52 - Д. Л. Мордовцевъ -
— Что жъ, сынокъ,—поплачь, поплачь маленько... Это хорошо:— это душа твоя плачетъ, это пустыня въ нее вошла, святая, тихая пустыня... Ну, старое-то, горькое все, прискорбное, нечисть свѣт-ская—все это слезами сладкими изойдетъ... Это, другъ, пустыня очищаеть тебя, аки баня пакибытія... Это душа въ тебѣ возрождается и аки младенецъ, исходя изъ утробы матерней, плачетъ... Хорошія это слезы, другъ,—и я плакалъ такими...
— Нѣтъ, не такія это слеэы... Это слезы стыда, поэора... Вѣдь они, мои элодѣи, дупгу мою отравили... Тамъ у меня, въ душѣ, проказа!
— А ты забылъ о прокаженномъ, другъ мой?
— Нѣтъ, помню... Но тогда быль Христосъ на землѣ, а меня некому очистить.
— Не говори такъ, мой'другь:—Христосъ и понынѣ на землѣ, онъ среди насъ...
— Да я-то его не вижу... Я чертей видѣлъ, а Христа нѣтъ.
— Какихъ чертей ты видѣлъ, дружокъ?
— Да они меня, злодѣи - то мои, други и сосѣди — они меня споили совсѣмъ, чтобъ овладѣть мною... А я пилъ съ тоски, потому что спать не могъ... И ко мнѣ стали черти являться...
— Это, другъ мой, мечтаніе.
— Я самъ знаю, что мечтаніе, да только я видѣлъ эту мечту... Голуби—я ихъ видѣлъ...
— Какіе голуби?
— Да когда злодѣи довели меня до изступленія, вокругъ моей головы все голуби летали.
— Что жъ—это мечтаніе... Ты былъ боленъ...
— Да, боленъ былъ... А они, пользуясь этимъ, подлецомъ меня сдѣлали, злодѣемъ, убійцей!
— Что ты! Господь съ тобой!
— Да... Я никого не убилъ, не зарѣзалъ — но хуже того:—я моихъ крестьянъ продалъ имъ, какъ скотину... Я и себя разорилъ. и крестьянъ...
— А Господь на что? Онъ поможетъ имъ:—у него-свѣта—всего много.
— Но я души продалъ—родныя души: я продалъ .свою няньку старуху, которая выносила меня на рукахъ, не спала за мной и дни и ночи... Я продалъ и внучку ея—бѣдная Поля!
— Кто жъ эти злодѣи твои были?
— Да все сосѣди—все дворяне, благородные...
— Охъ ужъ эти благородные! отъ нихъ-то все и зло на землѣ!
— Отъ нихъ—это я самъ на себѣ испыталъ... Чѣмъ выше че-ловѣкъ стоить, тѣмъ онъ бездушнѣе... Отъ чернаго рабочаго народу нѣтъ такого зла, а все ело отъ нашего брата—отъ благородныхъ...
Они, благородные, довели меня до безумія, до скотства. А какъ