Императоръ Николай н Пушкинъ
62
Служебная карьера Бенкендорфа началась при императорѣ Павлѣ, и началась блестящимъ образомъ. Въ 1798 году, Бенкендорфъ всту-пилъ лейбъгвардіи въ семеновскій полкъ унтеръ-офицеромъ, и въ тохъ же году произведет» въ прапорщики, съ назиаченіемъ въ флигель-адъютанты къ его императорскому величеству. Находясь въ военной службѣ, Бенкендорфъ участвовать въ нѣсколькихъ походахъ и сраженіяхъ. Въ 1604 году, командировать въ Корфу, гдѣ фор-мировалъ легіоны иаъ суліотовъ и албанцевъ. Въ 1811 году, былъ за Дунаемъ въ первой аттакѣ крѣпости Силистріи н въ другихъ дѣлахъ при ея блокадѣ. Въ 1814 году, по переправѣ черезъ Рейнъ, посланъ съ отрядомъ въ Эпернэ, откуда вытѣснилъ непріятеля и взялъ въ плѣнъ до четырехсотъ человѣкъ. Въ 1828 году, находился въ Валахіи при осадѣ крѣпости Браилова; при переправѣ русскихъ войскъ черезъ Дунай «былъ въ дѣйствительномъ сра-женіи». Участвовалъ въ Отечественной войнѣ, и въ 1812 году, за отличіе въ сраженіи, произведенъ въ генералъ-маіоры. Въ 1826 году, будучи генералъ-адъютантомъ и генералъ-лейтенантомъ, нааначенъ шефомъ жандармовъ, командующимъ императорскою главною квартирою и главнымъ начальникомъ Третьяго Отдѣленія собственной его императорскаго величества канцеляріи. Въ числѣ разныхъ на-градъ, ему пожаловано 28,000 десятинъ земли въ Бессарабской области въ вѣчное и потомственное владѣніе; по духовному завѣща-нію императрицы Маріи Ѳеодоровны онъ получилъ, въ 1828 году, 75,000 рублей ассигнациями. По особой высочайшей волѣ отправился, въ 1841 году, въ Лифляндію, гдѣ произошло сильное вол-неніе между крестьянами: «въ самое короткое время, успокоивъ всѣ умы, и совершенно возстановивъ прежній порядокъ, возвратился въ Петербурга».
Истинный представитель «желѣзная) вѣка», по выраженію Пушкина, полагавшій, что усердіе и безусловная покорность несравненно выше всѣхъ добродѣтелей и талантовъ, Бенкендорфъ питалъ инстинктивное отвращеніе ко всякаго рода свободѣ, и всего пуще— къ свободѣ мысли и слова. Легко представить себѣ, какія отно-шенія образовались между человѣкомъ такого склада понятій и поѳтомъ, который «свободу смѣлую избралъ себѣ въ законъ» и славу свою полагалъ въ томъ, что и «въ жестокій вѣкъ возсла-видъ онъ свободу»...
Бенкендорфъ увѣрялъ Пушкина, что относится къ нему по-отечески, будучи приставленъ къ нему для того, чтобы руководить его своими совѣтами, не какъ шефъ жандармовъ, а какъ лицо, облеченное особымъ довѣріемъ государя. Но Пушкинъ ни-какъ не могъ пріучить себя къ сыновней почтительности, да и переписка съ Бенкендорфомъ, надо правду скавать, была плохою школою въ этомъ отношеніи. Въ письмахъ Бенкендорфа къ
Пушкину, весьма учтивыхъ по внѣпшей формѣ, нерѣдко встрѣчаются