Страница:Sovremennik 1836 03.pdf/121

119

Объ «Исторiи Пугачевскаго Бунта»

прикрасы — добродѣтели; что отецъ его былъ убитъ въ 1738; что двѣнадцатилѣтній Пугачевъ, гордясь своимъ одиночествомъ, своею свободою, съ дерзостію и самонадѣяніемъ вызывалъ дѣтей равныхъ съ нимъ лѣтъ на бой, нападалъ храбро, билъ ихъ всегда; что въ одной изъ такихъ забавъ убилъ онъ предводителя противной стороны; что по пятнадцатому году онъ уже не терпѣлъ никакой власти; что на двадцатомъ году ему стало тѣсно и душно на родной землѣ; что честолюбіе мучило его; что въ слѣдствіе того онъ сѣлъ однажды на коня и пустился искать приключеній въ чистое поле; что онъ поѣхалъ на Востокъ, достигнулъ Волги и увидѣлъ большую дорогу; что встрѣтивъ четырехъ удальцевъ, началъ онъ съ ними грабить и разбойничать; что, вѣроятно, онъ занимался разбоями только во время мира, а во время войны служилъ въ казачьихъ полкахъ; что Генералъ Тотлебенъ, во время Прусской войны, увидѣвъ однажды Пугачева, сказалъ окружавшимъ его чиновникамъ: «тѣмъ болѣе смотрю на сего Казака, тѣмъ болѣе поражаюсь сходствомъ его съ Великимъ Княземъ.» и проч. и проч. (См. «Исторію Донскаго Войска» Ч. II. Гл. ХL.) Все это ни на чемъ не основано, и заимствовано г. Броневскимъ изъ пустаго Нѣмецкаго романа «Ложный Петръ III», незаслуживающаго никакого вниманія. Г. Броневскій, укоряющій меня въ какихъ-то поэтическихъ вымыслахъ, самъ поступилъ неосмотрительно, повторивъ въ своей «Исторіи» вымыслы столь нелѣпые.