Намъ остается указать на замѣчательнѣйшихъ уроженцевъ Бѣлорусскаго полѣсья въ литературномъ и научномъ отношеніи.
Къ неопровержимымъ фактамъ принадлежитъ житіе Св. Кирилла, епископа Туровскаго, и его вдохновенныя произведенія. У него событія, передаваемыя въ евангеліи, украшены поэтическими разсказами, представляющимися, нерѣдко въ разговорной формѣ, въ драматическомъ изображеніи. Проповѣди его (изданныя Калайдовичемъ въ «Памятникахъ словесности XII вѣка») высоко цѣнятся въ духовной литературѣ. До вступленія на епископскую каѳедру, въ монастырѣ онъ былъ учителемъ, изъяснителемъ откровенныхъ истинъ. Поэтому предположеніе игумена Анатолія, что Св. Кириллъ былъ представителемъ туровской школы, не лишено вѣроятія.
Не только въ XII, но даже въ XI ст. въ Туровской области письменность была уже распространена въ средѣ князей и вельможъ и въ монастыряхъ. Въ 1865 году въ Туровѣ открыты Н. И. Соколовымъ въ отрывкахъ Евангельскія чтенія, писанныя на пергаментѣ. Переплетенныя въ корешекъ, онѣ хранились въ Туровской Спасо-преображенской церкви. Въ Евангеліи находились двѣ записки князя Константина Ивановича Острожскаго. И. И. Срезневскій и А. Ѳ. Бычковъ признали, что листы эти писаны въ XI столѣтіи, и подъ непосредственнымъ наблюденіемъ послѣдняго, они хромолитографированы въ факсимиле и изданы подъ заглавіемъ «Туровское Евангеліе одиннадцатаго вѣка» (въ Вильнѣ, въ типографіи Сыркина, въ 1869 г.). Кромѣ того открыта западно-русская лѣтопись раба божія Аврамка (изданная въ ХVІ томѣ «Полнаго Собранія Русскихъ Лѣтописей»). Тотъ-же игуменъ Анатолій свидетельствуетъ, что сами князья собственноручно списывали евангелія для церквей. Къ числу замѣчательнѣйшихъ рукописныхъ евангелій онъ относитъ: Слуцкаго монастыря — князя Олельки, Щорсовской церкви — Любарта Хрептовича, Новогрудскаго Борисо-глѣбскаго собора, тоже Хрептовича.
Въ Лифляндіи, собственно въ такъ названныхъ потомъ Инфлянтахъ (Витебской губерніи), въ землѣ Латышей, въ XII столѣтіи является лѣтописецъ Генрихъ Лотышъ. Нѣмецкій епископъ еще въ молодости взялъ его на свое попеченіе, окрестилъ и потомъ сдѣлалъ священникомъ. Латышъ пишетъ только то, чему самъ былъ очевидцемъ. Разсказываетъ, какъ Нѣмцы появились въ Инфлянтахъ на берегахъ Двины, какъ обращали народъ въ католичество, исчисляетъ первыхъ епископовъ и какъ образовался орденъ Меченосцевъ. Лѣтопись его доведена до 1226 г.
Къ XV и началу XVI столѣтія относится знаменитый дѣятель на пути народнаго просвѣщенія, Юлій Францъ Скорина, полоцкій мѣщанинъ, о которомъ мы уже говорили въ очеркахъ Литовскаго полѣсья, переводчикъ библіи, акаөиста, псалтыря и мн. др., печатавшихся въ Прагѣ и потомъ въ Вильнѣ, съ 1517 г.
Симеонъ Полоцкій, воспитатель царевича Ѳеодора Алексѣевича, авторъ «Жезла правленія», написаннаго въ опроверженіе раскольниковъ, «Блуднаго сына», «Царя Навуходоносора» и др., тоже былъ полоцкимъ уроженцемъ. Извѣстный Мелетій Смотрицкій, знаменитый авторъ Славянской грамматики, до сихъ поръ уважаемой учеными, хотя уроженецъ южныхъ губерній, но главная его просвѣтительная и учено-литературная дѣятельность происходила въ Минскѣ и Полоцкѣ.
Подъ конецъ прошлаго столѣтія и въ первой половинѣ нынѣшняго, замѣчательнѣйшимъ бѣлорусскимъ поэтомъ былъ Маньковскій, долго служившій сначала совѣтникомъ въ Могилевѣ, а потомъ вице-губернаторомъ въ Витебскѣ. Онъ написалъ «Энеиду на изнанку», въ родѣ малорусской Энеиды Котляревскаго, въ которой описываетъ жизнь и народный бытъ Бѣлоруссовъ. «Энеида» Маньковскаго написана въ концѣ прошлаго столѣтія, на бѣлорусскомъ народномъ языкѣ: тѣмъ не менѣе она пользовалась большою известностью въ средѣ бѣлорусскаго образованнаго общества. До сихъ поръ у многихъ сохранились отрывки изъ этой замѣчательной поэмы. Авторъ отлично зналъ народъ, его преданія, нравы, обычаи и владѣлъ языкомъ, какъ немногіе. Его юморъ, умѣнье передавать народныя сцены знаменуютъ геніальныя способности.
