Перейти к содержанию

С 1836-1846/ДО/Том II/Иоанн III и Аристотель

Материал из Викитеки — свободной библиотеки

[194]

IОАННЪ III И АРИСТОТЕЛЬ.
(ИЗЪ ТРАГЕДIИ: ДОЧЬ IОАННА III.)

[править]

I-го Действiя Явленiе 6.

[править]
(Кремлевскiй Садъ.)
Iоаннъ.

Доволенъ я тобою, Аристотель:
Роскошествомъ украсилъ ты мой садъ!
Я каждый разъ имъ сызнова любуюсь,
Когда прійду отъ царственныхъ трудовъ
Сюда на вольный отдыхъ и прохлады,
Меня не столько пестрота цвѣтовъ —
Чужое велелѣпіе въ теплицахъ,
И красота бесѣдокъ, сколько чинъ
Единовластнаго порядка тѣшитъ.
Вы Итальянцы, нечего сказать,
Одарены великимъ разумѣньемъ
Во всѣхъ дѣлахъ мірскихъ; но отъ чего

[195]

Не можете земли своей устроить
Въ единый государственный составъ?

Аристотель.

У насъ цвѣтутъ науки и искусства;
Художниками славится нашъ край:
Италія — картинная палата,
Огромный пѣвчій хоръ, изящный строй
Разнообразныхъ, велелѣпныхъ зданій
И область стихотворства и любви.
Свою картину пишетъ живописецъ,
Пѣвецъ свой голосъ гнетъ и сыплетъ въ дробь,
Обожествляетъ женщинъ стихотворецъ,
Выводитъ адъ, чистилище и рай;
А зодчій строить мостъ, иль ставитъ церковь,
Сдвигаетъ колокольню....

Iоаннъ.

Это ты —
И ты одинъ свершилъ такое чудо!

Аристотель.

Вотъ, я хотѣлъ сказать: художникъ — царь
Въ волшебномъ царствѣ чувствія и мысли,
Но въ земскомъ дѣлѣ малый человѣкъ,
Онъ вѣдаетъ свое, ему нѣтъ дѣла
Хоть развались земля.....
Когда-то жилъ
Художникъ знаменитый въ Сиракузахъ.
На площади жезломъ онъ по песку
Чертилѣ круги, и Римляне въ то время

[196]

Тотъ городъ брали приступомъ; но онъ
Не слышитъ суматохи. Вотъ на площадь
Нахлынули враги... онъ имъ въ сердцахъ
Кричитъ: «Круговъ моихъ не заметайте!»
И былъ ему отвѣтъ — ударъ копьемъ!

Iоаннъ.

У васъ и люди царственные были:
Ко славѣ будь помянутъ между нихъ
Лаврентій Медичи; но онъ старался
Лишь уровнять пронырливую власть
Ничтожныхъ княжествъ. Надлежалобъ думать
Флоренцію сперва поработитъ
Единовластью, а потомъ разумно
Своимъ державнымъ скиптромъ поводить
По областямъ и княжествамъ удѣльнымъ.

Аристотель.

Онъ также былъ художникъ, и писалъ
Для женщины любовныя канцоны;
Но будемъ ли винить его за то?
Италіи не быть уже единой,
Великою державою! Она
При Римлянахъ цвѣла всемірной жизнью,
И силы государственной, ядро,
Прекрасное и свѣтлое какъ сóлнце,
Разорвалось и въ иверняхъ блеститъ.
Но ивернямъ во вѣки не составить
Блистательнаго прежняго ядра!

[197]
Iоаннъ.

Хочу тебѣ отвѣтъ дать той же притчей
И доказать примѣромъ: Русь была
При Ярославѣ сильнымъ государствомъ,
И также какъ ядро разорвалась
На иверни, на множество удѣловъ;
И слишкомъ двѣсти лѣтъ по ней Орда
Прожорливой носилась саранчею,
И Гедимина богатырскій родъ
Насъ обрывалъ; раздоръ междоусобный
Подрѣзалъ государственную жизнь....
Но я съумѣлъ остановить разстройство
И, переплавивъ иверни, изъ нихъ
Державный образъ государства вылить
И жизни духъ вдохнуть въ его составъ.

Аристотель.

При Ярославѣ красовалось только
Младенчество народа твоего.
Суровая судьба остановила
Дальнѣйшее развитье свѣжихъ силъ,
И Русь подъ ней, какъ озимь подъ снѣгами,
Сохранная лежала въ долгомъ снѣ.
Народная таилась самобытность
Въ святыхъ дарахъ креста — и твой народъ
Со скаредной Ордою не смѣшался.
Россіи государственная жизнь
Во чревѣ смутъ и золъ междоусобныхъ
Невидимо и тайно зачалась,
И наконецъ, при дивномъ предвѣщаньи[1]

[198]

Величія и славы, родилась
Въ твоемъ лицѣ самодержавной властью.
Господь тебя Россіи далъ!.... У насъ
Иначе: мы, на старости народной,
Долженствовали выродиться. Мы,
Съ иноплеменной кровію смѣшавшись,
Переродились только для искусствъ,
И межь собой искусства возродили!

Iоаннъ.

Каковъ бы ни былъ вашъ народъ, въ одномъ
Великомъ мужѣ царственномъ могло бы
Свершиться царства пакибытіе.
За чѣмъ въ народѣ нѣтъ такого мужа?
Вы отъ сластей и прелестей, искусствъ
Изнѣжились, вы жизнь ведете пиромъ
И пѣснями; вы жаждете забавъ
И безпрерывной чувственной хмѣлины.
А тотъ, кто хочетъ царство заложить,
Будь воздоенъ волчицею, какъ Ромулъ;
Движенья сердца узами стѣсни,
Купи трудомъ душевнымъ твердость духа,
Отъ всѣхъ соблазновъ міра отложись —
И, выстрадавъ суровое величье,
Онъ будетъ грознымъ богомъ для людей!

Аристотель.

Покинулъ насъ орелъ Капитолійскій
И прилетѣлъ на Сѣверъ — и тебя
Пріосѣнилъ великимъ духомъ Римлянъ!
Онъ, мудрымъ устроеніемъ твоимъ,

[199]

Въ теченіи вѣковъ, съ Кремлевскихъ башень,
Во образѣ двуглавомъ облетитъ
Весь міръ земной побѣдоноснымъ летомъ:
Ты заложилъ въ Москвѣ, нетлѣнный Римъ!

Iоаннъ.

Я залюжилъ, на вѣчныхъ основаньяхъ,
Святое зданье царства моего —
И будетъ мой народъ, ведикъ, и вѣченъ,
Но дорого мнѣ стоитъ мой народъ!...
Я сердцемъ влекся къ людямъ въ дни младые
И съ ними братски жизнь дѣлить хотѣлъ.
Уразумѣвъ властительскую тайну,
Я сердце скиптромъ царственнымъ пронзилъ,
Уединился въ хладное величье,
Въ неумолимость душу, заковалъ,
Обожествилъ особу Вѣнценосца,
Небеснымъ громомъ взоръ вооружилъ,
Вокругъ себя поставилъ страхъ и трепетъ —
И создалъ Русь.... и съ твердостью для
Пожертвовалъ и братьями родными....
Какъ тяжело въ великихъ мужахъ быть!

Аристотель.

Прошла година жертвоприношеній;
Теперь ты можешь сердцемъ отдыхать,
И о своемъ созданьи веселиться.

Iоаннъ.

Отечество, быть можетъ, отъ меня
Потребуетъ еще труднѣйшей жертвы....

[200]

Я для него готовъ, какъ Авраамъ,
Надъ дѣтищемъ роднымъ свершить закланье!
Но, можетъ быть, Всевышній и меня,
Какъ Патріарха, чудомъ остановитъ!...
Могу съ врагомъ сердечный миръ свести,
Могу простить врагу злоумышленье
На жизнь мою, какъ Вѣра мнѣ велитъ;
Но наградить врага моей Еленой
И ей обитель въ чужѣ сотворить —
Спаси меня, Господь, отъ этой скорби!...

Аристотель.

Ее Всевышній мимо пронесетъ.

Iоаннъ.

Даю обѣтъ: когда моя Елена
Въ Россіи выйдетъ замужъ, отпустить
Тебя въ твою отчизну!.. Аристотель,
Я про себя законоположилъ
Не отпускать полезныхъ иностранцевъ:
Изъять тебя мнѣ, право, не легко.
Но если будешь окупъ за Елену,
Такъ Богъ съ тобой!
На сердце положи
Мое великокняжеское слово
И тщательно храни отъ языка:
Я смертію казню и за нескромность!


[201]

V Действiя Явленiе 3.

[править]
Тѣ жѣ.
Iоаннъ.

Судьба отвергла окупъ за Елену:
Она выходитъ за мужъ не въ Руси —
Ты долженъ помнить, Аристотель!...

Аристотель.

Помню.

Iоаннъ.

Такъ нѣтъ уже надежды для тебя?

Аристотель.

Моя судьба всегда была и нынѣ
Еще осталась въ милости твоей.
На родинѣ хотѣлось бы могилы:
Земля родная легче для костей —
Чужая давитъ! всякому отъ Бога
Свой жребій.... мнѣ и дочери твоей
Могила въ чужѣ!

Iоаннъ.

Ужъ того довольно,
Что жизнь вдали отъ родины трудна.
пусть будетъ смертный сонъ и въ чужѣ миренъ!
Какъ часто власть мірская пособить
Не можетъ горю, но и часто можетъ,
До старости ты вѣрно мнѣ служилъ:
Я отличить хочу твое усердье —

[202]

И такъ Господь съ тобою.... возвратись
Въ свою отчизну....

Аристотель.

Государь! уже ли
Соизволяешь отпустить меня?

Iоаннъ.

Литовская могила для Елены
Не будетъ легче, если и твои
Въ чужой могилѣ опочіютъ кости:
Такъ возвратись на родину свою!

Аристотель.

Благодарю!...

Iоаннъ.

Ты воленъ, Аристотель!
Сбылось твое желаніе; теперь
Корысти нѣтъ хитрить и лицемѣрить,
Теперь ты долженъ правду мнѣ сказать,
И отплатить мнѣ искреннею правдой.
О чемъ-то буду спрашивать тебя,
А ты держи отвѣтъ прямой, какъ будто
Ты не въ моей ужь власти; отвѣчай,
Какъ будто изъ окна своей палаты
Въ Венеціи...

Аристотель.

Я буду отвѣчать
Отъ сердца прямо.

[203]
Iоаннъ.

Поклянись мнѣ въ томъ.

Аристотель.

Клянусь.

Iоаннъ.

У насъ — тебѣ не безъизвѣстно —
Родители судьбой своихъ дѣтей
Распоряжаютъ строго, самовластно,
И женятъ ихъ, и замужъ выдаютъ,
О томъ въ сердцахъ дѣтей не совѣщаясь,
Издавна такъ ведется — и въ избѣ
Крестьянина и въ княжеской палатѣ.
Но старина обычая, конечно,
Еще не есть надежный признакъ правды;
Есть заблужденья вѣковыя. Мы
Не цѣлый міръ; желательно мнѣ вѣдать
Другихъ народовъ мнѣніе о томъ.
Образованьемъ твой народъ далеко
Всѣ прочіе въ нашъ вѣкъ опередилъ;
А ты одинъ изъ славныхъ и изъ первыхъ
Сего народа — ты же мнѣ скажи:
Отцу законъ Природы далъ ли право
Принудить дочь къ замужству и тогда,
Когда ея приходитъ сердце въ ужасъ;
Когда она монашество и смерть
Предпочитаетъ горькому насилью?
Ты вспомни клятву — молви правду мнѣ!

Аристотель.

Отцу законъ природы предоставилъ
Права большія; давъ дитяти жизнь,

[204]

Онъ и убить дитя имѣлъ бы право,
Тѣмъ болѣе, что гибельный ударъ
Идти чрезъ сердце отческое долженъ;
И многіе народы въ старину
Общественнымъ закономъ утверждали
Уставъ Природы. Нынѣ умъ людской,
Природу взявъ подъ строгую опеку,
Вручилъ такое право одному,
Отцу всего народа — Государю.

Iоаннъ.

Такъ дочь свою подавно я могу
Къ немилому супружеству принудить?

Аристотель.

Нѣтъ; Государь, Природа не даетъ
Тебѣ такого горестнаго права!

Iоаннъ.

Что? Я могу дитя свое убить —
И не могу его принудить къ браку?

Аристотель.

Нѣтъ, Государь! убьешь свое дитя —
И отойдетъ душа безъ поврежденья.
Насильственнымъ же бракомъ осквернишь
И плоть и душу дочери нещастной.
Подобный бракъ есть незаконный бракъ
И срамный грѣхъ предъ Богомъ и Природой!

Iоаннъ.

Языкъ у правды жéстокъ!...

[205]
Аристотель.

Государь,
Мой голосъ изъ окна моей палаты
Венеціянской рѣчь съ тобой ведетъ;
Я обязался клятвой молвить правду!

Iоаннъ (задумчиво).

Подобный бракъ есть незаконный бракъ....

Аристотель.

И срамный грѣхъ предъ Богомъ и Природой!...
Ты мнѣ прости, великій Государь,
Что истина оспоривать, дерзаетъ,
Одно изъ правъ твоихъ; осталась власть
Нарушить правду!

Iоаннъ.

Нѣтъ, отъ этой власти
Торжественно и громко отложусь!
Такъ это правда?

Аристотель.

Истинная правда,
Какую только можетъ умъ понять.

Iоаннъ.

Она и мнѣ понятна!.. Аристотель,
Благословляю правду! — — —
 — — — — — — — — — — —

Баронъ Розенъ.
  1. См. Исторію Карамзина, томъ V, стран. 270, Примѣч. 286.
Это произведение перешло в общественное достояние в России согласно ст. 1281 ГК РФ, и в странах, где срок охраны авторского права действует на протяжении жизни автора плюс 70 лет или менее.

Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.