641
въ Луврскомъ музеѣ не было мѣста для помѣщенія рѣдкихъ пред-метовъ, а директоръ муэея, человѣкъ одинокій, отдѣлывалъ себѣ въ бельэтажѣ квартиру въ 17 комнатъ со всѣми удобствами и за-тѣями. Въ этомъ не было ничего необыкновенна™, и министръ, передѣлавшій подъ свою квартиру помѣщеніе нѣсколькихъ депар-таментовъ и устроившій въ ней 14 необходимыхъ кабинетовъ—не для занятій, являлся только подражателемъ Ньеверкерке. Министръ Барошъ требовалъ даже въ новоотстроенной церкви св. Клотильды отдѣльной капеллы для себя и своего семейства, такъ какъ ему было бы «тяжело подвергаться толчкамъ народа».
Сердечное согласіе Франціи съ Англіею, устройствомъ котораго такъ гордился Луи-Наполеонъ, было однако антипатично францу-замъ и не разъ подвергалось серьезной опасности превратиться въ явную непріязнь. Возстанію въ Индіи сочувствовала вся Фран-ція, отзывавшаяся потомъ съ глубокимъ негодованіемъ о жестоко-стяхъ, какими сопровождались побѣды англичанъ надъ инсургентами, вэятіе Дели, казни сипаевъ и индійскихъ раджей. Вьель-Кастель приводить много примѣровъ возмутительныхъ поступковъ съ побѣжденными; онъ напечаталъ даже анонимную брошюру, въ которой докавывалъ беасердечіе англійской политики въ Индіи, и «Тітев», осыпавъ бранью брошюру, вывелъ заключеніе, что она написана русскимъ или соціалистомъ. Но въ то время, когда въ Индіи разстрѣливали массами сипаевъ, привязывая ихъ къ жер-ламъ пушекъ, а сыновей делійскаго короля собственноручно при-стрѣливалъ взявшій ихъ въ плѣнъ англійскій офицеръ «потому что могли попытаться освободить ихъ», въ Парижѣ, правитель Франціи, для своего развлеченія, придумалъ болѣе чѣмъ странную шутку со своею супругою, воспользовавшись ея сочувствіемъ къ индійцамъ. Въ это время умерла Удская королева, бѣжавшая изъ своей страны, захваченной англичанами и нашедшая убѣжшце въ Парижѣ со своими родственниками и свитою. Они давно просили аудіенціи у императора, но тотъ постоянно отказывалъ въ ней иэъ политическихъ соображеній, чтобы не возбудить подозрѣнія англичанъ. Евгенія выразила ему свое сожалѣніе по этому поводу, и онъ отвѣчалъ, что теперь можно дать аудіенцію и онъ сдѣлаѳтъ распоряженіе. Череэъ день оберъ-камергеръ Бачіоки извѣстилъ императрицу, что Удскіе принцы со свитою явятся въ Тюльерн, въ 8 часовъ вечера. Въ назначенный часъ передъ императоромъ и императрицею явилась группа индійцевъ и индіанокъ, одѣтыхъ въ кашемиръ и муселинъ, увѣшанныхъ браслетами, брошками, серьгами; женщины были закутаны въ густыя вуали. При входѣ ихъ императоръ не могъ удержаться отъ улыбки и императрица аамѣтила ему: «если вы не можете сохранить серьезность, приличную вашему званію, то лучше удалитесь». Обернувшись она
уви-дѣла, чтд и Бачіоки смѣется, и такъ строго крикнула: вогіег! что