О, какъ, подумалъ онъ, безпомощны и жалки
Всѣ эти ландыши, и астры, и фіалки,
И эти васильки, и эти куппы розъ!..
И словно ладономъ, дыша благоуханьемъ,
Великимъ онъ въ ту ночь проникся состраданьемъ,
И слезы всѣхъ цвѣтовъ, — о! много, много слезъ, —
Крылами легкими колебля тьму ночную,
Онъ собралъ въ чашу золотую,
И эту чашу на небо унесъ
И по̀далъ Господу…
И вотъ, чтобы о свѣтѣ
Въ ночную темь цвѣты не плакали, какъ дѣти,
Онъ брызнулъ по̀ небу изъ чаши золотой
Во всѣ концы небеснаго пространства…
Блестящихъ капель разлетѣлся рой
И превратился въ звѣздное убранство…
Ну, понялъ ли ты, милый мой,
Откуда звѣзды?.. Понялъ… Ну, и ладно, —
Начнешь учиться, выростешь большой,
Самъ будешь понимать, что складно, что нескладно, —
Теперь же, спать пора, — прощай, и Богъ съ тобой.
О, как, подумал он, беспомощны и жалки
Все эти ландыши, и астры, и фиалки,
И эти васильки, и эти куппы роз!..
И словно ладоном, дыша благоуханьем,
Великим он в ту ночь проникся состраданьем,
И слезы всех цветов, — о! много, много слез, —
Крылами легкими колебля тьму ночную,
Он собрал в чашу золотую,
И эту чашу на небо унес
И по̀дал Господу…
И вот, чтобы о свете
В ночную темь цветы не плакали, как дети,
Он брызнул по̀ небу из чаши золотой
Во все концы небесного пространства…
Блестящих капель разлетелся рой
И превратился в звездное убранство…
Ну, понял ли ты, милый мой,
Откуда звезды?.. Понял… Ну, и ладно, —
Начнешь учиться, вырастешь большой,
Сам будешь понимать, что складно, что нескладно, —
Теперь же, спать пора, — прощай, и Бог с тобой.
