Она встала, быстро подошла къ письменному столу, убрала деньги и написала мужу:
«Я получила ваше письмо.[1]
Запечатавъ письмо, она[2] взяла другой листъ и написала: «Я все объявила мужу, вотъ что онъ пишетъ. Мнѣ необходимо видѣть васъ.
И, вложивъ письмо мужа въ конвертъ, она позвонила.
Вошедшая дѣвушка была поражена видомъ своей барыни. Она оставила ее въ креслѣ съ блѣднымъ, убитымъ лицомъ, сжавшеюся, какъ будто просящей только о томъ, чтобы ее оставили одну. Теперь она нашла ее бодрой, оживленною съ яркимъ[3] блескомъ въ глазахъ, и съ обычною дружелюбною и гордою осанкой.
— Отдай это письмо курьеру и приготовь мнѣ одѣваться, а это... Нѣтъ, вели заложить карету.[4] Да, мнѣ совсѣмъ хорошо. Пожалуйста, поскорѣе. Нѣтъ, я не буду обѣдать. А впрочемъ... Нѣтъ, вели подать мнѣ въ балконную. Я, можетъ быть, съѣмъ что-нибудь.
«Стыдиться! Чего мне стыдиться?» невольно думала она, оправляя безъимяннымъ пальцемъ крахмальный рукавъ.
Черезъ полчаса Анна быстрыми шагами, высоко неся голову и слегка щуря глаза, входила въ балконную. Всякую минуту она вспоминала то чувство стыда, которымъ она мучилась все утро, и съ удивленьемъ надъ самой собой пожимала плечами: «Стыдиться! Чего мнѣ стыдиться?!»
М-llе Cordon въ шляпкѣ и съ зонтикомъ съ особенно грустнымъ и достойнымъ лицомъ стояла въ столовой, держа за руку Сережу.[5] Сережа въ своей шитой курточкѣ и голыми колѣнями съ матроской шляпой въ рукахъ, готовый къ гулянью, тоже холодно и чуждо смотрѣлъ на мать.
Лакей Корней въ бѣломъ галстукѣ и фракѣ, съ своими расчесанными бакенбардами, стоялъ за стуломъ приготовленнаго обѣда и въ его лицѣ Аннѣ показалось, что она прочла радость скандала и сдержанное только лакейскимъ приличіемъ любопытство. «Что мнѣ за дѣло, что они думаютъ, — подумала она, — но они не должны смѣть думать».
— Я не буду обѣдать, — сказала она Корнею, — послѣ уберешь. Уйди.
- ↑ Зачеркнуто: и буду въ
- ↑ Зач.: позвонила
- ↑ Зач.: веселымъ
- ↑ Зач.: Постой! Гдѣ Сережа? Такъ попроси ихъ подождать меня. Я сейчасъ выйду
- ↑ Зач.: Выраженіе лица гувернантки говорило, что она не можетъ этого долѣе переносить и ч[то]
