по поводу высказанного в несохранившемся письме А. М. Бодянского к Хилкову предположения, что Александр III, если к нему обратиться, может отменить высылку Хилкова.
1 Это сочинение Бодянского не было напечатано, и текст его неизвестен.
2 [как напишется]
1892 г. Февраля 2 или 3. Бегичевка.
Мама тебе всё расскажет, а все-таки я пишу и без всякого внешнего дела, а только чтобы ты знала, что я «Barkis is willing».1 У нас всё по-старому: нового только то, что очень одолевают просители. Впрочем, и это старое. Ехать тебе через Пирогово очень хорошо, но помни наш уговор: если только не совсем тихая погода или оттепель, то не езди, а вернись из Пирогова на Лазарево,2 Тулу и весь круг. Об этом заклинаю тебя. — Если ж поедешь и будешь у Бибиковых,3 то извести Дими[ра] Бобринского,4 он к тебе, т. е. к Бибиковым, приедет и будет там помогать. Он очень усердно работает и просил дать ему знать телеграмой в Богородицк за три дня, а то он бывает в отсутствии.
Там у Бибиковых, если найдешь большую нужду, открывай до 6 столовых теперь, но не больше. Здесь есть места, где выдано на всех по 38 ф. И там мы открываем столовые с своим хлебом. Прими это в соображение.
Об опровержении статьи Мос[ковских] Вед[омостей] я рад, что не напечатали. Поговорят и замолчат. Я сам виноват, что согласился на это опровержение.5 —
Персонал наш весь очень приятен, исключая одного нового, Кузнецова.6 Это один из тех 3-х, к[отор]ые, помнить, просились приехать — студенты земледельч[еского] Института. Да и тот ничего, да и живет не у нас, а в Прилипках. Очень весело будет встретить тебя и милую Веру.7 А то она всё говорит, что я ее забываю. Не забываю и наших от Андрюши до Вани включительно. Поцелуй их за меня.
На конверте: Тане.
