этого раздѣленія, такъ какъ знаемъ, что вся наша жизнь есть неперестающее уничтоженіе тѣла и уясненіе духа. При смерти совершается полное уничтоженіе тѣла и уясненіе духа и исчезновеніе его.
20 Августа.
1) Вредно угождать тѣлу и потому, что оно никогда не довольно, а хочетъ все большаго и большаго, и потому, что чѣмъ больше служишь тѣлу, тѣмъ больше ослабляешь душу.
2) Страдать можно только тѣломъ. Духъ не знаетъ страданій. Чѣмъ слабѣе духовная жизнь, тѣмъ сильнѣе страданія. Какая же ошибка жить для тѣла, а не для души.[1]
22 Августа.
1) Богъ это законодатель жизни, т. е. я по своему человѣчеству допускаю законодателя за закономъ. Есть законъ жизни. Богъ это законодатель.
2) Царь и рабочій.
3) Неужели изъ-за сладкаго куска.
4) Ужасно то, что мы отвыкли отъ любви и еще хуже, привыкли къ нелюбви.[2]
5) «Хочу исполнить законъ Твой...»
6) Богъ не любитъ постороннихъ лицъ. Съ нимъ можно общаться одинъ на одинъ.
7) Видѣлъ отвратительный по безнравственности сонъ, и больше чѣмъ когда нибудь убѣдился, что нравственность не можетъ имѣть матеріальнаго начала. Она-то главный признакъ духовной природы.
23 Августа.
Вѣрю, что то, что живитъ весь міръ, то невидимое, неосязаемое, но одно истинно существующее есть во мнѣ и живетъ въ
- ↑ Мысль 2 в записи 20 августа отчеркнута справа красным карандашом.
- ↑ После этого в рукописи оставлено незаполненными 1½ строки для вписывания неразобранных переписчицей слов оригинала.
