что отрицать отрицаніе значитъ не понимать того, во имя чего происходить отрицаніе. Какимъ образомъ я оказался съ вами вмѣстѣ, не могу понять.
Вы находите безобразіе и я нахожу. Но вы находите его въ томъ, что люди отрицаютъ безобразіе, а я въ томъ, чтò есть безобразіе.
И почему мое отрицаемое труднѣе для объясненія, чѣмъ ваше — тоже не знаю. Вы отрицаете то, чтò живетъ, а я отрицаю то, чтò мѣшаетъ жить. Трудности же для объясненія того, чтò я отрицаю нѣтъ никакой. Я отрицаю то, чтò противно смыслу жизни открытому намъ Христомъ, и этимъ занимается все человѣчество. До сихъ поръ уяснилось безобразіе рабства, неравенства людей и человѣчество освободилось отъ него и теперь уясняется безобразіе государственности, войнъ, судовъ, собственности и человѣчество все работаетъ чтобы сознать и освободиться отъ этихъ обмановъ. Все это очень просто и ясно для того, кто усвоилъ себѣ истины ученія Христа; но очень неясно для того, для кого международное, государственное и гражданское право суть святыя истины, a ученіе Христа хорошія слова.
Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано Б. Л. Модзалевским в СМ 1913, 10, стр. 294. Датируется на основании пометки Н. Н. Страхова: «3 апр. 1882 Ясн.» (дата получения письма).
Толстой отвечает на письмо Н.Н. Страхова от 31 марта 1882 г., где последний писал: «Все это движение, которое наполняет собою последний период истории, либеральное, революционное, социалистическое, нигилистическое, — всегда имело в моих глазах только отрицательный характер: отрицая его, я отрицал отрицание» (см. ПС, № 171).
1882 г. Мая 1—5? Москва?
Дорогой Иванъ Сергѣичъ!
Извѣстія о вашей болѣзни,1 о которой мнѣ разсказывалъ Григоровичъ2 и про которую потомъ стали писать, ужасно огорчили меня, когда я повѣрилъ, что это серьезная болѣзнь. Я почувствовалъ, какъ я васъ люблю. Я почувствовалъ, что если вы умрете прежде меня, мнѣ будетъ очень больно. Послѣднія газетныя извѣстія утѣшительны. Можетъ быть, еще и все
