сватомъ и музыкантами (дуда и скрипка) пріѣзжаютъ верхами. Когда женихъ входитъ въ домъ, невѣста прячется; женихъ ее отыскиваетъ и силою сажаетъ за столъ. Тогда начинается торгъ, сватъ предлагаетъ извѣстную сумму, родители невѣсты требуютъ больше — наконецъ условливаются въ цѣнѣ, и женихъ тутъ же отсчитываетъ уговоренную сумму. Въ это время мать невесты занята печеніемъ коровая, заимствованнаго отъ Бѣлоруссовъ, и свадебныхъ пироговъ. Затѣмъ невѣсту сажаютъ на квашню, и дѣвушки расплетаютъ ей косу. Каждый обрядъ сопровождается заунывными пѣснями. Вечеръ оканчивается ужиномъ и танцами и неизбежною выпивкою.
Въ день свадьбы, передъ отъѣздомъ въ костелъ, невѣсту опять сажаютъ на квашню и одѣваютъ къ вѣнцу. Братъ или ближайшій родственникъ жениха, на тарелкѣ, обвернутой платкомъ, подаетъ невѣстѣ вѣнокъ изъ руты, причемъ произноситъ высокопарную рѣчь, братъ же, или родственникъ невѣсты отвѣчаетъ на эту рѣчь. Мать сама прикальтваетъ дочери вѣнокъ — тогда молодая надаетъ въ ноги родителямъ и проситъ благословенія, затѣмъ подходитъ и кланяется всѣмъ присутствующимъ. Наконецъ поѣздъ отправляется въ костелъ съ наибольшею торжественностью. Молодой, сватъ, ассистенты и вся молодежь, а также музыканты ѣдутъ верхами.
По возвращеніи отъ вѣнца, родители встрѣчаютъ молодыхъ съ хлѣбомъ-солью въ дверяхъ дома. Затѣмъ обѣдаютъ, много пьютъ, танцуютъ, а пѣсни не умолкаютъ ни на минуту. Послѣ полуночи мать и сваха отводятъ невѣсту въ коморку, гдѣ для молодыхъ приготовлена постель, снимаютъ вѣнокъ, раздѣваютъ, обстригаютъ косу и надѣваютъ чепецъ — послѣ чего вводятъ туда молодаго.
Этимъ собственно свадебный обрядъ и оканчивается. Мы видимъ, что онъ не такъ сложенъ и не столь разнообразенъ, какъ у Бѣлоруссовъ. Много обрядовъ, существовавшихъ въ прежнее время, вышло уже изъ употребленія.
Похороны не сопровождаются никакими особенностями. Нѣтъ плакальщицъ, какъ у Бѣлоруссовъ, нѣтъ и другихъ, отъ язычества уцѣлѣвшихъ обрядовъ. Сохранился одинъ только обычай, неизвѣстный у Бѣлоруссовъ. Когда покойника выносятъ на кладбище, гробъ покрываютъ большимъ кускомъ холста, который потомъ въ видѣ жертвы передаютъ въ костелъ за упокой души умершаго.
Тяжелое прошлое наложило свою печать какъ на физіономію, такъ и на характеръ Латыша. Онъ мраченъ, задумчивъ, какая-то скорбь и какъ будто недовольство отпечатлѣны на его лицѣ, въ типичномъ отношеніи совершенно схожемъ съ одноплеменными Литовцемъ и Пруссомъ. У него свѣтлые глаза, русые волосы; онъ средняго роста, но статенъ и ловокъ. Но эта самая наружность совершенно измѣняется въ минуты веселья или откровенной бесѣды съ человѣкомъ, котораго онъ уважаетъ и которому вѣритъ. Тогда кажущаяся скрытность, недовѣріе заменяются полнѣйшею откровенностью и самая наружность дѣлается привѣтливою, ласковою. Латышъ, также какъ и Литовецъ, гостепріименъ, нравственъ, нрава кроткаго. Побоевъ, дракъ между Латышами почти не бываетъ. Распутство женщинъ почти неизвѣстно. Дѣвушка можетъ увлечься изъ любви, или быть увлеченною силою, какъ бывало въ прошлое время. Многовѣковой гнетъ, конечно, имѣлъ сильное вліяніе на характеръ Латыша, научивъ его скрытности, сдержанности, подчасъ даже раболѣпству. Но эти качества болѣе напускныя, вынужденныя прошлою жизнію и прошлыми бѣдствіями, имъ претерпѣнными. По природѣ же онъ прямодушенъ, честенъ, кротокъ. Въ умственномъ отношеніи Латыши очень способны и хотя не развиты, но отличаются находчивостью, подчасъ бойкимъ остроуміемъ. Въ Лифляндіи и Курляндіи Латыши создали себѣ даже собственную литературу. Иифлянтскіе Латыши уступаютъ имъ въ этомъ отношеніи, но и между ними неграмотнаго или неграмотной встрѣтить очень трудно. Пѣсни, поговорки, пословицы Латышей, также какъ и Литовцевъ отличаются глубиною чувства и нравственностью. Безнравственныхъ пѣсенъ, дышащихъ дикимъ разгуломъ, оргіей,
