— 120 --
Мнѣ пріятно воспоминание о первыхъ революціонныхъ битвахъ и сражавшихся въ нихъ герояхъ, я питаю къ нцмъ такое высокое уваженіе, какое только можетъ чувствовать французская молодежь; да, еще до іюльскихъ дней я восхищался Робеспьером^ и Сенъ-Жюстомъ, и великой Горой, но тѣмъ не менѣе я бы не хотѣлъ жить подъ властью правительства, составленнаго изъ столь возвышенныхъ характе-ровъ, я бй не могъ вынести, чтобы меня каждый день гильотинировали: да и никто не могъ это вынести, и французская республика могла только побѣдить и, побѣждая, изойти кровью. Съ' моей стороны нѣтъ непослѣдовательности въ томъ, что восторженно любя эту республику, я въ то же время вовсе не желаю возстановленія во Франціи этой формы правлѳнія, а еще менѣе — перевода ея на нѣмецкій языкъ. Можно было бы даже, не будучи непослѣдовательнымъѵ желать, чтобы во Франціи была опять введена республика, а въ Германіи, напротивъ, сохранился монархизмъ. Дѣйстви-тельно, тотъ, кому упроченіе побѣдъ, одержанныхъ во имя демократическая принципа, дороже всякихъ другихъ инте-ресовъ, легко могъ бы очутиться въ такомъ положеніи.
Здѣсь я касаюсь великаго спорнаго вопроса, изъ-за которого иДеть теперь во Франціи такой кровавый и ожесточенный споръ, и долженъ объяснить причины, почему столь многіе друзья свободы все еще придерживаются тепереш-няго правительства, и почему другіе требуютъ его низвер-женія и введенія республики. Первые, филипписты, говорятъ: Франція, которая можетъ управляться только монархически, имѣетъ въ лицѣ Людовика Филиппа самаго подхо-дящаго короля; онъ надежный защитникъ достигнутыхъ свободы и равенства, потому что самъ, въ своихъ воззрѣніяхъ и нравахъ, человѣкъ разсудительный и истинный буржуа; онъ не можетъ, какъ прежняя династія, таить въ сердцѣ злобу противъ революціи, такъ какъ и отецъ его, и онъ самъ принимали въ ней участіе; онъ не можетъ предать народъ въ руки прежней династіи, потому что, какъ родственникъ ея, долженъ ненавидѣть ее сильнѣе, чѣмъ кто бы то ни было; онъ можетъ сохранять миръ со всѣми остальными государями,'потому что ради его высокаго рожденія они готовы смотрѣть сквозь пальцы на его иллегитимность, тогда какъ, будь возведенъ на французскій престолъ какой-нибудь го-(дігіег, или будь провозглашена республика, они сейчасъ же объявили бы войну, а между тѣмъ миръ необходимъ для
счастья Франціи. На это республиканцы возражаютъ: Тихое