и не успѣло причинить почти никакого вреда зелени? Я сдѣлался адвокатомъ дворниковъ, и вспомнилъ классическое: partus sequitur ventrem (плодъ слѣдуетъ за утробой). Тотчасъ же гусенята превратились на судѣ моемъ въ простые атрибуты гусыни. И такъ слѣдовало только получить за 6 головъ 1 р. 20 к.; но и тутъ адвокатъ воскликнулъ, что весной гусыня едва стоитъ 20 к. сер., и что дѣло этимъ путемъ пожалуй дойдетъ до комическаго посыланія подводъ къ посреднику. Какъ же быть? Назначу по гривеннику. Всего, за 6 головъ — 60 к. сер. И дешево и сердито! И дѣйствительно, все еще сердито. Столичные жители, привыкшіе считать деньги значительными кушами, не повѣрятъ, что въ настоящемъ случаѣ и 60 к. сердито. Тутъ вдругъ, уже у моего адвоката, мелькнула мысль: Весной, во всякомъ дворѣ, несутся куры, и хотя въ продажѣ свѣжія яйца ходятъ по гривеннику десятокъ, однако всякій хозяинъ гораздо легче разстанется съ этимъ десяткомъ чѣмъ съ гривенникомъ.
— Скажи имъ, чтобы за шесть гусей несли шестьдесятъ яицъ, и что безъ этого нечего имъ и ходить. Черезъ полчаса, двое малыхъ въ красныхъ рубахахъ, какъ-то переминаясь, стали приближаться къ садовой канавѣ.
— Что̀ вамъ надо?
— Да вотъ гуси-то.
— А шестьдесятъ яицъ принесли? (У ребятъ ничего не было въ рукахъ.) Нечего съ вами и толковать.
— Да это, батюшка, и гуси-то не наши.
— Не ваши? Такъ нечего разговаривать. Ты пройди-какъ пруду, обратился я къ старшему, – да взгляни, можетъ и твой гусь найдется. Чрезъ часъ ихъ тутъ не будетъ: такъ и cкажи своимъ.
Мы подошли къ пруду.
— А гуси-то всѣ наши-и-и! Запѣлъ старшій. – Сдѣлайте милость, и пр.
— Я тебѣ сказалъ, черезъ часъ ихъ тутъ не будетъ. Да можетъ-быть они вамъ не нужны; а то бы ты сейчасъ принесъ шестьдесятъ яицъ.
— Побѣгу.
Немного времени спустя, поваръ принялъ счетомъ шестьдесятъ яицъ; мальчикъ погналъ гусей домой, а я вышелъ изъ саду на постройку. Алексѣй тесалъ бревно. Отецъ его, опер-
