1065. 834—5. Заснул до завтрака. — В. М. Феокритова в своих Записках 22 июля пишет: «Лев Николаевич встал очень рано. Болела печень и чувствовал себя слабым, но всё-таки пошел гулять и после прогулки сел заниматься у нас в комнате... Занимался Лев Николаевич мало, а лег спать, попросив себя накрыть чем-нибудь от мух. Мы с Сашей нашли какую-то кисею и закрыли его, и он спал долго и крепко. В 2 часа приехал Гольденвейзер, и они вместе поехали верхом, после прогулки Лев Николаевич чувствовал себя лучше».
1066. 835. Писал в лесу. — Этой записью Толстой отмечает писание своего Завещания в лесу близ деревни Грумонт, в трех верстах от Ясной поляны. По этому Завещанию его всё, когда-либо написанное, где бы оно ни находилось, после его смерти переходит в полную собственность его младшей дочери Александры Львовны Толстой, а в случае ее смерти раньше его — старшей дочери Татьяны Львовны Сухотиной. Свое Завещание Толстой неоднократно переписывал, так как оно должно было быть безукоризненным с формальной стороны, чтобы после его смерти невозможно было, оспорив Завещание, помешать осуществлению воли Толстого в отношении его писаний. Воля же его заключалась в передаче всех своих писаний В. Г. Черткову, с тем, чтобы все сочинения не составляли ничьей собственности, а стали бы достоянием всего человечества, чтобы каждый имел право безвозмездно печатать всё им когда-либо написанное. Но, так как существовавшие тогда законы не допускали юридической передачи во всеобщую собственность, то необходимо было назначить наследником какое-либо определенное лицо. Толстой по соглашению с В. Г. Чертковым выбрал своей официальной наследницей свою младшую дочь Александру Львовну Толстую, наиболее близкую к нему в то время по взглядам и неотступно находившуюся при нем. Прибегнуть к составлению формального завещания Толстой считал себя вынужденным, так как жена его, С. А. Толстая и некоторые из его детей не сочувствовали его намерению и не хотели лишаться значительной материальной ценности, которую составляло литературное наследие Толстого. Зная это отношение своей жены и большинства детей и продолжая жить в яснополянском доме, Толстой, во избежание ссор в семье, должен был тщательно скрывать от семейных, как наличие самого Завещания, так и его содержание, что, на ряду с допытываниями Софьи Андреевны и некоторых младших сыновей, доставляло ему много мучений. См. последующие записи в большом Дневнике и в «Дневнике для одного себя». 22 июля Чертков ожидал Толстого для писания Завещания в Телятинки. Но Толстой, желая оградить себя от подозрений со стороны Софьи Андреевны и мучительных для него упреков, решил в Телятинки не ехать, а отправился верхом в лес, прося бывшего в Ясной поляне А. Б. Гольденвейзера съездить в Телятинки за текстом Завещания и за свидетелями. Гольденвейзер, исполнив эту просьбу Толстого, вскоре поехал в лес к назначенному месту в сопровождении двух других свидетелей: А. П. Сергеенко и сотрудника Черткова, А. Д. Радынского
