Демуленъ также справедливо замѣчаетъ: «Какъ только децемвиры включили въ собраніе законовъ, вывезенное ими изъ Греціи, законъ противъ клеветы, сейчасъ же обнаружилось, что они имѣли тайное намѣреніе уничтожить свободу и сдѣлать свой децемвиратъ постояннымъ. Точно такъ же, когда четыресто лѣтъ спустя, Октавій снова вызвалъ къ жизни этотъ законъ децемвировъ противъ письменнаго и устнаго слова и прибавилъ новый параграфъ къ Ьех Іиііа Іаевае ііидезіаіів, можно было сказать, что римская свобода испустила послѣдній вздохъ».
Я привелъ здѣеь эту цитату, чтобы показать, какіе авторы цитируются у Атіз сіи реиріе. Послѣдняя рѣчь Робеспьера отъ 8-го термидора для нихъ свята. Тѣмъ не менѣе, однако, смѣшно было слушать, какъ эти люди жаловались на при-тѣсненія, между тѣмъ, какъ имъ позвсйяется такъ открыто соединяться противъ правительства и говорить такія вещи, десятой доли которыхъ было бы въ сѣверной Германіи достаточно, чтобы осудить человѣка на пожизненное судебное слѣдствіе. Впрочемъ, въ тотъ же вечеръ было объявлено, что такому неприличію будетъ положенъ конецъ, и что зала Атіз йи реиріе будетъ закрыта. «Я думаю, національная гвардія и линейные полки окружатъ насъ сегодня, — замѣ-гилъ мой сосѣдъ — при себѣ ли ваши пистолеты, на этотъ ручай?»—«Я сейчасъ схожу за ними»,—отвѣтилъ я, вышелъ йзъ залы и поѣхалъ на вечеръ въ 1?аиЪоиг§ 8і.-0егтаіп. ІГамъ свѣчи, зеркала, цвѣты, обнаженныя плечи, сладкія Ирохладительныя, желтая лайковыя перчатки, пошлости—и ничего больше. При этомъ на всѣхъ лицахъ покоилась гакая торжествующая радость, какъ будто побѣда стараго режима была совсѣмъ рѣшена, и въ то время какъ у меня Въ угаахъ раздавалось еще «Ѵіѵе 1а гёриЫідие» улицы Бгепеііе, мнѣ приходилось выслушивать положительныя рѣренія въ томъ, что возвращеніе чуда-ребенка со всей его чудомъ-родней не подлежитъ никакому сомнѣнію. Не йогу не выдать, что видѣлъ тамъ двухъ доктринеровъ, тан-аующихъ англійскій кадриль; они танцуютъ только англій-ркіе кадрили. Одна дама въ бѣломъ платьѣ съ зелеными пчелами, похожими на лиліи, спросила меня, можно ли раз-ечитывать навѣрное на поддержку нѣмцевъ и казаковъ? «Мы опять сочтемъ за величайшую честь,—отвѣчалъ я,— пожертвовать своимъ имуществомъ и своей крсзыо для воз-становленія на тронѣ старшихъ Бурбоновъ».—«А знаете ли
Вы, — прибавила дама:—что сегодня какъ разъ тотъ день,