ными жертвами, я отдѣлилъ табунъ отъ рогатаго скота, и оба пастуха, по взаимному условію, стали чередоваться у отдѣльныхъ стадъ. Не говорю о старикѣ: онъ дѣлалъ что могъ, и осенью я вынужденъ былъ за совершенною негодностью перемѣнить его; но здоровый и сильный малый все лѣто отличался такими выходками, которыя и самаго хладнокровнаго хозяина вывели бы изъ терпѣнія. То лошадьми, то коровами онъ перепуталъ и стравилъ нѣсколько десятинъ лучшаго моего овса, не смотря ни накакія увѣщанія вытравилъ до земли осеннюю отаву клевера (вслѣдствіе чего, можетъ-быть, къ веснѣ онъ совершенно вымерзнетъ), и наконецъ, разщипалъ, обезобразилъ и стравилъ значительное количество сѣна, сложеннаго скирдами. Вслѣдствіе жалобъ моихъ на подпаска, сдѣлано было съ него взысканіе мировымъ посредникомъ въ видѣ пяти ударовъ розгами; но это не помогло. Еще до общаго Положенія о потравахъ, въ нашемъ округѣ установленъ былъ штрафъ, одинаковый за всякое пришлое животное, отъ птицы до свиньи. Штрафъ этотъ былъ неизмѣнныя 20 к. с. съ головы. Потравы, причиненныя мнѣ подпаскомъ, очевидно, не могли подходить подъ этотъ штрафъ, а требовали бы, по своей значительности, особой оцѣнки. Но въ этомъ, какъ и въ большей части подобныхъ случаевъ, доходить, по выраженію крестьянъ, до большаго – слишкомъ тяжело; а потому по вопросу о штрафахъ, болѣе прилагается теорія устрашенія чѣмъ теорія возмездія. Какъ бы то ни было, къ концу осени, отцу малаго приходилось дополучить рублей пять, и посредникъ уполномочилъ меня не додавать ему одного рубля, въ видѣ штрафа.
Не могу умолчать объ одномъ довольно характеристическомъ эпизодѣ съ тѣмъ же подпаскомъ. Рискуя болѣе или менѣе потерпѣть потраву собственныхъ хлѣбовъ, я, во избѣжаніе еще непріятнѣйшихъ столкновеній съ сосѣдями, при наемкѣ полагаю непремѣннымъ условіемъ: ни подъ какимъ видомъ не выпускать моего скота за чужой рубежъ, и сторожу лично быть въ отвѣтѣ за причиненные тамъ убытки. Въ одинъ прекрасный осенній вечеръ слышу, что подпасокъ распустилъ нашъ табунъ по ржаному, сосѣдскому полю, покрытому копнами, стравилъ и растерзалъ три копны, и пойманъ сторожемъ на мѣстѣ преступленія. Улика была на
