требностью—какъ можно скорѣе выпустить въ свѣтъ фраи-цузскій переводъ моихъ иисемъ и тѣмъ дать моей прелест-нѣйшей и драгоцѣннѣйшей иодругѣ Лютеціи средство самой судить, какъ я отнесся къ ней въ книгѣ, носящей ея имя. Если я и вызову иногда совершенно невольно ея не-удовольствіе какимъ - нибудь слишкомъ рѣзкимъ выраже-ніемъ или ошибочнымъ замѣчаніемъ, то пусть она обви-няетъ меня въ недостаткѣ не симпатіи, а только культурности и такта. Прекрасная моя Лютеція, не забывай моей національности; если я и Одинъ изъ самыхъ полирован-ныхъ между моими земляками, то все-таки не могу совершено отречься отъ своей природы; ласки моихъ нѣмец-кихъ медвѣжьихъ лапъ, можетъ-быть, иногда и царапали тебя, и не Одинъ камень бросилъ я, можетъ-быть, тебѣ въ голову, съ единственною цѣлыо отогнать отъ тебя мухъ! Сверхъ того, пусть сообразятъ, что въ настоящее время, когда я необыкновенно боленъ, мнѣ было невозможно ни съ особенною заботливостью, ни съ большою ясностью ума заниматься ігричесываніемъ моихъ фразъ; сказать правду, самый нѣмецкій текстъ моей книги гораздо менѣе взъеро-шенъ и неполированъ, чѣмъ французский. Въ нервомъ изящество слога смягчало шероховатости содержания. Тяжело, очень тяжело ввдѣть себя принужденнымъ являться на ыо-клоненае къ изящной богинѣ береговъ Сены въ такомъ не сѳвсѣмъ приличномъ костюмѣ, между тѣмъ, какъ знаешь, что тамъ, дома, въ твоемъ нѣмецкомъ комодѣ, лажать превосходный платья и не Одинъ великолѣішо вышитый камзодъ.
Нѣтъ, милая Лютеція, я никогда не хотѣлъ оскорблять тебя, и яогда злые языки дѣлають все возможное, чтобы увѣрить тебя въ противномъ, не вѣрь додобяымъ клеве-тамъ. Не сомнѣвайся никогда, о, моя красавица, въ яскрен^ ности моей нѣжности, рѣшительно безкорыстной. Ты еще, конечно, слишкомъ красива для того, чтобы бояться, чті» кто-нибудь полюбить тебя изъ-за чего-нибудь другого, кромѣ твоихъ прекрасныхъ глазъ.
Я тодько-что с&азалъ, что письма, составляющая мою книгу «Лютеція», появились въ газетѣ безъ имени автора. Подъ ними, правда, ставилась одна буква, но она никаяимъ образомъ не могла служить ішложительньшъ доказательством», что авторъ ихъ былъ я. Обь этомъ обстоягель-ствѣ я подробно говорндъ въ замѣгкѣ, прибавленной въ нѣмец-комъ изданій моей книги* м здѣсь привожу главное мѣсто
изъ нея: