исторіи всѣхъ сектъ и религій? Вѣдь не было еще примѣра, чтобы путемъ преслѣдованій, насилія и издѣвательства удавалось уничтожить секту или вѣроученіе, и притомъ не только философски развитое, но самое нелѣпое, если не прибѣгали къ высшей формѣ насилія, т. е. къ поголовному истребленію. Нетерпимостью, этимъ нравственнымъ гоненіемъ, и преслѣдованіями всякая религія, всякая секта только укрѣпляется, а союзъ исповѣдниковъ преслѣдуемаго вѣроученія цементируется лучше, чѣмъ какимъ-бы то ни было регламентомъ или оффиціальнымъ актомъ. Исторія поучаетъ, что нѣтъ той религіи, которая устояла-бы нетронутою отъ почти смертельнаго для нея удара — признанія ея государственнымъ вѣроисповѣданіемъ: она неминуемо, во-первыхъ, подвергается такому искаженію, которое иногда дѣлаетъ неузнаваемыми самыя возвышенныя стороны ея этическаго ученія, а во-вторыхъ, она тотчасъ выдѣляетъ изъ себя секты, въ ней происходитъ, такъ называемый, расколъ; иными словами, былая солидарность вѣроисповѣднаго союза, окрѣпшая въ несчастьи, отходитъ мало- по-малу въ область историческаго преданія: были когда-то христіане, а остались православные, католики, лютеране и т. д. безъ конца.
Нѣтъ никакого основанія предполагать, чтобы іудейство не подчинилось общему закону. Не все-ли намъ, съ практической, государственной точки зрѣнія, равно, они-ли были первоначально виноваты, что ихъ преслѣдовали и угнетали, или сперва ихъ угнетали, а они реагировали на это угнетеніе своимъ сплоченіемъ: рѣшеніе этого вопроса, повторяю, не имѣетъ практическаго значенія, какъ-бы ни старались доказать это антисемиты, а является областью соревнованія историковъ-любителей въ квази-ученомъ остроуміи и проницательности; для насъ важно то, что преслѣдованія евреевъ за ихъ религіозное убѣжденіе не прекратились до нашихъ дней, не приведя ни нъ чему хорошему. На это утвержденіе каждый легко можетъ возразить, и даже навѣрное возразитъ, что нетерпимость къ евреямъ, непризнаніе ихъ равноправности со стороны закона не существуетъ уже болѣе почти во
