74
М. И. Сухонлиновъ
віадьныя мѣста. Тогда я вмѣню себѣ въ пріятнѣйшую обязанность снова представить сіе стихотвореніе государю императору».
Требованіѳ новыхъ измѣненій глубоко опечалило Пушкина, и онъ рѣшился отстаивать, до послѣдней крайности, свободу своего творчества. Въ этомъ отношеніи чрезвычайно замѣчательно письмо Пушкина къ Бенкендорфу, 16-го апрѣля 1830 года, заключающее въ себѣ живыя черты для характеристики Пушкина вообще. Оно писано ио-францувски. Приводимъ ивъ него то, что относится собственно къ «Борису Годунову» 1):
Епсоге ппе #гасе: еп 1826 з'аррогіаіз & Мозсоп та 1га#е<1іе сіе Годуновь ёсгііе репйапі топ ехіі. ЕИе пе ѵоиз іііі епѵоуёе, †е11е дне ѵоив Гаѵег уие, дие ропг те сіізсиірег. Ь'етрегеиг ауапѣ (Іаі&пё 1а Иге т'а іаіі дие^иез сгШцпез виг <1ез разза&ез ігор ІіЪгез, еЪ сіоіз Гаѵопег за Мазезіе п'аѵаіі цие ігор гаізоп. Беих ои ігоіз равза^ез опі аиззі аШгё зоп аМепііоп, рагсе ци'Пз зетѣіаіепі; ргёзепѣег (Іез аііозіопз аих сігсопзіапсез аіогз гесепіез, еп Іез геіізапі асіиеііетепі сіоиіе ци'оп риіззе Іепг ігопѵег се зепз 1&. Топз Іез ігоиЫез ее геззетЫеп*. Ь'аиіеиг сігатаіідие пе реиі гёроп<1ге <1ез рагоіез ди'і1 теі (іапз 1а ЪоисЬе дез регзоппа&ез Ызіогіяиез. Б сіоіі Іез іаіге рагіег зеіоп Іеиг сагасіёге соппи. П пе іапі сіопс іаіге аМепііоп ди'й, 1'ез-ргіі сіапз ^иеі езі соп$и Гоиѵга^е епііег, & Гітргеззіоп аи'і1 <1оН ргойпіге. Ма іга#е<1іе езі ипе оеиѵге <1е Ьоппе іоі еі ^е пе рпіз еп сопвсіепсе зпрргітег се диі те рагаіі еззепііеі. ^е зпррііе за Мазезіе <1е те рагйоппег 1а ІіЪегіе ^ие }е ргеп<1з <1е 1а сопіхесііге,
- ) Еще одну милость: въ 1826 году я привеаъ въ Москву свою тр&гедію о
Годуновѣ, писанную во время моей ссылки. Только для того, чтобы оправдать себя, я посдадъ вамъ свою трагедію въ томъ саиомъ видѣ, въ какомъ она тогда была. Ииператоръ, удостоивъ ее нрочтенія, сдѣлалъ инѣ нѣсколько замѣчаній о мѣстахъ черезчуръ свободныхъ, и я долженъ соэнаться, что его величество быль какъ нельзя болѣе правь. Два или три мѣста также привлекли его вниманіе, потому что представляли кажущіеся намеки на событія, тогда еще недавнія. Но перечитывая ихъ въ настоящее время, я сомнѣваюсь, чтобъ можно было въ нихъ найти ѳтоть смыолъ. Всѣ смуты похожи одна на другую. Драматическій писатель не можетъ отвѣчать ва слова, который онъ вхагаетъ въ уста историче-скихъ лядъ. Онъ долженъ заставлять ихъ говорить сообразно съ ихъ характе-ромъ. Итакъ, надо обращать вниманіе на духъ, въ которомъ написана вся пьеса, и на впечатлѣніе, которое она должна произвести. Моя трагедія есть произведен іѳ вполнѣ искреннее, и я немогу по совѣсти уничтожить то, что мнѣ кажется существенными Умоляю его величество простить мнѣ ту свободу, съ которою я ему противорѣчу; я очень хорошо внаю, что это протпворѣчіе поэта можетъ показаться смѣшнымъ, но до сихъ поръ я постоянно отклонялъ всѣ предложенія книгопродавцевъ: я былъ счастливь, что могъ въ тишинѣ приносить эту жертву волѣ его величества. Въ настоящее же время, вынуждаемый обстоятельствами, я умоляю его величество развивать мнѣ руки и позволить мнѣ напечатать мою
трагедію въ томъ видѣ, какъ она есть.