рахъ, я и себѣ и солдатамъ нерѣдко лѣчилъ глаза свѣжею водой, въ которую вливалъ нѣсколько капель одеколону. Въ Орлѣ, я просилъ пріятеля и соученика доктора осмотрѣть паціента и прописать чтó нужно. Прописали мушку за ухо и какія-то капли. На третій день посланный вернулся съ Алексѣемъ и привезли лѣкарства, разумѣется, на мой счетъ. Я простригъ больному затылокъ, налѣпилъ мушку и показалъ употребленіе капель. Черезъ три дня онъ былъ на работѣ, съ яснымъ и здоровымъ глазомъ, а черезъ два дня затѣмъ явился Глѣбъ, съ восклицаніями: — „Какъ вамъ угодно, сударь! Или вы меня извольте отпустить или Алешку прогоните.“ Я сталъ ему говорить что пора на работу, вѣдь они эва какую цѣну лупятъ! А онъ меня всячески изсрамилъ при всѣхъ и говоритъ: я тебя прежде боялся, а теперь я тебя знать не хочу и живу здѣсь только изъ-за денегъ. “Какова логика? Какъ будто онъ дѣлаетъ одолженіе, что беретъ даромъ деньги? Въ настоящую минуту когда я уже обстрѣлянъ достаточно, я бы ограничился простымъ актомъ изгнанія нелѣпаго поденщика. Это не годовой рабочій, я съ нимъ ничѣмъ не связанъ, а всѣхъ дураковъ учить ни времени, ни охоты не достанетъ. Но тогда этотъ фактъ меня возмутилъ. Третьяго дня я его вылѣчилъ на свои деньги и можно сказать своими руками, а сегодня онъ готовъ на всѣ гадости! Мнѣ удалось усовѣстить Алексѣя, и съ этого дня онъ, во всю осень изо всѣхъ поденщиковъ сталъ отличаться кротостію и трудолюбіемъ; послѣ онъ умолялъ дать ему весной работу. Но вотъ годовой рабочій Иванъ, яблоко раздора въ первый день между рабочими, румяный и здоровый малый получавшій больше всѣхъ годоваго жалованья, объявляетъ что не будетъ доживать до срока. — „Какъ же ты это не хочешь?“ „А если жь я боленъ и не могу работать?“ (Я узналъ, что его переманиваютъ въ городъ въ дворники, гдѣ онъ и по сей день.) Денегъ за нимъ не было, и я отпустилъ его, избѣгая жалобъ, хлопотъ и проч. Но какъ подрывается принципъ? Куда теперь! Въ страшныхъ хлопотахъ не до принциповъ, лишь бы довести дѣло до новой наемки. Однако, при этомъ обстоятельствѣ, я началъ смутно понимать, что это не вольный трудъ, а что-то не то.
Контора моя воздвигается; за то срубъ ледника мало подается впередъ. Яковъ рядчикъ очень просто разчелъ, что
