листья и, потрясая тирсами, съ развѣвающимися волосами, тоже несутся въ танцѣ, какъ вакханки. Тогда юноши вооружаются щитами и копьями, выгоняютъ дѣвъ, божественно безумствующихъ, и въ притворной битвѣ исполняютъ одну изъ тѣхъ воинственныхъ пантомимъ, которыя такъ любили описывать древніе писатели.
Въ эту героическую пастораль можно включить и античную юмористическую сцену. Толпа купидоновъ появляется верхомъ на лебедяхъ, они вооружены копьями и луками и также начинаютъ боевую пляску. Но эта граціозная игра внезапно прекращается: испуганные купидончики вскакиваютъ на своихъ лебедей и улетаютъ при появленіи герцогини, которая прилетаетъ на громадной летучей мыши и, какъ фурія, бросается къ трону, на которомъ спокойно сидятъ Фаустъ и Елена. Она, повидимому, осыпаетъ Фауста безумнѣйшими упреками; а Елену — угрозами. Мефистофела, наблюдавшая за этой сценой съ злорадствомъ, возобновляетъ свою вакхическую пляску, въ которой снова принимаетъ участіе свита Елены, такъ что ихъ веселье какъ бы представляетъ издѣвающійся контрастъ съ гнѣвомъ герцогини. Наконецъ, эта последняя, выйдя изъ себя отъ бѣшенства, взмахиваетъ магической палочкой, которую держитъ въ рукѣ, и, повидимому, сопровождаетъ это движеніе страшнѣйшими заклинаніями. Тотчасъ же небо покрывается тучами, молнія и громъ, море бурно вздымается, и на всемъ островѣ съ предметами и лицами совершается ужаснѣйшее превращеніе. Все какъ бы поражено ураганомъ и смертью: деревья лишены листьевъ и засохли, храмъ превратился въ развалины, статуи лежатъ разбитыя на землѣ, царица Елена, въ бѣломъ саванѣ, сидитъ, точно превратившійся въ скелетъ трупъ, возлѣ Фауста; танцовщицы и дѣвушки тоже костлявыя привидѣнія; онѣ укутаны бѣлыми простынями, закрывающими головы и ниспадающими только до тощихъ икръ, какъ лемуры, какими изображаютъ ихъ, и въ этомъ видѣ онѣ продолжаютъ свои веселыя позы и пляски, какъ будто ровно ничего не произошло, и, повидимому, совсѣмъ не замѣчая происшедшаго превращенія. Но Фаустъ, видя, что все его блаженство уничтожено мщеніемъ ревнивой колдуньи, приходитъ въ страшное озлобленіе, онъ соскакиваетъ съ трона, и, обнаживъ шпагу, вонзаетъ ее въ грудь герцогини.
Мефистофела снова призвала своихъ волшебныхъ коней, въ тревогѣ торопитъ Фауста отправиться въ путь и исче-
