1882 г. Мая 18. Я. П.
Пишу третье письмо, не получивъ еще ни однаго отъ тебя, милый другъ. Вѣрно получу сейчасъ. Я поѣду самъ отвозить письмо. —
У насъ продолжаетъ быть все также благополучно. Погода чудная здѣсь, а въ городѣ должна быть ужасна. Если ты меня не выпишешь скоро, я самъ пріѣду и ушлю тебя. Вотъ только, что Леля? и твое горло? Но я все таки того мнѣнія, что и то, и другое поправится лучше здѣсь. — Вчера довольно поздно сидѣли съ Урусовымъ у Тани. Нынче пили кофей на крокетѣ. Также ходятъ мужики и бабы съ дѣломъ и бездѣльемъ. Я привелъ въ порядокъ свои бумаги и пошелъ гулять. Маленькихъ направили въ садъ, большихъ съ Кари и Sophie1 — на купальню. Sophie, кажется, будетъ хороша. Таня сѣла писать портретъ съ тети Тани. Я пошелъ по лѣсамъ и къ Бибикову.2 Мое мнѣніе о неурожаѣ подтвердилось и усилилось мнѣніемъ Бибиковыхъ. Предстоитъ въ нашей мѣстности неурожай, какого я не помню за 20 лѣтъ. Больше 2/3 ржи пропало. Я вернулся къ обѣду. Обѣдъ у насъ. Тани ловили рыбу. Вечеромъ читали урусовской переводъ Марка Аврелія.3 Переводъ и страненъ, и неправиленъ, но нельзя оторваться — мнѣ, по крайней мѣрѣ, отъ этой книги. — Не даромъ говоритъ Христосъ: прежде, чѣмъ былъ Авраамъ, я есмь.4 И вотъ этого то Христа, кот[орый] былъ до Авраама,5 Маркъ Аврелій зналъ лучше, чѣмъ его знаютъ Макарій6 и др[угіе].
Мнѣ все также хорошо, и непріятно, что хорошо. Всѣ дѣти, и болышіе и малыя милы, веселы и дружны.
Что-то твои 4 сына?7
Въ Москвѣ въ этотъ жаръ трудно быть веселымъ и дружнымъ.
Маша пишетъ. Малыши пошли спать. Чай пили всѣ у насъ.
До свиданья, душенька. Что скажетъ твое письмо?
Цѣлую тебя и дѣтей.
Завтра, если буду живъ, буду писать начатую статью.8 — А то скучно безъ тебя и дѣла.
На конверте: Москва, Денежный переулокъ, домъ Болконской. Е. С. Графинѣ Софьѣ Андревнѣ Толстой.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 165—167. Датируется