1857 г. Ноября 27? Москва.
Только что я послал вам «Погибш[его]», любезный Некрасов, как я вспомнил и понял, что в ней есть места из рук вон плохие, которые необходимо переделать. Боюсь, что ежели вы будете печатать ее в Декабре, то не успеете прислать мне коректуры; поэтому посылаю — след[ующий] варьянт необходимейший. — Вставьте вместо начала 10 отд[ела] следующее:
В конце 9 отд[ела] вместо: вот те и музыкальный вечер. — Делесов испытал не отвращение, не досаду при виде Алберта, но то чувство любви и глубокого сожаления, которое он испытал в первый вечер, обхватило его. — Боже мой! за что он так несчастен? подумал он.
Через несколько времени стали приезжать гости. Алберт всё спал.
Ну что ваше необыкновенное создание? сказал сын министра, вместе с французом Пишо входя в комнату.
Вот он, здесь, с радостью отвечал Делесов, я боялся, что он не придет сначала, но нет добыл таки его... Вы увидите, что это за необыкновенное существо. Только вот несчастье, в ужасном положении, может быть и не услышите его нынче вечером.
Ничего; велите содовой воды принести, это освежит его, да и я выпью кстати.
Славное лицо! сказал Француз, сверху глядя на спящего немца.
Так это-то вами открытый гений, сказал Аленин, входя в комнату и недоверчиво оглядывая грязную и развращенную фигуру Алберта. Постарайтесь же, пожалуйста, как нибудь привести его в память, мне очень, очень хочется его послушать, прибавил он.—
(Как в 9-м отделе, так и в 10-м и следующих, везде, где есть художник — выбросить его.)
Дальше, после игры Алберта, со слов: Ну конечно, сказал Аленин, вставить следующее:
Ну, конечно, сказал Аленин, Веницьянской карнавал,1 эту вечную пошлость, значит что дрянь. Да и играет очень плохо, прибавил он, послушав внимательно несколько времени.
