Печатается по машинописной копии, хранящейся в AЧ. Местонахождение подлинника неизвестно. На этой копии проставлена дата: «25марта 1900г.». Вероятно, дата Толстого нового стиля. В России публикуется впервые, о публикации за границей сведений не имеется.
Ответ Иогану Клейнпопену (Johann Kleinpoppen), инвалиду германской армии, на его письмо от 16 марта н. ст. 1900 года. Подлинник этого письма в архиве не найден. Выдержки из него в переводе на русский язык помещены Толстым в статье «Патриотизм и правительство», гл. VII; опубликовано полностью в другом переводе в журнале «Свободная мысль» 1900, 4, стр. 50—51 и в газете «Курьер» 1900, № 16 от 27 апреля. Перепечатываем из «Свободной мысли»; приведенные в статье Толстого цитаты заключены нами в прямые скобки и печатаются по этой статье. Клейнпопен писал: «Многоуважаемый граф. Позвольте мне, как человеку из простого народа и другу истины и справедливости, обратиться к Вам с полным доверием. Я только что случайно прочел критику на Ваш роман «Воскресение», который, к сожалению, я не могу приобрести, так как мы, раненые воины, получаем большею частью очень скудную пенсию. Я, старый инвалид, имею к Вам, граф, большую просьбу, которая исходит из самого искреннего убеждения, из самой глубины души моей: напишите хорошую книгу против войны, с таким заглавием: война войне. [Я совершил два похода вместе с прусской гвардией (1866—1870 гг.) и ненавижу войну от глубины души, так как она сделала меня невыразимо несчастным. Мы, раненые вояки, получаем большею частью такое жалкое вознаграждение, что приходится, действительно, стыдиться за то, что когда-то мы были патриотами. Я, например, получаю ежедневно сорок копеек за мою простреленную при штурме С. Прива 18 августа 1870 г. правую руку. Другой охотничьей собаке нужно больше для ее содержания. А я страдал целые годы от моей дважды простреленной правой руки. Уже в 1866 г. я участвовал в войне против Австрии, сражался у Траутенау и Кенигреца и насмотрелся довольно-таки ужасов. В 1870 г. я, как находившийся в запасе, был призван вновь и, как я уже сказал, был ранен при штурме в С. Прива: правая рука моя была прострелена два раза вдоль. Я потерял хорошее место (я был тогда пивоваром) и потом не мог уже получить его опять. С тех пор мне уже больше никогда не удалось встать на ноги. Дурман скоро рассеялся, и вояке-инвалиду оставалось только кормиться на нищенские гроши и подаяние.] Вот благодарность отечества! Любимая мною моя супруга лишила себя жизни четыре года тому назад из боязни попасть на старости лет в богадельню. Конечно, эта мысль мучила ее уже несколько лет и так засела у ней в голове, что она стала душевно-больной. С тех пор как смерть отняла у меня милую супругу, я часто в тишине уединения размышлял о суете человеческого существования. Ведь такой брак, как мой, не прекращается со смертью избранной, ибо, опираясь на любовь, переживает смерть и могилу. А страдание всё-таки чрезвычайное для того, кто остался жив. Только сознание нравственной чистоты и стремление к лучшему сохранили меня от подобной же участи. [В мире, где люди бегают, как дрессированные звери, и не способны ни на какую другую мысль, кроме того, чтобы перехитрить друг друга, ради маммоны, в таком мире пусть считают меня чудаком,
