—- 465 —
силъ я этихъ бѣдныхъ людей.—«Страна-то хороша, и мы бы охотно остались въ ней,—отвѣчали они:—но мы не могли больше выдержать».
Нѣтъі я не принадлежу къ демагогамъ, которые только хотятъ возбуждать страсти, и не хочу пересказывать все, чтб на . этой большой дорогѣ, около Гавра, подъ открытымъ небомъ, слышалъ я о безчинствахъ благородныхъ и высоко-благородныхъ земляковъ моихъ на родинѣ; при томъ, жалоба этихъ людей выражалась не столько въ словахъ ихъ, сколько въ простомъ и откровенномъ тонѣ, въ которомъ эти слова высказывались, или, вѣрнѣе, выплакивались. И они, эти бѣдные люди, тоже не были демагогами; заключительный слова ихъ жалобъ были всегда одни и тѣ же: «Чтб же намъ оставалось дѣлать? Ужъ не за революцію ли приняться?»
, Клянусь всѣми богами неба и земли—десятая часть того, чтб вытерпѣли эти люди въ Германіи, вызвала бы во Франціи тридцать шесть революцій и стбила бы престола и жизни тридцати шести нѣмецкимъ властителямъ.
— Но мы все-таки продолжали бы терпѣть и не ушли бы,— сказалъ Одинъ восьмидесятилѣтній и, слѣдовательно, вдвойнѣ разсудительный швабъ:—если-бъ не наши дѣти. Ради ихъ только сдѣлали мы это. Они еще не привыкли къ Германіи такъ сильно, какъ мы, и могутъ еще быть счастливы въ чужой землѣ; конечно, и въ Африкѣ придется имъ выносить не маю.
Дѣло въ томъ, что эти люди шли въ Алжиръ, гдѣ имъ обѣщали отдать на выгодныхъ условіяхъ кусокъ земли для колонизаціи.—«Говорятъ, что земля хорошая,—сказали мнѣ они:—но, какъ мы слышали, тамъ много ядовитыхъ змѣй, очень опасныхъ; да много тоже приходится тамъ возиться съ обезьянами, которыя уносятъ плоды съ поля, или кра-дутъ даже дѣтей и уносятъ ихъ съ собою въ лѣсъ. Это ужасно. Но вѣдь и у насъ дома деревенскій старшина тоже ядовитъ, когда ему не принесешь вб-время подати, а охотники и дичь разоряютъ у насъ поля еще почище обезьянъ, а дѣтей нашихъ и дома тащатъ въ солдаты... Чтб же оставалось намъ дѣлать? Ужъ не за революцію ли приняться?»
Къ чести человѣчества, я долженъ здѣсь упомянуть о сочувствіи, съ которымъ, по словамъ этихъ эмиграятовъ, принимали ихъ на страдальческомъ пути во всей Франціи. Французы не только умнѣйшій, но и сострадательнѣйшій
Сочиненій Генриха Гейне. Т. II 30