— Слушаюсь, — только сказала она.
Въ это время дьячокъ въ стихарѣ, пробираясь черезъ народъ, прошелъ мимо Катюши и, не глядя на нее, задѣлъ ее подоломъ стихаря. Дьячокъ, очевидно изъ уваженія къ Нехлюдову, обходя его, потревожилъ Катюшу. Нехлюдову же было удивительно, какъ это онъ, этотъ дьячокъ, не понималъ того, что все, что здѣсь да и вездѣ на свѣтѣ дѣлается, дѣлается только для Катюши, потому что она важнѣе всего на свѣтѣ, она царица всего.
Послѣ ранней обѣдни, во время христосованія народа съ священникомъ, Нехлюдовъ пошелъ вонъ изъ церкви. Онъ шелъ къ священнику на промежутокъ между ранней и поздней; народъ разступался передъ нимъ и кланялся. Кто узнавалъ его, кто спрашивалъ: кто это? На выходѣ изъ церкви онъ остановился. Нищіе обступили его, и онъ далъ имъ денегъ, стараясь удовлетворить всѣхъ. Въ это время Катюша съ Матреной Павловной тоже вышли изъ церкви и прошли мимо него и остановились у крыльца, что то увязывая. Солнце уже встало и косыми лучами свѣтило по лужамъ и снѣгу. Пестрый народъ толпился у крыльца, христосовался и разсыпался по кладбищу на могилкахъ. Старикъ, кондитеръ Марьи Ивановны, остановилъ Нехлюдова, похристосовался, и его жена старушка, и дали ему яйцо. Тутъ же подошелъ молодой благовидный, улыбающійся въ зеленомъ кушакѣ мужикъ, тоже желая похристосоваться.
— Христосъ воскресе, — сказалъ онъ и, придвинувшись къ Нехлюдову и обдавъ его особеннымъ запахомъ сукна и дегтя, въ самую середину губъ три раза поцѣловалъ его своими крѣпкими свѣжими губами.
Въ то время, какъ онъ цѣловался съ этимъ мужикомъ и бралъ отъ него темновыкрашенное яйцо, Нехлюдовъ взглянулъ на Катюшу. Нищій съ краснымъ лицомъ и болячкой вмѣсто носа подошелъ къ Катюшѣ. Она достала изъ платка что-то, подала ему и потомъ приблизилась къ нему и три раза поцѣловалась. «Что это за милое существо», думалъ онъ, глядя на нее, и направился къ ней. Онъ не хотѣлъ христосоваться съ нею, но только хотѣлъ быть ближе къ ней.
— Христосъ воскресе! — сказала Матрена Павловна, обтирая ротъ платочкомъ.
— Во истину, — отвѣчалъ онъ, цѣлуя ее.
Онъ оглянулся на Катюшу. Она вспыхнула и въ ту же минуту приблизилась къ нему.
— Христосъ воскресе, Дмитрій Ивановичъ!
— Воистину воскресъ, — сказалъ онъ.
Они поцѣловались 2 раза и какъ будто задумались и потомъ, оба улыбнувшись, поцѣловались 3-ій разъ.
— Вы не пойдете къ священнику? — спросилъ Нехлюдовъ.
— Нѣтъ, мы здѣсь, Дмитрій Ивановичъ, посидимъ, — сказала она, тяжело, какъ будто послѣ радостнаго труда, вздыхая всею молодою грудью и глядя ему прямо, прямо въ глаза своими
