«Императорское русское географическое общество». В. В. Стасов был секретарем этнографического отделения Географического музея при этом обществе.
На это письмо Толстого В. В. Стасов отвечал письмом от 5 июня 1881 г., в котором писал: «Получив ваше письмо, Лев Николаевич, через г. Маликова, я сдал этого последнего с рук на руки председателю Этнографического отделения географического общества, моему хорошему приятелю, Леониду Майкову (родному брату Аполлона Майкова). Майков толковал, толковал с Маликовым, потому что человек очень хороший и готовый помогать всякому серьезно занимающемуся делом, особенно русским, — и всё-таки вышло в конце концов, что ничего нельзя поделать. Они только за неделю отказали точь в точь в той самой просьбе некоему г. Пругавину, знакомому и товарищу Маликова: не имеют ни права, ни силы, особливо по нынешним временам, когда везде идут такие подозрительности и недоверия. Ничего тут не поделаешь, при лучшем, добром намерении. Так дело и разошлось. Я Маликова так и не видал больше после нашего первого свидания» (ТС, стр. 58—59).
Леонид Николаевич Майков (1839—1900) — академик, впоследствии вице-президент Академии наук, исследователь истории русской литературы. В 1872—1886 гг. был председателем этнографического отделения Императорского географического общества.
Александр Степанович Пругавин (1850—1920) — исследователь сектантства и этнограф. О нем подробнее см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 64.
1881 г. Июня 1—5? Я. П.
Дорогой Николай Николаевичъ. Мнѣ всегда дѣлается ужасно грустно, когда я вдругъ съ человѣкомъ, какъ вы, съ которымъ мы всегда понимаемъ другъ друга, вдругъ упираюсь въ тупикъ. И такъ мнѣ сдѣлалось грустно отъ вашего письма.1
Я сказалъ вамъ, что письма2 ваши мнѣ не понравились, потому что точка зрѣнія ваша неправильна; что вы, не видя того, что послѣднее, поразившее васъ зло произошло отъ борьбы, обсуживаете это зло. Вы отвѣчаете мнѣ: «я не хочу слышать ни о какой борьбѣ, ни о какихъ убѣжденіяхъ, если они приводятъ къ этому и т. д.». Но если вы обсуждаете дѣло, то вы обязаны слышать. Я вижу, что чумака 100-лѣтняго убили жесточайшимъ образомъ колонисты3 и юношу прекраснаго Осинскаго4 повѣсили въ Кіевѣ. Я не имѣю никакого права осуждать этихъ колонистовъ и тѣхъ, кто повѣсилъ Осинскаго, если я не хочу слышать ни о какой борьбѣ. — Только если я хочу слышать, только тогда я узнаю, что чумакъ убилъ