— 416 —
И факельный танецъ танцуютъ они; II скачутъ, кружатся, нграіотъ.
«Высокопочтенный и мудрый сенатъ, Старѣйиіины вышли дліі встрѣчи; Межъ нихъ бургомистръ; вотъ откашлялся онъ. Готовясь къ иривѣтственной рѣчи.
«Идутъ и посольства при -здѣшпемъ дворѣ Въ блестящсмъ своемъ облаченьи, И сдержанно намъ отъ сосѣднихъ державъ Приносятъ они поздравленье.
«Духовная вотъ деиутація; въ ней Пасторы, раввины... но, Бож<?! Я вижу и Гофмана въ этой толпѣ, Съ нимъ ножницы цензора тоже!
«Онѣ зазвенѣли въ рукахъ дикаря, Онъ съ ними къ тебѣ устремился И въ самое мясо свирѣио вонзилъ... Ты лучшаго мѣста лишился».
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ.
Чтб этой диковинной ночыо потомъ Еще совершилось—объ этомъ Виослѣдствіи вамъ разскажу я, когда Настанутъ дни теплые, лѣтомъ.
Притворства и лжи поколѣнье теперь На убыль пошло, слава Богу; Болѣзнь лицемѣрья, падѣюсь, его Въ могилу сведетъ понемногу.
Растетъ поколѣніе новое; въ немъ ІІп лжи, пи грѣховъ по найду я; Свободная воля, свободная мысль! Ему-то, ему все скажу я.
Цвѣтстъ уже юность; оцѣпнтъ она И гордость, и нѣжность поэта, И будетъ привѣтливо сердцемъ его Горячимъ, какъ солнце, согрѣта.
Какъ солнце, вселюбяіце сердце мое,
Поспорить съ огнемъ чистотою;