Она приняла свой покорно-плачевный вид и сказала мужу:
— Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь наше — детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на 100 тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя. На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри, вон напротив у Лопухиных еще третьего дня всё до чиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей...
От этого-то граф в первый раз в жизни закричал на графиню, употребляя слово «чорт». Графиня, заплакав, остановилась. Петя и Наташа с громким хохотом бежали по лестнице. Они услыхали крик отца, увидали плачущее лицо матери, но тот порыв веселости, в которой они находились, был так велик, что они не могли удержаться от смеха.
С топотом ног, не в силах удержать смех, они бежали вниз и очутились перед матерью.
— Точно маленькие, — сердито сказала графиня. — Я удивляюсь, право. Ни чувств, ни... никаких.... Ждешь утешенья, а кроме горя — ничего, — проговорила графиня, сердито глядя на Петю, которого она еще вчера обнимала с восторженными слезами радости. Петя поглядел на Наташу и засмеялся. Наташе жалко было матери, совестно было смеяться, но она тоже засмеялась.
— Уж тебе-то, — сказала графиня, обращаясь к Наташе, и прошла в свою комнату.
«Тебе-то!» Эти простые слова матери вдруг напомнили ей весь ее позор и всё ее горе, как беспрестанно самые ничтожные слова и события напоминали ей всё одно и то же.
Петя подошел к ней и, установив ноги гусем, представляя кого-то, стал шагать перед ней. Наташа улыбнулась и тотчас же, закрыв лицо руками, заплакала.
— Убирайся, надоел!.. Убирайся, оставь меня одну!
— Что с тобой?
— Ничего, оставь меня. Ну, и иди.
— Наташа, да иди же! — послышался голос Сони. — Все садятся.
— Оставь меня, — отвечала Наташа, стараясь подавить выступившие слезы. Все уж собирались садиться с запертыми дверями, как обыкновенно садятся перед отъездом в дорогу, когда вдруг приехал Пьер, про присутствие которого в Москве никто и не знал, и вслед за ним Берг, и вслед за тем сделано было новое распоряжение о вещах и подводах.
Перед самым отъездом, как это часто бывает, произошла суматоха и путаница.
Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее, занимавший всё то же покойное и приятное место помощника начальника штаба помощника первого