«Одиссеи». Тутъ кипарисы, лавровые кусты, въ тѣни которыхъ покоятся бѣлыя статуи; сказочныя растенія въ большихъ мраморныхъ вазахъ; деревья, обвитыя цвѣточными гирляндами; кристальные каскады; на правой сторонѣ сцены храмъ Венеры Афродиты, статуя которой выглядываетъ изъ-за колонады — и все это оживлено цвѣтущими людьми: юноши въ бѣлыхъ праздничныхъ одеждахъ, дѣвы въ легко опоясанныхъ одеждахъ нимфъ, въ вѣнкахъ изъ розъ и миртъ, и часть ихъ веселится отдѣльными группами, часть совершаетъ церемоніальными плясками радостное поклоненіе передъ храмомъ богини. Все здѣсь дышитъ греческою безмятежностью, амврозіею міра боговъ, классическимъ спокойствіемъ. Ничто не напоминаетъ туманнаго существованія за гробомъ, мистическаго трепета сладострастія и страха, сверхъестественной восторженности духа, который освобождается отъ тѣлесныхъ узъ; туть всюду реальное пластическое блаженство, безъ тоски по прошедшемъ или пустыхъ стремленій къ будущему. Царица этого острова — Елена спартанская, прекраснѣйшая женщина въ мірѣ поэзіи, и она пляшетъ во главѣ своихъ придворныхъ женщинъ передъ храмомъ Венеры. Танецъ и позы, въ гармоніи съ обстановкой, размѣрены, цѣломудренны и торжественны.
Въ этомъ-то мірѣ, разсѣкая воздухъ на своихъ черныхъ коняхъ, внезапно появляются Фаустъ и Мефистофела. Они какъ будто освободились отъ мрачнаго кошмара, отъ постыднаго недуга, отъ жалкаго безумія, и отдыхаютъ здѣсь при видѣ первобытной красоты и истиннаго благородства. Царица со своей свитой гостеприимно танцуетъ навстрѣчу имъ, предлагаетъ имъ яства и напитки въ сосудахъ съ драгоценной рѣзьбой и приглашаетъ остаться съ ними на этомъ тихомъ островѣ счастія. Фаустъ и его спутница отвѣчаютъ радостными танцами, и всѣ, образуя праздничное шествіе, направляются, наконецъ, къ храму Венеры, гдѣ докторъ и Мефистофела смѣняютъ романтическое средневѣковое платье на простую и великолѣпную греческую одежду, Возвратясь потомъ на авансцену въ этомъ превращеніи, они исполняютъ вмѣстѣ съ Еленой какое-нибудь миѳологическое pas-de-trois.
Фаустъ и Елена садятся, наконецъ, на тронѣ съ правой стороны сцены; въ это время Мефистофела, схвативъ тирсъ и тамбуринъ, пляшетъ, какъ вакханка, принимая самыя волъныя позы. Дѣвушки Елены, увлеченныя этимъ примѣромъ, срываютъ съ себя вѣнки изъ розъ и миртъ, вплета-
