В собирании материалов для Толстого принимали участие многочисленные знакомые и родные. Так, М. М. Кантакузен посылал Толстому записки графа Бенкендорфа и Фаддея Вылежинского из журнала «Исторический вестник». В письме к нему от 30 июня 1903 г. Толстой благодарил за присылку этих материалов.[1]
Намерен был помочь Толстому доставкой источников и А. П. Чехов, как это видно из письма П. А. Сергеенко к Чехову: «Дорогой Антон Павлович, извини, пожалуйста, что напоминаю тебе, но вспомни о Николае I... Николай I нужен Льву Николаевичу для «Хаджи-Мурата». При сложившихся условиях я считаю вполне возможным помещение «Хаджи-Мурата» в «Русской мысли» (не датировано, но рукою Чехова помечено: «1903, VI»).
Было ли что послано Чеховым Толстому, неизвестно.
Сосредоточившись на образе Николая I и отвлекшись от остального материала повести, Толстой стал рассматривать написанное о Николае I уже как новое произведение. П. А. Сергеенко записал с его слов в своем дневнике: «Глава о Николае I из «Хаджи-Мурата» выделилась в отдельное произведение».
В Дневнике 18 июня 1903 г. Толстой записал: «Решил Николая Павловича оставить почти как есть, а если понадобится, то писать отдельно».[2]
Оставить главу о Николае I «почти как есть» означало ограничиться в «Хаджи-Мурате» только одною главою XV, а остальные главы о Николае I исключить. Намечая 18 июня в Дневнике новые свои замыслы, Толстой прибавляет: «Всё это много важнее глупого Хаджи Мурата»[3]. Однако вскоре его опять привлекает тема повести, и он пишет Черткову 30 июня 1903 г.: «Читаю о Николае Павловиче, который очень интересует меня, поправляю Хаджи Мурата, чтобы больше не трогать».[4]
30 же июня 1903 г. Толстой в письме Стасову сообщал об отсылке ему назад использованных им для главы о Николае I газет за 1851 и 1852 гг. и благодарил за присылку «Свода законов» 1852 г. Толстой надеялся в «Своде» найти какие-либо характерные для Николая I указы. Намерение писать отдельно от «Хаджи-Мурата» произведение о Николае I не оставляло его.
В Дневнике 4 июля 1903 г. записано: «Поправлял Хаджи Мурата»,[5] в «Ежедневнике» С. А. Толстой от 5 июля 1903 г.: «Лев Николаевич утомлен, пишет «Хаджи-Мурата».
Толстой был теперь занят пятой «отделкой» повести, с главы I по XIII. Как при предыдущих исправлениях, работа заключалась в сокращениях, в перестановке частей, во внесении художественных деталей и новых сцен, в стилистических поправках и в устранении разных ошибок, своих и переписчиков.
При «отделках» Толстой обращал большое внимание на лаконизм языка. Он не стремился к словесному единообразию, к благозвучности, гладкости, отточенности фразы, а только к ее точности и выразительности.
