И потому сердечно благодарю вас за ваше не только умное, но доброе письмо, проникнутое братской любовью, к[отор]ая мне очень дорога.
Соблазн славы людск[ой] тем ужасен, ч[то] он захватывает самые добрые стремления. Поступаешь хорошо и не знаешь, для души ли это делаешь, или для одобрения людей. От этого-то одно из лучших средств против него есть осуждение, внимание к нему. И, как вы верно говорите, оно всегда сопутствует похвале, особенно такой нелепой и неискренней, внушенной, к[отор]ая расточалась мне. Кто-то мне говорил, что слепой Я. И. умер.1 Правда ли это? Как больно, что не мог примирить его с собою.
Еще раз от сердца благодарю за письмо.
25 февр. 1909.
Печатается по копировальной книге № 8, л. 504. Впервые опубликовано в «Русских ведомостях» 1911, N° 264 от 16 ноября.
Иван Игнатьевич Старинин — бывший книгоноша «Библейского общества», знакомый Толстого с 1880-х гг., неоднократно подвергавшийся преследованию со стороны полиции за распространение произведений Толстого; автор воспоминаний о Толстом: «Около мудреца» («Русские ведомости» 1911, № 264 от 16 ноября); «Вечер у Л. Н. Толстого» («Утро России» 1912, № 257 от 7 ноября); «Записки библейского книгоноши» («Голос минувшего» 1914, № 10, гл. V и XII).
В письме от 31 января из Москвы писал по поводу чествования Толстого в восьмидесятилетнюю годовщину со дня его рождения, что «шумиха, поднятая вокруг имени Толстого», приносит только вред, так как служит соблазном для самого Толстого и подрывает у наиболее искренних людей доверие к его учению.
1 Старинин в письме упоминал о своем знакомом старике, слепом Я. И. Розове, который во время болезни Старинина, сидя у его кровати, осуждал Толстого.
1909 г. Февраля 25. Я. П.
Думаю, что самый лучший ответ детям о боге это тот, что бог это то, что требует от нас доброй жизни — любви ко всем.
25 февраля 1909 г.
