Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 72.pdf/350

но я всё же чувствую в себе божественную мысль о мире, которая так прекрасно выражена в нагорной проповеди. По моему глубочайшему убеждению, война — это только торговля в больших размерах — торговля честолюбивых и могущественных людей счастьем народов. И каких только ужасов не переживаешь при этом! Никогда я их не забуду, этих жалобных стонов, проникающих до мозга костей. Люди, никогда не причиняющие друг другу зла, умерщвляют друг друга, как дикие звери, а мелкие рабские души замешивают доброго бога пособником в этих делах. Соседу моему в строю пуля раздробила челюсть. Несчастный обезумел от боли. Он бегал, как сумасшедший, и под палящим летним зноем не находил даже воды, для того чтобы освежить свою ужасную рану. Наш командир кронпринц Фридрих (впоследствии благородный император Фридрих) писал тогда в своем дневнике: «Война — это ирония на Евангелие...».] Итак еще раз прошу Вас, почтенный граф, напишите хорошую книгу против войны. При Вашем необыкновенном духовном даровании, это была бы великолепнейшая картина, такая, какую со времен Канта никто не написал, и, право, труд этот был бы достоин Вашего усилия. Хотя я только простой, бедный человек, но могу спокойно сказать, что с детства вдохновляла меня истина и справедливость, и они были мне утешением и спасли меня от окончательной погибели во время моих невыразимых страданий. Должно заметить еще, что во всю жизнь мою я никогда не был наказан; вообще, всё, чтò я здесь писал Вам, сущая правда, и во всякое время я могу это доказать. Если имеешь возможность заглянуть в жизнь и дела купцов, то удивляешься, с какой утонченностью эти люди стараются перехитрить друг друга; оно забавно даже, если бы не было так грустно, видеть все те религиозно-патриотические ужимки, с которыми эти бедные люди друг друга обманывают и при этом требуют самой строгой честности от бедняка... Вот здесь звучит слово «Воскресение» могучим колоколом из лучшей страны. Да даст бог истины и праведности, чтобы этот великий день настал скорее! Многоуважаемый граф! Для людей истинно благородных, проникнутых духом истинного христианства, евангелием человеколюбия, для таких людей не существует преград национальностей, им противна религиозная и национальная ненависть, посредством которых сильные мерзавцы ловят народные массы! Я сам был свидетелем того, как мы в 1866 г. при Кенигреце на месте сражения вместе с австрийцами мирно ели нашу скудную пищу. Было трудно поверить, что эти миролюбивые люди несколько часов тому назад хотели убивать друг друга. Как я уже упомянул, я бедняк, который должен тяжело работать, чтобы прокормить себя, и в юности моей я получил самое скудное школьное образование и потому прошу вас, будьте ко мне снисходительны. Итак прощайте, почтенный граф. Да сохранит Вас бог надолго в живых и да защитит Вас и убережет во благо страждущего человечества. Этого желает Вам Вас искренно любящий Иоган Клейнпопен, старый инвалид».

336