Притомъ-же иногда межъ чопорныхъ педантовъ,
Межъ сплетницъ набожныхъ, самодовольныхъ франтовъ,
Заброшено судьбой, какъ перлъ въ пескѣ морскомъ,
Найдется существо и съ чувствомъ и съ умомъ,
Согрѣетъ васъ его привѣтливое слово,
И вы на остальныхъ махнуть рукой готовы.
Такъ было и со мной: я помню ясный взоръ,
Улыбку добрую, веселый разговоръ,
Что отъ меня вражду, сомнѣнье и печали
Какъ духовъ, утра свѣтъ, внезапно отгоняли.
Съ кудрявымъ мальчикомъ, съ наряднымъ мотылькомъ(!!)
Я не сравню её плохимъ своимъ стихомъ;
Но жаль мнѣ, что она не встрѣтила поэта,
Не подарилъ бы онъ другой сравненье это.
Красавицей она назваться не могла,—
Но дѣтской рѣзвостью, но ястностью(?оп-ясно..) чела
Она влекла къ себѣ съ неодолимой силой,
И тотъ, кого она привѣтомъ вскользь дарила,
Хотя бъ подъ бурями житейскими поникъ,
Душою воскресалъ и веселъ былъ на мигъ.
Любуясь милою головкою бывало,
Я радъ былъ, что судьба ее такъ баловала,
Что жаль её судьбѣ; что отъ тревогъ и зла
Она щадитъ её; печаль бы къ ней не шла...
