государствах. И если мы хотим, чтобы русский крестьянин сделался зажиточным человеком, а Россия богатой страной, - то нам нужно принять меры, чтобы земледелец получил производительное применение своего труда не только летом, но и зимой.
С первого взгляда может показаться, что эта задача достижима у нас тем же путём, что и в Германии. Русский крестьянин, по примеру своего немецкого собрата, должен сократить посевы хлебов, сеять травы и корнеплоды, держать больше скота и продавать не зерно, а мясные и молочные продукты. Тогда в сельском хозяйстве будет занято не только его летнее, по и зимнее время, и доходы он будет получать от производительного применения своего труда не только летом, но и зимой. Это предположение, однако, не может быть признано удобновыполнимым.
Дело в том, что введение той или другой системы сельского хозяйства зависит не только от доброй воли земледельцев, но и от множества окружающих их обстоятельств; и эти обстоятельства слагаются против того, чтобы в нашей стране возможно было значительное поднятие интенсивности земледелия. Не говорим о современных политических и культурных условиях, стесняющих свободу деятельности нашего земледельца и держащих его в невежестве: с переменой наших государственных порядков, эти условия изменяются к лучшему. Более серьёзное препятствие преобразованию нашего хозяйства по немецкому образцу встретим мы в недостатке рынка для потребления той массы мясных, молочных и всяких других продуктов, какую в состоянии произвести усовершенствованное хозяйство 80-ти миллионного земледельческого населения России. Пропитание для своей семьи земледелец вырабатывает сам в своём хозяйстве; а на прочие личные и на многие хозяйственные нужды, равно как и на расходы общественные он получает деньги, продавая продукты своего труда. Продукты эти состоят, главным образом, из предметов питания человека; поэтому весь сельский класс может продать лишь та-
