Изгнанные князья возвратились въ свои удѣлы. Полоцкое вѣче въ 1132 главнымъ образомъ содѣйствовало удаленію изъ Полоцка Святополка Мстиславича изъ Кіевскаго дома и предоставило полоцкій столъ князю Василько Рогволодовичу, на которомъ онъ просидѣлъ десять лѣтъ. Прежнія внутреннія безурядицы нѣсколько пріутихли; удѣльные князья стали крѣпче держаться, посягая только на чужіе удѣлы. Такъ они завладѣли надъ Двинскою областью Ливовъ и Латышей и не препятствовали католическому священнику Мейнгардту обращать Латышей въ католическую вѣру.
Между тѣмъ власть и вліяніе вѣча получаютъ еще большее значеніе. Вѣче имѣетъ почти преобладающее вліяніе на избраніе князей. Оно мѣняетъ ихъ но своему усмотрѣнію. Такъ въ 1151 вѣче выслало полоцкаго князя Рогволода Борисовича въ Минскъ, присоединивъ къ его удѣлу Друцкое и Слуцкое княжества, а на Полоцкомъ столѣ посадило двоюроднаго брата Рогволодова, Ростислава Глѣбовича; черезъ восемь лѣтъ опять возвратило Рогволода, а въ 1162 опять его удалило, избравъ княземъ племянника его, Всеслава Васильковича. Въ 1210 вѣче заподозрило своего князя Владнміра въ излишней преданности Нѣмцамъ и изгнало его, но черезъ три года умилостивилось, простило и опять посадило на полоцкій столъ. Вообще Полоцкое вѣче подражаетъ Новгородскому и Псковскому, руководствуясь тѣми же правилами и усвоивая тѣ же пріемы.
Всеславъ Васильковичъ, о которомъ мы выше упомянули, принадлежитъ къ числу замѣчательнѣйшихъ князей Полоцкихъ. Онъ княжилъ съ 1160—1180. Любимый народомъ и князьями, онъ умѣлъ ладить и съ вѣчемъ. Въ землѣ Кривичей ему давали даже титулъ великаго князя.
Послѣ его смерти, какъ думаютъ нѣкоторые, вѣче думало учредить постоянную республику и, не назначая особаго князя, управляться тридцатью избранными старцами. Зная привязанность народа къ княжескому дому, замыслы вѣче не могли осуществиться. Жили еще сыновья и внуки семи сыновей Всеслава Брячиславовича: но ни одинъ изъ нихъ не успѣлъ сѣсть на полоцкомъ столѣ. Около 1190 является неизвѣстная личность изъ Литвы, Мингайло, сынъ Эрдзивилла, и его провозглашаютъ полоцкимъ княземъ. Вскорѣ онъ передаетъ управленіе сыну своему Гинвиллу.
Кто были эти Мингайло и Гинвилло — опредѣлить трудно. Естественное объясненіе можетъ быть развѣ то, что Мингайло, жившій въ Литвѣ, принадлежалъ къ тому же роду Полоцкихъ князей. Иначе трудно предположить, чтобы полоцкое вѣче и другіе удѣльные князья допустили пришельца захватить Полоцкое княжество.
Послѣ Гинвиллы является княземъ прямой наслѣдникъ Всеславова дома, Борисъ, сынъ Романа Всеславича, слѣдовательно праправнукъ Изяслава Владиміровича. Нѣкоторые же хотятъ въ немъ видѣть сына Гинвиллы, что, конечно, надобно отнести къ баснословнымъ выдумкамъ Стрыйковскаго. Борисъ извѣстенъ своею набожностью. Ему приписываютъ постройку нѣсколькихъ храмовъ въ Полоцкѣ. Второю супругою Бориса была Свентохна, или Святохна, дочь князя поморскаго Болеслава, ревностная католичка. Лѣтописи упоминаютъ про возстаніе въ Полоцкѣ въ 1217 г., во время котораго Святохна была убита. Сыновьямъ своимъ отъ перваго брака онъ далъ въ удѣлъ Двинскую область. Одинъ изъ нихъ Василько былъ княземъ Кукенойскимъ и жилъ въ Кукеносѣ, или Кокеносѣ (Кокенгаузенѣ), другой Вячеславъ, или Вячко въ Юрьевѣ (Дерптѣ), гдѣ и убитъ во время нападенія Лифляндскихъ рыцарей въ 1223 г.
Послѣ Бориса правилъ Полоцкомъ сынъ его Василько Кукенойскій.
Жилъ еще Глѣбъ Рогволодовичъ, князь Друцкій, котораго дочь Параскевія, инокиня монастыря, умершаго въ 1239 г., причислена къ лику святыхъ.
