а у иностранныхъ почтмейстеровъ они должны принимать связки и письма такъ, какъ они есть. Распечатываніе связковъ есть „непристойность большая и нарушеніе не только почтоваго, но и международнаго права“. Если бы посылаемые связки всегда распечатывались, то никто не сталъ бы посылать писемъ по почтѣ. Къ этому Виніусъ прибавляетъ, что, при распечатываніи связковъ въ Берлинѣ, въ нихъ оказались грамотки, которыя были посланы изъ Москвы отдѣльно, а запечатаны вмѣстѣ съ другими въ Мемелѣ! И вотъ при такихъ условіяхъ курфирстъ, введенный въ заблужденіе, не только ничего не отвѣчаетъ на жалобу о повышеніи платы, а допустилъ еще и распечатываніе связковъ, противъ всякаго права. Гдѣ же ему, Виніусу, въ такихъ случаяхъ искать защиты, какъ не у в. г-рей? И вотъ теперь онъ проситъ это его разъясненіе пріобщить къ дѣлу и дать ему возможность, въ случаѣ повторенія обидъ, снова подать в. г-рямъ челобитную.
Пока на этомъ дѣло и кончилось. Почта продолжала ходить безостановочно.
а у иностранных почтмейстеров они должны принимать связки и письма так, как они есть. Распечатывание связок есть „непристойность большая и нарушение не только почтового, но и международного права“. Если бы посылаемые связки всегда распечатывались, то никто не стал бы посылать писем по почте. К этому Виниус прибавляет, что, при распечатывании связок в Берлине, в них оказались грамотки, которые были посланы из Москвы отдельно, а запечатаны вместе с другими в Мемеле! И вот при таких условиях курфюрст, введенный в заблуждение, не только ничего не отвечает на жалобу о повышении платы, а допустил еще и распечатывание связок, против всякого права. Где же ему, Виниусу, в таких случаях искать защиты, как не у в. г-рей? И вот теперь он просит это его разъяснение приобщить к делу и дать ему возможность, в случае повторения обид, снова подать в. г-рям челобитную.
Пока на этом дело и кончилось. Почта продолжала ходить безостановочно.
