Страница:Sovremennik 1836 02.pdf/210

212

Современникъ № 2.

вопреки общепринятому мнѣнію, есть всегда выраженіе прошедшаго; для многихъ изъ нынѣшнихъ Европейскихъ сочинителей эти ужасы суть воспоминанія дѣтства, а воспоминанія дѣтства всегда сильно дѣйствуютъ на сочинителя и невольно проникаютъ во всѣ его произведенія; отъ того многіе изъ этихъ господъ углубились въ грустныя исключенія изъ общей жизни человѣчества и обработали ихъ съ большимъ или меньшимъ талантомъ, съ большею или меньшею благопристойностію. Наши романисты не замѣтили этого хода нервической горячки; въ фанатизмѣ подражанія не усомнились схватиться за сіе средство для поддержанія благосклонности публики сколько было возможно, и нельзя безъ смѣха читать, какъ нѣкоторые изъ этихъ господъ, нападал безъ милосердія на Французскихъ романистовъ, безъ милосердія же стараются перенять ихъ нелѣпый выборъ предметовъ, напыщенный, натянутый слогъ и даже самую неблагопристойность, все по мѣрѣ возможности. Фантастическій родъ, на который была также мода въ Европѣ и который можетъ быть больше, нежели всѣ другіе роды, долженъ измѣняться по національному характеру, долженствующій соединять въ себѣ народныя повѣрья съ неясною мечтою младенчества, — этотъ родъ цѣликомъ перешелъ въ наши произведенія и достигъ до состоянія настоящаго бреда, съ тою разницею, что этотъ бредъ не есть бредъ естественный, который все таки можетъ быть любопытнымъ, но бредъ холодно перенесенный изъ иностранной книги. Наконецъ