каково было положеніе этого майора, когда онъ увидѣлъ, вмѣсто довольно недурнаго и умѣреннаго носа, преглупое, ровное и гладкое мѣсто.
Какъ набѣду, ни одинъ извощикъ не показывался на улицѣ, и онъ долженъ былъ итти пѣшкомъ, закутавшись въ свой плащъ и закрывши платкомъ лице, показывая видъ, какъ будто у него шла кровь. «Но авось либо мнѣ такъ представилось: не можетъ быть, чтобы носъ пропалъ съ дуру.» Онъ зашелъ въ кондитерскую нарочно съ тѣмъ, чтобы посмотреться въ зеркало. Къ щастію, въ кондитерской никого не было; мальчишки мели комнаты и разставляли стулья; нѣкоторые съ сонными глазами выносили на подносахъ горячіе пирожки; на столахъ и стульяхъ валялись залитыя кофеемъ вчерашнія газеты. «Ну, слава Богу, никого нѣтъ» — произнесъ онъ — «теперь можно поглядеть.» Онъ робко подошелъ къ зеркалу и взглянулъ. «Чортъ знаетъ что, какая дрянь!» произнесъ онъ, плюнувши... «Хотя бы уже что нибудь было вмѣсто носа, а то ничего!..»
Съ досадою закусивъ губы, вышелъ онъ изъ кондитерской, и рѣшился, противъ своего обыкновенія, не глядеть ни на кого, и никому не улыбаться. Вдругъ онъ сталъ какъ вкопанный у дверей одного дома; въ глазахъ его произошло явленіе неизъяснимое: передъ подъѣздомъ остановилась карета; дверцы отворились; выпрыгнулъ, согнувшись, господинъ въ мундире, и побѣжалъ вверхъ по лестницѣ. Каковъ же былъ ужасъ и вмѣстѣ изумленіе Ковалева, когда
