— 48 —
въ который Генрихъ V въ первый разъ причастился св. Тайнъ, какъ герцогъ Бордосскій?»—«Какой важный день!— отвѣтилъ я:—священный день, достойный, чтобъ его воепѣлъ це-Ламартинъ!»
Ночь этого прекраснаго дня слѣдовало бы отмѣтить красной краской въ календарѣ Франціи, и на другое утро весь Парижъ только и говорилъ, что о ходившихъ по этому поводу слухахъ. Самыя нелѣпыя противорѣчія передавались изъ устъ въ уста и, какъ уже было замѣчено выше, какая-то таинственность лежитъ и по сіе время на всей этой исторіи заговора. Разсказывали, что заговорщики замышляли убить всю королевскую семью вмѣстѣ со всѣмъ многочислен-нымъ обществомъ, собравшимся въ Тюильри, что приврат-никъ Лувра былъ подкуцленъ, чтобы можно было черезъ большую луврскую йіллерею проникнуть непосредственно въ большую залу Тюильрійскаго дворца, что тамъ былъ сдѣланъ выстрѣлъ, направленный въ короля, но не попавшій въ него, что нѣсколько сотъ человѣкъ арестованы и т. д. Послѣ обѣда я засталъ еще передъ Тюильри, со стороны сада, большую толпу людей, глазѣвшую въ окна, точно они ожидали увидѣть разразившійся тамъ выстрѣлъ. Кто-то разска-зывалъ, что въ прошлую ночь Перье сѣлъ на лошадь и сейчасъ же поскакалъ въ Пруверскую улицу, какъ только узналъ, что тамъ арестованы заговорщики и убитъ Одинъ полицейскій агентъ. Хотѣли, будто бы, поджечь павильонъ Флоры, а павильонъ Марсанъ атаковать снаружи. Король, какъ говорилід, очень опечаленъ. Женщины жалѣли его, мужчины съ неудовольствіемъ качали головой. Французы чувствуютъ отвращеніе ко всякимъ ночнымъ убійствамъ.і Въ бурныя революціонныя времена самыя ужасныя дѣла| совершались открыто и среди бѣла дня. Что же касается ужасовъ Варѳоломеевской ночи, то они были скорѣе дѣломъ римско-католическихъ священниковъ.
Насколько замѣшанъ луврскій привратникъ въ заговорѣ 2-го февраля, я еще не могъ узнать положительно. Одни говорятъ, что онъ сейчасъ же извѣстилъ полицію о томъ, что ему предлагали денегъ, чтобы онъ отдалъ ключи отъ Лувра. Другіе полагаютъ, что онъ дѣйствительно отдалъ ихъ и теперь арестованъ. Какъ бы то ни было, такого рода ироисшествія обнаруживаютъ, что самые важные посты въ Парижѣ ввѣряются безъ всякихъ особенныхъ мѣръ предосторожности самымъ ненадежнымъ личностямъ. Такъ даже
государственная казна долгое время находилась въ рукахъ