227 Лермонтовскій музей
четырехъ товарищей и сослуз вцевъ Лермонтова, офицеровъ лейбъ-гвардіи гу-сарскаго полка, начиная съ командира полка до его норнетовъ. Ивъ нихъ въ живыхъ остались только кн. АбамелннъгЛаэаревъ, И. Н. Гончаровъ, кн. Мен-шнковъ и баронъ Роэенъ. Отъ того же лица муэей получилъ собраніе гравн-рованныхъ нортретовъ болѣе выдающихся русскихъ писателей, современныхъ Лермонтову.
Учредитель мувея, видимо по своей личной склонности, обратилъ главное вннманіе на художественную часть музея. Если бы гг. Ефремов? и Краев-скій, да еще Б. П. Чнчеринъ, не пожертвовали имѣвпшхся у нихъ подлин-выхъ рукописей, отдѣлъ этотъ вовсе бы отсутствовалъ и пришлось бы довольствоваться лишь копіями съ рукописей. Еще болѣе поразительна бѣд-ность матеріаловъ для біографіи Лермонтова. Не будь туть литографирован-ныхъ при ювъ, отданныхъ по школѣ гвардейскихъ подпрапорщиковъ, за подписью генерахъ-маіора Шлипенбаха, семи высочайпшхъ приказовъ о про-хожденіи службы Лермонтова и патента, выданнаго поэту на чннъ поручика, то и этотъ отдѣлъ пришлось бы вычеркнуть, ибо въ немъ, помимо перечислен-ныхъ документовъ, нѣтъ ничего. Разумѣется, равный картины, писанный съ фотографій юнкеромъ Меэенцовымъ, какъ ни любопытны онѣ для сужденія о развивающемся дарованіи юноши-художника, не могутъ восполнить даштий пробѣлъ. Тоже надо сказать н о рисункахъ, аквареляхъ, фотографіяхъ и гра-вюрахъ (всего около 30-ти) тѣхъ мѣстъ, гдѣ родился, воспитывался, жилъ, похороненъ Лермонтовъ и который связаны съ воспоминаніями о немъ.
Вещей, принадлежашпихъ иооту, также немного. Черкессвій поясъ, съ наборомъ черненаго серебра, ношенный Лермонтовымъ на Кавказѣ, пожертво-ванъ въ музей А. И. Арнольди. Пороховница изъ серебра съ чернью, съ буквою Л., доставлена княземъ С. Н. Трубецкимъ. Кинжалъ, принадлежавшей поэту, прннесенъ въ даръ г. Краевскимъ. Чювяки ивъ краснаго сафьяна, оставшіѳся у камердинера, Андреи Иванова Соколова, который привезъ въ село Тарханы прахъ поэта, и, наконецъ, альбомъ М. М. Лермонтовой, матери поэта—вотъ н всѣ вещи.
Въ итогѣ собрано всего семьсотъ нумеровъ. За два года это, бевъ сомнѣ-яія, внушительная цифра. Но удовольствоваться всѣмъ ѣющимся въ наличности въ муэеѣ было бы черезчуръ легкомысленно. Это—только основа будущаго монумента Лермонтову, сооруженная его собственнымъ геніѳмъ. Для познанія же условій жизни и развитая такого генія собранное оказывается даже мизернымъ. Правда, біографъ поэта н теперь найдетъ много ин-тереснаго въ музеѣ, но во миогомъ же обнаружится пробѣлъ, при блнжай-шемъ изученія предмета. Такіе пробѣлы должны восполниться современемъ, мало по малу, лишь бы адмииистрація мувея не опочила на лаврахъ, съ счастливымъ самодовольствомъ озираясь крутомъ на всѣ эти новенькія витрины съ книгами и рукописями въ изящныхъ картонахъ, на эти ваново реставрированные портреты, раввѣшенные по стѣнамъ, въ блестящихъ рам-кахъ, на эти бюсты дополняющіе симметрію изящной обстановки мувея, по-мѣщеннаго въ особой комнатѣ, ваново отдѣланной и украшенной фамиль-нымъ гербомъ Лермонтова и бронвовымъ медальономъ на массивномъ дубо-вомъ пьедесталѣ съ надписями кругомъ. Изящная внѣшность н красота— важные аксесуары содержательности, но онѣ же становятся пустою и тщеславной затѣей, какъ скоро служатъ сами себѣ цѣлыо.
Все это напоминаемъ мы, равумѣется, не въ укоръ, а въ предостерѳженіе
16*