Въ ту ночь П. бранилъ меня и С. за то, что люди нашихъ воводовъ дремлютъ, качаются въ сѣдлѣ и роняютъ каски съ головъ. Полчаса спустя послѣ этаго выговора, мы увидѣли его самаго, ѣдущаго съ закрытыми глазами и весьма крѣпко спящаго на своемъ шагистомъ конѣ; утѣшаясь этимъ зрѣлищемъ, мы поѣхали рядомъ, чтобъ увидѣть, чемъ это кончится; но С. хотѣлъ непремѣнно отмстить ему за выговоръ; онъ пришпорилъ свою лошадь и проскакалъ мимо П.; конь его бросился со всѣхъ ногъ, и мы имѣли удовольствіе видѣть испугъ и торопливость, съ какою П. спѣшилъ подобрать повода, выпавшіе изъ руки его.
Непостижимый духъ раздора овладѣлъ мною и С.! Начинаемъ всегда тѣмъ, что выѣдемъ впередъ эскадрона, разговариваемъ прежде очень дружелюбно, послѣ начинаемъ спорить и наконецъ наговоримъ другъ другу вѣжливыхъ колкостей и разъѣдемся къ краямъ дороги; въ одну изъ этихъ вылазокъ мы отъѣхали ко рвамъ по сторонамъ дороги, сошли съ лошадей и легли, но къ счастію не заснули еще, какъ эскадронъ подошелъ; П., полагавшій, что мы при своихъ взводахъ, удивился и разсердился, увидя насъ спокойно расположившихся у рвовъ близъ дороги. «Не стыдно ли вамъ, господа? вмѣсто того, чтобъ смотрѣть за своими солдатами, чтобъ не спали, не падали, не роняли касокъ, не портили лошадей; вы уѣхали впередъ и легли спать на дорогѣ!...» Подстрекаемые тѣмъ же
