Отъ переводчика.
[править]Авторъ этой комедіи, русской публикѣ вовсе не знакомый, много лѣтъ уже пользуется извѣстностью на Западѣ, а въ своемъ отечествѣ, Норвегіи, причисляется къ первокласснымъ писателямъ. Въ первый періодъ своей литературной дѣятельности (1853—64 г.) Бьернсонъ писалъ исключительно народныя пѣсни, повѣсти изъ сельскаго быта и историческія драмы, въ которыхъ главными дѣйствующими лицами являлись древненорвежскіе короли, и этимъ произведеніямъ онъ по преимуществу обязанъ своею популярностью въ самой Норвегіи. Но съ 1873 г. онъ началъ писать драмы и комедіи изъ современной жизни, которыя прославили имя его и за границей и были переведены на нѣсколько языковъ. Для ознакомленія русской публики съ этимъ оригинальнымъ писателемъ мы выбрали, на первый разъ, ту изъ его комедій, которая съ большимъ успѣхомъ давалась почти на всѣхъ столичныхъ театрахъ въ Германіи. По отзыву извѣстнаго датскаго критика Брандеса, экспозиція, т. е. мотивировка драматическаго развитія, въ этой пьесѣ — образцовая. Этюдъ Брандеса о Бьернсонѣ помѣщенъ въ книгѣ «Новыя Вѣянія», русскій переводъ которой печатается въ журналѣ «Пантеонъ Литературы».
ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.
[править]Германъ Тьельде, негоціантъ.
Анна, его жена.
Вальбурга, Сигна, его дочери.
Поручикъ Гамаръ, женихъ Сигны.
Саннесъ, управляющій конторою у Тьельде.
Якобсенъ, пивоваръ у него же.
Адвокатъ Берентъ.
Присяжный попечитель.
Пасторъ
Начальникъ таможни
Консулы: Линдъ, Финне, Рингъ. Негоціанты: Гольмъ, Кнудцонъ, Кнудсенъ, Фальба, гости.
ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.
[править]Гамаръ (лежа на диванѣ). Что-бы намъ сегодня предпринять?
Сигна (сидя на качалкѣ и качаясь). Гмъ! (Молчаніе).
Гамаръ. Прогулка на морѣ сегодня ночью была восхитительна! (Зѣваетъ). Но теперь я утомленъ… Не проѣхаться-ли намъ верхомъ?
Сигна. Гмъ! (Молчаніе).
Гамаръ. На диванѣ становится жарко… Я лучше пересяду. (Садитзя на одно изъ креселъ).
Сигна (начинаетъ напѣвать, продолжая качаться).
Гамаръ. Сыграй что-нибудь, Сигна.
Сигна (речитативовъ). Ро-яль раз-строенъ.
Гамаръ. Ну, такъ почитай вслухъ.
Сигна (попрежнему и смотря въ окно). Вотъ, вотъ, вотъ — вотъ купаютъ лошадей. Вотъ купаютъ лошадей.
Гамаръ. Я также пойду купаться… Или нѣтъ, подожду; передъ обѣдомъ лучше.
Сигна (какъ выше). Это возбудитъ аппетитъ, аппетитъ, аппетитъ.
Г-жа Тьельде (входитъ медленно съ правой стороны).
Гамаръ. Какая ты задумчивая.
Г-жа Тьельде. Ахъ, я въ ужасномъ затрудненіи.
Сигна (все тѣмъ же речитативомъ). Опять заботы объ обѣдѣ?
Г-жа Тьельде. Именно.
Гамаръ. Развѣ вы ждете кого-нибудь?
Г-жа Тьельде. Да, отецъ пишетъ, что къ обѣду будетъ консулъ Финне.
Сигна (обыкновеннымъ разговорнымъ тономъ). Скучнѣйшій изъ всѣхъ нашихъ знакомыхъ.
Г-жа Тьельде. Что ты скажешь о вареной лососинѣ и жареныхъ цыплятахъ?
Сигна. И лососина, и цыплята у насъ недавно были.
Г-жа Тьельде (вздыхая). Да у насъ все недавно было. Теперь почти ничего не привозятъ на рынокъ.
Сигна. Такъ выписывай припасы изъ столицы.
Г-жа Тьельде. Охъ, ужъ эти мнѣ обѣды!
Гамаръ (зѣвая). И все-таки нѣтъ ничего пріятнѣе хорошаго обѣда.
Сигна. Конечно, когда приходится только сѣсть за столъ. А готовить обѣдъ — совсѣмъ не такъ пріятно. Я этимъ никогда не буду заниматься.
Г-жа Тьельде (садясь за столъ). Готовить еще ничего; но постоянно придумывать новое…
Гамаръ. Почему же вы не послѣдуете моему совѣту и не возьмете ученаго повара?
Г-жа Тьельде. Ахъ, былъ у насъ и поваръ. Да съ нимъ вышло только больше хлопотъ и досады.
Гамаръ. Потому что у него не доставало изобрѣтательности; но возьми француза.
Г-жа Тьельде. Тогда мнѣ придется стоять подлѣ него и переводить. Нѣтъ, я не вижу конца этимъ кухоннымъ заботамъ. А въ послѣднее время еще и ноги у меня стали слабы, насилу хожу!
Гамаръ. Нигдѣ я не слышалъ столько разговору о ѣдѣ, какъ въ этомъ домѣ
Г-жа Тьельде. Потому что ты не бывалъ въ домѣ крупнаго негоціанта. Вѣдь друзья наши почти всѣ купцы — и для большинства ѣда составляетъ величайшее удовольствіе.
Сигна. Это вѣрно.
Г-жа Тьельде. На тебѣ сегодня опять это платье?
Сигна. Да, это.
Г-жа Тьельде. У тебя ихъ, кажется, не мало.
Сигна. Какое же мнѣ надѣть, когда г-ну поручику ни голубое, ни сѣрое не нравятся?
Гамаръ. Не скажу, чтобы и это мнѣ особенно нравилось.
Сигна. На тебя не угодишь! Лучше всего — выбралъ бы самъ.
Гамаръ. Поѣдемъ вмѣстѣ въ столицу.
Сигна. Да, мамаша, мы съ Гамаромъ рѣшили — ѣхать опять въ столицу.
Г-жа Тьельде. Да вѣдь всего двѣ недѣли, какъ вы тамъ были.
Гамаръ. Ровно двѣ недѣли — это-таки довольно давно.
Г-жа Тьельде (въ задумчивости). Что же мнѣ сегодня къ обѣду-то изготовить?
Вальбурга (входитъ съ лѣвой стороны чрезъ веранду).
Сигна (оглянувшись). А, вотъ и ея свѣтлость идетъ.
Гамаръ (также оглянувшись). И съ букетомъ? А — гмъ! Этотъ букетъ мнѣ знакомъ.
Сигна. Вотъ какъ? Не ты ли его преподнесъ?
Гамаръ. Нѣтъ; но когда я утромъ шелъ черезъ рощу, то въ нашей бесѣдкѣ онъ лежалъ на столѣ. (Къ Вальбургѣ) Сегодня день твоего рожденья?
Вальбурга. Нѣтъ.
Гамаръ. И мнѣ кажется, что нѣтъ. Но, можетъ быть, готовится какое-нибудь другое празднество?
Вальбурга. Нѣтъ.
Сигна (внезапно). Ха-ха-ха-ха!
Гамаръ. Чему ты смѣешься?
Сигна. Знаю, знаю! Ха-ха-ха-ха!
Гамаръ. Что ты знаешь?
Сигна. Чьи таинственныя руки вязали этотъ букетъ. Ха-ха-ха-ха!
Гамаръ. Ты думаешь — мои?
Сигна. Нѣтъ, нѣтъ! руки красныя, гораздо краснѣе твоихъ! Ха-ха-ха-ха!
Вальбурга (бросаетъ букетъ на полъ).
Сигна. Охъ, не хорошо такъ смѣяться, когда и безъ того жарко. Но это презабавно! И онъ туда же! Ха-ха-ха-ха!
Гамаръ (въ восторгѣ). Неужели?..
Сигна (также). Конечно!.. Моя гордая сестрица…
Вальбурга. Сигна!
Сигна… отогнала отъ себя всѣхъ ухаживателей бѣлоручекъ, и теперь должна довольствоваться обожателемъ съ красными руками. Ха-ха-ха-ха!
Гаммаръ. Саннесъ?
Сигна. Разумѣется! (Показывая въ окно). Вонъ онъ стоитъ, этотъ любезникъ! Онъ ждетъ, не дождется, когда Вальбурга, съ букетомъ въ рукѣ, мечтательно пройдетъ мимо него.
Г-жа Тьельде (вставая). Нѣтъ, онъ ждетъ отца. Вѣроятно, онъ замѣтилъ его издали. (Уходитъ влѣво чрезъ веранду).
Сигна. Да, это дѣйствительно папаша. И верхомъ на буркѣ.
Гамаръ (вскакивая). На буркѣ! Выйдемъ буркѣ на встрѣчу!
Сигна. Нѣ-тъ!
Гамаръ. Ты отказываешься привѣтствовать бурку? Жена кавалериста должна, послѣ мужа, болѣе всего любить его коня.
Сигна. А кавалеристъ долженъ любить коня болѣе своей жены — не такъ-ли?
Гамаръ. Ты ревнуешь меня къ буркѣ?
Сигна. О, я очень хорошо знаю, что бурка твоему сердцу гораздо дороже, чѣмъ я.
Гамаръ. Ну, пойдемъ-же! (Поднимаетъ ее съ кресла).
Сигна. Да я вовсе не интересуюсь буркой.
Гамаръ. Ну, такъ я пойду одинъ.
Сигна. Нѣтъ, я пойду съ тобой.
Гамаръ (обращаясь къ Вальбургѣ). А ты не пойдешь встрѣчать бурку?
Вальбурга. Нѣтъ — ужъ если кого встрѣчать, такъ отца.
Сигна (уходя въ припрыжку и оглядываясь назадъ). Разумѣется, и его! (Исчезаетъ вмѣстѣ съ Гамаромъ).
Саннесъ. Вотъ онъ лежитъ! Обронила-ли она его, или бросила?… Все равно, онъ былъ у ней въ рукахъ! (Поднимаетъ букетъ, цѣлуетъ его и хочетъ спрятать).
Вальбурга (отходя отъ окна). Оставьте его на полу!
Саннесъ (роняя букетъ). Вы здѣсь!.. Я не замѣтилъ…
Вальбурга. Но я замѣтила вашъ умыселъ! Какъ вы смѣете преслѣдовать меня вашими цвѣтами и вашими — красными руками?.. (Онъ прячетъ обѣ руки за спину). Какъ вы осмѣливаетесь вести себя относительно меня такъ, что во всемъ домѣ и, разумѣется, во всемъ городѣ также, я становлюсь посмѣшищемъ!
Саннесъ. Я… я… я…
Вальбурга. Я, я, я! А мое я, конечно, вовсе не нужно принимать во вниманіе? Если вы позволите себѣ еще разъ что-нибудь подобное, то вамъ придется тотчасъ-же оставить нашъ домъ… Уходите, покуда никто васъ не видалъ!
Саннесъ (оборачивается къ выходу, держа руки передъ собой, и уходитъ черезъ веранду вправо. Въ это время Вальбурга подымаетъ букетъ и бросаетъ его въ уголъ).
Тьельде. Да, прелестное животное!
Гамаръ. Прелестное? Я утверждаю, что во всей странѣ не найдется ему подобнаго.
Тьельде. Очень можетъ быть… А замѣтилъ-ли ты, что на немъ, послѣ такой ѣзды, нѣтъ ни малѣйшей испарины?
Гамаръ. Дыханіе у него, какъ у кита! А стати то каковы! Голова, ноги, шея, ничего подобнаго я еще не видывалъ!
Тьельде. Да, прекрасное животное! (Останавливается на верандѣ и смотритъ на лодку). Ты катался на лодкѣ? (Въ это время они входятъ въ комнату, и г-жа Тьельде исчезаетъ черезъ переднюю дверь вправо).
Гамаръ. Да, сегодня ночью я лавировалъ вокругъ островковъ и рано утромъ возвратился — въ одно время съ рыбаками. Дивная прогулка!
Тьельде. Счастливъ, у кого есть время.
Гамаръ. Но вѣдь ты только воображаешь, что у тебя никогда нѣтъ времени.
Тьельде. Ну — время, пожалуй, и нашлось-бы, да нѣтъ охоты.
Сигна. А какія вѣсти ты привезъ оттуда, гдѣ былъ?
Тьельде. Скверныя!
Вальбурга. Здравствуй, папа.
Тьельде. Здравствуй, другъ мой.
Гамаръ Ты ничего не можешь спасти?
Тьельде. Въ настоящую минуту не могу… Это-то и прискорбно.
Гамаръ. Стало-быть, на твою долю достался одинъ только бурка.
Тьельде. Да… знаешь-ли ты, что конь этотъ обошелся мнѣ въ 15 или, вѣрнѣе, около 20 тысячъ таллеровъ.
Гамаръ. Это единственный его порокъ… Впрочемъ, и такія бѣшеныя деньги не превышаютъ твоихъ средствъ, — а буркѣ, собственно говоря, цѣны нѣтъ.
Тьельде (оборачивается, кладетъ шляпу на стулъ и снимаетъ перчатки).
Сита (Гамару). Просто удивительно, въ какомъ ты восторгѣ, когда говоришь о лошадяхъ… это, кажется, единственная страсть, къ которой ты способенъ.
Гамаръ. Да, не будь я кавалеристъ, то желалъ-бы быть конемъ.
Сигна. Покорно благодарю! Чѣмъ бы мнѣ тогда пришлось быть?..
Вальбурга (проходя мимо, вполголоса).
Я желала-бъ быть хлыстомъ
И стегать тебя по бёдрамъ!
Гамаръ (отвѣчая ей).
Я желалъ-бы быть цвѣткомъ
И прельщать тебя… (про себя) благоуханьемъ. Нѣтъ, это не въ риѳму.
Тьельде (переходитъ на правую сторону и встрѣчается съ женой, которая входцтъ справа). Ну, какъ твое здоровье?
Г-жа Тьельде. Ахъ, ноги у меня съ каждымъ днемъ становятся все слабѣе.
Тьельде. Ты вѣчно жалуешься, милая!… Нѣтъ ли у тебя чего" нибудь поѣсть?
Г-жа Тьельде. Завтракъ давно готовъ. Вотъ онъ. (Служанка входитъ съ завтракомъ на подносѣ и ставитъ его на столъ).
Тьельде. А, очень радъ. (Садится).
Г-жа Тьельде. Хочешь чаю?
Тьельде. Нѣтъ, спасибо.
Г-жа Тьельде (присаживаясь къ мужу и наливая ему вина). Ну, какъ дѣло обстоитъ у Меллерогъ?
Тьельде. Я уже сказалъ, что скверно.
Г-жа Тьельде. Я не слыхала.
Вальбурга. Сегодня я получила письмо отъ Анны Меллеръ. Она разсказываетъ довольно подробно о томъ, что у нихъ происходило, когда въ домъ внезапно явились члены суда и начали все описывать.
Тьельде. Да, говорятъ, тутъ происходили возмутительныя сцены.
Г-жа Тьельде. Онъ самъ тебѣ разсказывалъ?
Тьельде (кутая). Я съ нимъ не говорилъ.
Г-жа Тьельде. Милый — вѣдь вы давнишніе друзья?
Тьельде. Ба — друзья!… Онъ сидитъ молча, какъ полоумный. Съ меня довольно было и того, что я узналъ отъ семьи… Я вовсе не за тѣмъ поѣхалъ туда, чтобы слушать ихъ жалобы.
Сигна. Воображаю, какъ тяжело было все это слышать и видѣть.
Тьельде (продолжая ѣсть). Ужасно!
Г-жа Тьельде. Чѣмъ они теперь живутъ?
Тьельде. Подачкой изъ конкурсной массы — разумѣется.
Сигна. А все, что у нихъ было?
Тьельде. Продано.
Сигна. Всѣ прекрасныя вещи, мебель, экипажи?
Тьельде. Все продано.
Сигна. Несчастные!
Тьельде (женѣ). Налей мнѣ еще немного вина… Мнѣ жарко и пить хочется.
Г-жа Тьельде. Имъ, конечно, пришлось выѣхать изъ своего дома?
Тьельде. Понятно. Они наняли себѣ квартиру въ домѣ одного изъ прежнихъ его шкиперовъ — двѣ комнаты и кухня.
Сигна. Двѣ комнаты и кухня! (Молчаніе).
Г-жа Тьельде. Но такимъ образомъ они долго просуществовать не могутъ.
Тьельде. Въ пользу ихъ собираются деньги, чтобы женѣ дать возможность снять буфетъ въ клубѣ.
Г-жа Тьельде. Тогда ей придется еще болѣе заниматься стряпней.
Сигна. А про насъ они не спрашивали?
Тьельде. Конечно, спрашивали… Но я не обратилъ вниманія.
Гамаръ (стоявшій немного на верандѣ, возвращается). А самъ Меллеръ что же? Неужели онъ такъ-таки ничего не говорилъ и не дѣлалъ?
Тьельде. Не знаю, не замѣчалъ.
Вальбурга (которая во время этого разговора іодила взадъ и впередъ). Кажется, вполнѣ достаточно и того, что онъ раньше говорилъ и дѣлалъ.
Тьельде (который усердно ѣлъ и пилъ, останавливается). Что ты этимъ хочешь сказать?
Вальбурга. А то, что будь я его дочь, я бы ему никогда не простила.
Г-жа Тьельде. Не говори этого, милая.
Вальбурга. Почему не сказать? Кто на свою семью навлекъ такой позоръ, такое несчастіе, тотъ недостоинъ пощады.
Г-жа Тьельде. Всѣ мы нуждаемся въ пощадѣ!
Вальбурга. Въ другомъ смыслѣ — конечно. Но я хочу сказать: моего уваженія, моей любви онъ никогда не могъ бы снова пріобрѣсти. Онъ нанесъ своей семьѣ слишкомъ чувствительное оскорбленіе.
Тьельде (перестаетъ ѣсть и встаетъ). Оскорбленіе!?
Г-жа Тьельде. Ты уже кончилъ?
Тьельде. Да.
Г-жа Тьельде. Не хочешь ли еще вина?
Тьельде. Нѣтъ, не хочу!… Оскорбленіе? Какъ такъ?
Вальбурга. Что же можетъ быть еще оскорбительнѣе того фальшиваго положенія, въ какое Меллеръ поставилъ своихъ? Даже кругъ ихъ знакомства имъ вовсе не принадлежитъ, а основанъ, какъ и все вообще, на обманѣ. Ихъ личность, ихъ обстановка, словомъ, все — ложь!… Представь себѣ, что я, какъ дочь богатаго человѣка, желала бы воспользоваться своимъ положеніемъ — вполнѣ воспользоваться, до крайнихъ предѣловъ… И вдругъ я узнаю, что все, что я получила отъ отца, украдено, — что все, въ чемъ онъ меня завѣрялъ, только ложь… О, въ такомъ случаѣ, негодованіе мое и стыдъ были бы безпредѣльны!
Г-жа Тьельде. Дитя мое, ты не знаешь жизни. Ты не понимаешь, какъ легко это можетъ случиться… Боже, дитя, ты не знаешь, что говоришь!
Гамаръ. Ну, Меллеръ упреки эти вполнѣ заслужилъ! И жаль только, что онъ ихъ не слышалъ.
Вальбурга. Онъ слышалъ ихъ. Анна ему все высказала.
Г-жа Тьельде. Его родная дочь! Дѣти, и о такихъ вещахъ вы переписываетесь между собой? Да проститъ Господь вамъ обѣимъ этотъ великій грѣхъ!
Вальбурга. Мы говоримъ только правду, а за правду Богъ не караетъ.
Г-жа Тьельде. Дитя! дитя!
Тьельде (подходя къ Вальбургѣ). Ты не имѣешь понятія о томъ, что такое торговля: сегодня счастіе, завтра несчастіе.
Вальбурга. Меня никто не убѣдитъ, что торговля — лотерея.
Тьельде. Солидная — конечно, нѣтъ.
Вальбурга. Я и осуждаю только несолидную торговлю.
Тьельде. Но и самая солидная нерѣдко переживаетъ весьма тяжкіе переходы.
Вальбурга. Такихъ переходовъ, которые близки къ кризису, ни одинъ честный человѣкъ не станетъ держать въ тайнѣ отъ семьи и кредиторовъ… Боже, какъ ужасно Меллеръ обманулъ своихъ.
Сигна. Вальбурга только и говоритъ, что о торговыхъ дѣлахъ.
Вальбурга. Что-жъ, я интересуюсь ими съ дѣтства, и этого нисколько не скрываю.
Сигна. И воображаешь, что ты спеціалистка.
Вальбурга. Вовсе нѣтъ; но съ тѣмъ, что меня интересуетъ, я стараюсь ближе познакомиться.
Гамаръ. Чтобы судить о Меллерѣ и его дѣлахъ, вовсе не нужно быть коммерческимъ человѣкомъ. Дѣла его понятны всякому. Точно такъ же извѣстенъ всѣмъ и образъ жизни его семьи. Кто жилъ на такую шикарную ногу, какъ Меллеры? Какъ вспомню я одинъ только шлейфъ Анны Меллеръ!…
Вальбурга. Анна Меллеръ моя подруга, и я прошу оставить всякіе пересуды на ея счетъ.
Гамаръ. Но ваша свѣтлость позволите мнѣ замѣтить, что можно быть дочерью очень богатаго человѣка, и все-таки вести себя менѣе надменно и тщеславно, чѣмъ вела себя та, чье имя я не смѣю произнести.
Вальбурга. Анна вовсе не надменна и не тщеславна. У ней вполнѣ честный и правдивый характеръ… Но она считала себя дочерью богатаго человѣка и умѣла быть ею.
Гамаръ. А съумѣетъ-ли она теперь быть дочерью банкрота.
Вальбурга. Съумѣетъ. Она продала все: всѣ драгоцѣнности, всѣ платья, всѣ бездѣлушки, которыя ей принадлежали, она послала на аукціонъ. То, что на ней теперь, она или сама заработала, или заняла, чтобы впослѣдствіи заплатить.
Гамаръ. А позвольте спросить: она и чулокъ своихъ не оставила у себя?
Вальбурга. Она все продала.
Гамаръ. Еслибъ я это зналъ, то непремѣнно явился бы на аукціонъ.
Вальбурга. Мало-ли тамъ было предметовъ для глумленія. Вѣроятно, нашлись и праздные люди, которые не постыдились заняться этимъ.
Г-жа Тьельде. Дѣти, дѣти!
Гамаръ. Что касается до праздности, то Анна Меллеръ, конечно, и эту драгоцѣнность послала на аукціонъ. Этого добра у ней было болѣе, чѣмъ у кого-нибудь.
Вальбурга. Въ ея положеніи она считала себя вправѣ не работать.
Тьельде (подходя къ Вальбургѣ). Чтобы возвратиться къ нашему предмету: ты упустила изъ виду, что купецъ со дня на день постоянно можетъ питать надежду, — постоянно новую надежду. По одному этому онъ еще не обманщикъ. Онъ сангвиникъ, поэтъ, если хочешь, живущій въ мірѣ мечтаній, — быть можетъ, даже онъ истинный геній, видящій берегъ тамъ, гдѣ другіе ничего не видятъ.
Вальбурга. Не думаю, чтобы я не поняла, въ чемъ дѣло. Но, можетъ быть, я не такъ понимаю тебя, папа. То, что ты называешь надеждой, поэзіей, геніальностью — развѣ это не спекуляція чужимъ имуществомъ, когда у человѣка больше долговъ, чѣмъ собственнаго имущества?
Тьельде. Вотъ въ этомъ-то и заключается вся трудность опредѣлить, когда именно долгъ превышаетъ имущество.
Вальбурга. Почему?.. Вѣдь каждый купецъ ведетъ книги.
Тьельде Разумѣется, ведетъ; активу и пассиву его ведется точный счетъ. Но цѣнности колеблются, и почти всегда бываетъ въ ходу какое-нибудь предпріятіе, которое не можетъ быть занесено въ книги, но которое легко можетъ измѣнить положеніе всѣхъ обычныхъ дѣлъ.
Вальбурга. Но разъ извѣстно, что купецъ долженъ больше, чѣмъ имѣетъ, то онъ спекулируетъ чужими деньгами.
Тьсяьдс. Это, положимъ, и такъ; но онъ спекулируетъ не украденными деньгами, а довѣренными ему.
Вальбурга. То-есть деньгами, которыя довѣрены ему въ томъ ложномъ предположеніи, что онъ состоятеленъ.
Тьельде. Этими деньгами ему, можетъ быть, удастся спасти все для всѣхъ.
Вальбурга. Это не оправдываетъ лжи, которою онъ ихъ добылъ.
Тьельде. Ты употребляешь весьма сильныя выраженія. (Во время этого разговора, г-жа Тьельде неоднократно подаетъ Вальбургѣ знакъ, чтобы она остановилась; но послѣдняя не обращаетъ на это никакого вниманія).
Вальбурга. Въ данномъ случаѣ, умолчать значитъ лгать.
Тьельде. Однако какъ же ему быть? Открыть всѣ карты и тѣмъ погубить и себя, и всѣхъ другихъ?
Вальбурга. Да, онъ обязанъ всѣмъ заинтересованнымъ въ предпріятіи сообщить о своемъ положеніи.
Тьельде. Ба! Въ такомъ случаѣ, ежегодно было бы на тысячу банкротствъ больше, чѣмъ теперь, — а имущественныхъ потерь безчисленное множество!.. Да, Вальбурга, у тебя хотя и свѣтлая, но не практичная голова… Гдѣ газеты?
Сигна, (которая то выходила на веранду, то снова входила въ комнаты и наконецъ стала на верандѣ нѣжно бесѣдовать съ поручикомъ, входитъ послѣ вопроса отца). Я отнесла ихъ въ контору… Я не знала, что ты здѣсь останешься.
Тьельде. Въ контору я еще успѣю. Принеси ихъ сюда.
Сигна (уходитъ и поручикъ за нею).
Г-жа Тьельде (тихо Вальбургѣ, которая хочетъ уйти). Почему ты никогда не слушаешься матери, Вальбурга?
Вальбурга (идетъ на веранду, становится у балюстрады и, подперевъ голову рукою, смотритъ на улицу).
Тьельде. Надо бы переодѣться… Впрочемъ, обѣдъ еще не скоро.
Г-жа Тьельде. Обѣдъ! А я, — я сижу здѣсь. (Встаетъ).
Тьельде. У насъ будутъ гости?
Г-жа Тьельде. Конечно, — ты развѣ забылъ?
Тьельде. Ахъ, да!
Г-жа Тьельде (уходя, про себя). Что, въ самомъ дѣлѣ, я подамъ къ столу?
Тьельде (оставшись одинъ, садится на одно изъ креселъ съ выраженіемъ утомленія и грусти, и вздыхая закрываетъ лицо руками. Въ это времи входитъ служанка и убираетъ со стола).
Сигна и Гамаръ (возвращаются; первая несетъ пачку газетъ. Гамаръ хочетъ идти на веранду, но Сигна удерживаетъ его за руку и тянетъ съ собой).
Сигна. Вотъ, папаша!
Тьельде. Кто? Что?..
Сигна (удивленно). Газеты.
Тьельде. Подай ихъ сюда! (Развертываетъ ихъ судорожно, — это, большею частію, иностранныя газеты, — и смотритъ въ каждой только биржевой отдѣлъ).
Сигна (которая до того тихо разговаривала съ поручикомъ). Папаша!..
Тьельде (ища въ газетѣ). Что? (Про себя грустно). Онѣ падаютъ, падаютъ постоянно!
Сигна. Гамаръ и я желали бы опять поѣхать къ тетѣ Ульрикѣ…
Тьельде. Да вѣдь вы только двѣ недѣли тому назадъ были у нея. Вчера я получилъ счета. Ты ихъ видѣла?
Сигна. Этого вовсе не нужно, только бы ты ихъ видѣлъ, папаша… Почему ты вздыхаешь?
Тьельде. Ахъ, — потому, что цѣны постоянно плохи.
Сигна. А тебѣ что до этого?.. Ну, вотъ ты и опять вздыхаешь. Ты теперь самъ видишь, какъ непріятно, когда самыя искреннія желанія не исполняются… Но ты не будешь къ намъ такимъ жестокимъ, не правда ли, папа?
Тьельде. Нѣтъ, дѣти, никакъ нельзя.
Сигна. А почему нельзя?
Тьельде. Потому, что… ну, потому-что въ теченіе лѣта сюда пріѣзжаетъ то тотъ, то другой гость, котораго нужно занимать.
Сигна. Скучнѣе этого ничего быть не можетъ — какъ для Гамара, такъ и для меня.
Тьельде. А вы думаете, что все, что лежитъ на моей обязанности, такъ занимательно?
Сигна. Папаша, ты говоришь такъ серьёзно! Это тебѣ вовсе не къ лицу.
Тьельде. Да я вовсе и не шучу, Сигна. Для такого большого торговаго дома, какъ нашъ, который ведетъ столь сложныя и различныя дѣла, весьма важно, чтобы къ нему со всѣхъ сторонъ стекались люди, и чтобы всѣмъ имъ было хорошо у насъ. Заботу объ этомъ я возлагаю на васъ, и думаю, что это небольшое требованіе мое вы можете исполнить.
Сигна. Но, въ такомъ случаѣ, Гамаръ и я никогда не можемъ быть одни.
Тьельде. Мнѣ кажется, что именно когда вы одни, вы большею частью только бранитесь.
Сигна. Бранимся? какія нехорошія слова ты употребляешь, папаша!
Тьельде. А затѣмъ — въ столицѣ вы уже вовсе не будете одни, Сигна. Да, тамъ… Но это совсѣмъ другое дѣло.
Тьельде. Вѣрю, вѣрю — кто такъ соритъ деньгами, какъ вы!..
Сигна (смѣясь). Ты же самъ говорилъ, что въ молодые годы надо наслаждаться жизнью и веселится. Чтоже намъ еще дѣлать? Вѣдь затѣмъ только мы и ѣздимъ въ столицу!.. Папаша, милый папаша!
Тьельде. Нѣтъ, другъ мой, нѣтъ!
Сигна. Такимъ нелюбезнымъ ты еще никогда не былъ.
Гамаръ (подаетъ ей знакъ, чтобы она оставила отца въ покоѣ, а затѣмъ говоритъ вполголоса). Да перестань же! Вѣдь ты видишь, что онъ не въ духѣ.
Сігна (также вполголоса). Ахъ, если-бъ ты мнѣ помогъ, онъ навѣрное согласился бы!
Гамаръ. Это было бы ужъ совсѣмъ некстати.
Сигна. Ты очень страненъ съ нѣкотораго времени! Я рѣшительно не понимаю, чего ты собственно хочешь…
Гамар". Тебѣ это теперь безразлично. Я поѣду одинъ.
Сигна. Что такое?
Гамаръ (уходя). Я ѣду одинъ. Мнѣ здѣсь надоѣло.
Сигна (за нимъ). Посмѣй только! (Оба уходятъ черезъ веранду вправо).
Тьельде (роняетъ всѣ газеты на столъ и печально вздыхаетъ).
Вальбурга (на верандѣ, смотря въ правую сторону на улицу). Папа! (Тьельде вздрагиваетъ). Вонъ тамъ идетъ адвокатъ Берентъ изъ Христіаніи.
Тьельде (вставъ съ кресла). Адвокатъ Берентъ? Здѣсь? У корабельной верфи?
Вальбурга. Да. (Выходитъ на авансцену; Тьельде смотритъ въ окно). Я говорю тебѣ это потому, что вчера я его видѣла близъ постройки, а теперь онъ проходилъ мимо пивоварни и фабрики.
Тьельде (про себя). Что это значитъ? (Громко) Да онъ лѣтомъ всегда дѣлаетъ небольшія экскурсіи, то въ одно, то въ другое мѣсто; мнѣ это извѣстно… И, вѣроятно, ему захотѣлось взглянуть на самое крупное предпріятіе въ нашихъ краяхъ… Тутъ вѣдь ничего болѣе замѣчательнаго нѣтъ… Но онъ ли это? Мнѣ кажется…
Вальбурга (смотря въ открытое окно). Это навѣрное онъ! Видишь когда онъ ходитъ…
Тьельде….То какъ-то медленно выкидываетъ ногами… да, это онъ. И, кажется, поворачиваетъ къ намъ…
Вальбурга. Нѣтъ, онъ повернулъ въ другую сторону.
Тьельде. Пусть его идетъ! (Про себя задумчиво). Неужели это…
Саннесъ (еще на верандѣ). Можно войти?
Тьельде. Это вы, Саннесъ?
Саннесъ (увидѣвъ Вальбургу, стоящую у окна, отбрасываетъ рукназадъ).
Тьельде. Что это съ вами?
Вальбурга (смотритъ на Саннеса и уходитъ черезъ веранду вправо),
Тьельде. Я васъ спрашиваю, что съ вами? Что это вы стоите, словно столбнякъ на васъ нашелъ?
Саннесъ (какъ только Вальбурга прошла мимо него, переноситъ руки впередъ и смотритъ ей вслѣдъ). Я… я не хотѣлъ въ присутствіи мадмуазель Вальбурги спросить васъ, придете ли вы сегодня въ контору.
Тьельде. Въ своемъ ли вы умѣ?! Объ этомъ вы не можете спросить въ присутствіи моей дочери?
Саннесъ. Я думалъ… иначе я вынужденъ, если позволите, переговорить съ вами здѣсь…
Тьельде Послушайте, такую застѣнчивость вамъ надо оставить. Она вовсе не къ лицу коммерческому человѣку. Коммерсантъ долженъ быть ловокъ, расторопенъ и не теряться, когда встрѣчается съ дамой… Я уже нѣсколько разъ замѣчалъ за вами этотъ недостатокъ. Ну, а теперь къ дѣлу! Что у васъ такое?
Саннесъ. Вы, стало быть, до обѣда не зайдете въ контору?
Тьельде. Да вѣдь почта отходитъ только къ вечеру.
Саннесъ Точно такъ… Но намъ предъявлены векселя,
Тьельде. Векселя? Не можетъ быть!
Саннесъ. Четвертый Меллера, протестованный, и большой англійскій.
Тельде (вспыливъ). Какъ, съ этимъ векселемъ вы еще не покончили? Что это значитъ?
Саннесъ. Дирекція банка выразила желаніе предварительно переговорить съ вами.
Тьельде. Вы съ ума сошли! (Сдерживаясь) Тутъ должно быть недоразумѣніе Саннесъ.
Саннесъ. Да я такъ и думалъ, а потому обратился не только къ дежурному директору, но и къ консулу Гольсту.
Тьельде. Ну, а консулъ Гольстъ?
Саннесъ. Повторилъ мнѣ то-же самое.
Тьельде (походивъ нѣсколько разъ взадъ и впередъ). Я зайду къ нему… Или нѣтъ, я къ нему не пойду, потому что это казусъ, который… Вѣдь у насъ есть еще нѣсколько дней сроку?
Саннесъ. Безъ сомнѣнія.
Тьельде. И до сихъ поръ все еще нѣтъ депеши отъ консула Линда?
Саннесъ. Нѣтъ.
Тьельде (про себя). Не понимаю. (Громко) Мы это устроимъ — снесемся прямо съ столицею. Такъ и сдѣлаемъ, Саннесъ, — и здѣшній мелкій банкъ впредь оставимъ въ покоѣ.. Хорошо, Саннесъ. (Подаетъ рукою знакъ, чтобы Саннесъ уходилъ; про себя): Этотъ проклятый Меллеръ! Всѣ сдѣлались недовѣрчивыми. (Оборачивается и видитъ Саннеса). Чего-же вамъ еще?
Саннесъ. Сегодня выдача жалованья, а у меня въ кассѣ нѣтъ денегъ.
Тьельде. Въ кассѣ нѣтъ денегъ?! Такое многосложное дѣло, и въ день платежа въ кассѣ нѣтъ денегъ! Чортъ возьми, что же это за порядокъ? Неужели мнѣ снова учить васъ коммерческой азбукѣ?.. Боже мой, ни на однѣ сутки нельзя отлучиться изъ дому, за каждымъ пустымъ дѣломъ нужно неуклонно слѣдить самому!.. У меня нѣтъ никого, абсолютно ни одного человѣка, на котораго бы я могъ положиться!.. Варваръ, какъ же вы хозяйничали?!
Саннесъ..Былъ предъявленъ еще третій вексель, срокъ которому истекалъ сегодня — вексель Гольма и Ко, въ 2000. Я. къ сожалѣнію, положился на банкъ; а такъ-какъ онъ отказалъ мнѣ въ выдачѣ денегъ, то я вынужденъ былъ опорожнить кассу, какъ въ конторѣ, такъ и въ пивоварнѣ, (Уходитъ)
Тьельде (шагая взадъ и впередъ). Гмъ, гмъ, гмъ!.. Кто могъ внушить Гольсту?.. А, догадываюсь! (Указываетъ на улицу).
Саннесъ (возвращаясь, шопотомъ). Адвокатъ Берентъ изъ Христіанія.
Тьельде (пораженный). Идетъ сюда?
Саннесъ. Онъ внизу у лѣстницы. (Уходить вправо чрезъ заднюю дверь)
Тьельде (зоветъ его вполголоса). Саннесъ! (Шопотомъ). Вина и фруктовъ!.. Стало-быть, предчувствіе меня не обмануло. (Заглянувъ въ зеркало). Боже, на мнѣ лица нѣтъ! (Отворачивается грустно отъ зеркала, затѣмъ снова заглядываетъ въ него, улыбается — и спѣшитъ на веранду, гдѣ слѣва показывается фигура адвоката Берента).
Тьельде (учтиво, но сдержанно і. Для меня великая честь видѣть у себя такую знаменитость…
Берентъ. Господинъ консулъ Тьельде?
Тьельде (нѣсколько пониженныхъ голосомъ). Къ вашимъ услугамъ! Моя старшая дочь только-что мнѣ сказала, что видѣла васъ гуляющимъ въ моихъ владѣніяхъ.
Берентъ. Да, владѣнія эти весьма обширны — и въ нихъ не менѣе обширныя заведенія.
Тьельде. Да, пожалуй, что слишкомъ обширны и разнообразны. Но они развились постепенно и, такъ сказать, по необходимости… Не угодно-ли вамъ присѣсть.
Берентъ. Благодарю, сегодня жаркій день. (Служанка приноситъ фрукты и ставитъ на столъ).
Тьельде. Не прикажете ли стаканъ вина?
Берентъ. Нѣтъ, благодарю.
Тьельде. Ну, такъ фруктозъ: они освѣжатъ васъ.
Берентъ. Благодарю васъ, я не ѣмъ фруктовъ.
Тьельде (вынимая изъ кармана портъ-сигаръ и открывая его). Въ такомъ случаѣ, позвольте предложить вамъ сигару… она хороша, увѣряю васъ.
Берентъ. Признаться, я неравнодушенъ къ хорошей сигарѣ; но въ настоящую минуту долженъ отказаться. Очень вамъ благодаренъ. (Молчаніе).
Тьельде (также садится; по наружному виду онъ совершенно спокоенъ). Вы давно уже въ нашихъ краяхъ?
Берентъ. Нѣсколько дней. А вы были въ отъѣздѣ?
Тьельде. Да, по несчастіюму дѣлу Меллера. Послѣ аукціона было назначено собраніе конкурснаго управленія.
Берентъ. Тяжелыя теперь времена.
Тьельде. Чрезвычайно тяжелыя.
Берентъ. Какъ вы полагаете, не повлечетъ-ли банкротство Меллера за собой падевіе еще другихъ домовъ, кромѣ тѣхъ, которые уже объявили себя несостоятельными?
Тьельде. Не думаю Случай этотъ во всѣхъ отношеніяхъ исключительный.
Берентъ. Банки, какъ я слышалъ, немного всполошились.
Тьельде. Это весьма понятно.
Берентъ. Вамъ, конечно, положеніе дѣлъ извѣстно лучше, чѣмъ кому-либо.
Тьельде (улыбаясь). Благодарю васъ за лестное мнѣніе.
Берентъ. Но если цѣны на важнѣйшіе отпускные товары здѣшняго края и впредь будутъ падать?
Тьельде. Да… это не такъ легко сказать. Важнѣе всего, чтобы не было перерыва въ дѣлахъ, а для этого необходима усиленная поддержка со стороны банкирскихъ домовъ.
Берентъ. Вы полагаете?
Тьельде. Я убѣжденъ въ этомъ.
Берентъ. Однако, кризисъ обыкновенно служитъ признакомъ ненормальнаго положенія дѣлъ.
Тьельде (улыбаясь). И потому, по вашему мнѣнію, ему не слѣдуетъ противодѣйствовать?
Берентъ. Я именно этого мнѣнія.
Тьельде. Гмъ!.. Но, въ такомъ случаѣ, иногда очень трудно будетъ отличить солидный домъ отъ несолиднаго.
Берентъ. Будто?
Тьельде. Да… Не берусь судить о другихъ послѣдствіяхъ; но думаю, что въ этомъ отношеніи я не ошибаюсь. (Молчаніе).
Берентъ. Но опасность эту можно предупредить… Банкирскіе дома въ столицѣ поручили мнѣ доставить имъ теперь же возможно точныя свѣдѣнія объ общемъ состояніи дѣлъ… Сообщаю объ этомъ пока только вамъ.
Тьельде. Благодарю васъ.
Берентъ. Банки въ здѣшнемъ краѣ примкнули къ столичнымъ и вошли съ ними въ соглашеніе относительно образа дѣйствій.
Тьельде. А!.. (Молчаніе). Вы, стало-быть, говорили съ консуломъ Гольстъ?
Беренгъ. Разумѣется. (Молчаніе). Чтобы помочь солиднымъ домамъ, предоставивъ несолидные ихъ участи, было бы лучше всего, еслибы всѣ сообщили банкамъ, въ какомъ положеніи находятся ихъ дѣла. (Молчаніе).
Тьельде. Это — мнѣніе консула Гольстъ?
Берентъ. Да, и онъ того же мнѣнія. (Молчаніе). Поэтому я предварительно, т. е. пока мы не получимъ всѣхъ необходимыхъ свѣдѣній, посовѣтывалъ — отказывать въ ссудахъ всѣмъ безъ различія.
Тьельде (какъ бы прозрѣвъ). А, понимаю!
Берентъ. Это только мѣра предосторожности.
Тьельде. Конечно.
Берентъ. Но мѣра общая, примѣняемая ко всѣмъ безъ исключенія.
Тьельде. Превосходно.
Берентъ. Еслибы она примѣнялась не одинаково ко всѣмъ, то могла бы возбудить недовѣріе, быть можетъ, и неосновательное, къ отдѣльнымъ.
Тьельде. Съ этимъ я вполнѣ согласенъ.
Берентъ. Это меня радуетъ. Вы, слѣдовательно, не оскорбитесь тѣмъ, что я и къ вамъ обращаюсь съ просьбою сообщить мнѣ вашъ балансъ.
Тьельде. Помилуйте! Мнѣ будетъ чрезвычайно пріятно, если я этимъ окажу услугу общему дѣлу.
Берентъ. Могу васъ увѣрить въ этомъ. Только такимъ путемъ и можно возстановить общее довѣріе.
Тьельде. Когда вамъ угодно будетъ получить балансъ? Онъ, конечно, можетъ быть только приблизительный.
Берентъ. Понятно. Я зайду за нимъ, если позволите.
Тьельде. Этого я ни въ какомъ случаѣ не могу допустить. Если желаете, то можете его получить сейчасъ. Я имѣю обыкновеніе довольно часто сводить счеты — сообразно съ измѣняющимися цѣнами, конечно.
Берентъ. Да?.. (Улыбаясь). Обыкновенно говорятъ о прожектерахъ, что они сводятъ свои счеты трижды въ день — и каждый разъ приходятъ къ иному результату. А теперь я узнаю…
Тьельде (также улыбаясь)… Что эта дурная привычка бываетъ и у другихъ?.. Но… трехъ различныхъ балансовъ я не вывожу.
Берентъ. Понятно, и я, конечно, только шучу. (Встаетъ).
Тьельде (также вставая). Не сомнѣваюсь. — Черезъ часъ балансъ будетъ въ вашемъ отелѣ. Вѣдь вы, вѣроятно, остановились въ единственномъ такъ называемомъ отелѣ нашего города?.. Мнѣ кажется, что вамъ было бы удобнѣе, во время вашего пребыванія здѣсь, поселиться въ частномъ домѣ. У меня есть двѣ комнаты для пріѣзжихъ гостей; онѣ теперь свободны, и если бы вамъ угодно было…
Берентъ. Благодарю. Я еще не знаю, какъ долго мнѣ придется здѣсь пробыть; а привычки мои, усвоенныя вслѣдствіе плохого здоровья, стѣсняютъ всѣхъ, и всего болѣе меня самого, когда я нахожусь въ незнакомомъ мнѣ обществѣ.
Тьельде. Но надѣюсь, что вы не откажетесь отобѣдать съ нами сегодня? У насъ будутъ два-три близкихъ знакомыхъ. А затѣмъ мы могли бы на часокъ выѣхать на море: у насъ здѣсь между островами прелестно.
Берентъ. Благодарю васъ; здоровье мое не позволяетъ мнѣ участвовать въ званыхъ обѣдахъ, какъ бы скромны они ни были.
Тьельде. Жаль, очень жаль! Но можетъ быть я чѣмъ-нибудь инымъ могу услужить вамъ?
Берентъ. Да, вы весьма обяжете меня, если позволите мнѣ, до моего отъѣзда, еще разъ переговорить съ вами. т. е. въ возможно скоромъ времени.
Тьельде (нѣсколько сконфуженный). Вы хотите сказать — тотчасъ по полученіи всѣхъ балансовъ?
Берентъ. Благодаря стараніямъ консула Гольстъ, большая часть ихъ уже получена мною.
Тьельде (удивленный). Значитъ: вы желаете еще сегодня?..
Берентъ. Примѣрно часовъ въ пять?.. Это вамъ удобно?
Тьельде. Я совершенно къ вашимъ услугамъ! И къ пяти часамъ я зайду къ вамъ
Берентъ. Не безпокойтесь: въ пять часовъ я буду у васъ. (Кланяется и идетъ).
Тьельде. Но позвольте… ваше слабое здоровье, — вы старше меня — и притомъ извѣстность ваша…
Берентъ. Но намъ здѣсь будетъ удобнѣе переговорить. До свиданія!
Тьельде. Благодарю васъ за честь вашего посѣщенія! (Идетъ за нимъ).
Берентъ. Не безпокойтесь, пожалуйста.
Тьельде. Позвольте мнѣ проводить васъ.
Берентъ. Я найду дорогу.
Тьельде. Нисколько не сомнѣваюсь. Но для меня великая честь!..
Берентъ. Какъ вамъ угодно. (Въ то мгновеніе, когда они хотятъ сойти на лѣстницу, показываются головы Сигны и Гамара, всходящихъ подъ руку. Встрѣтившись, они уступаютъ другъ другу дорогу).
Тьельде. Позвольте представить, — хотя въ этомъ и нѣтъ особенной надобности: г. Берентъ, извѣстный адвокатъ изъ Христіаніи. Моя младшая дочь и ея женихъ, поручикъ кавалерійскаго полка Гамаръ.
Берентъ. Я полагалъ, что кавалерія теперь на маневрахъ?
Гамаръ. Я уволенъ въ отпускъ.
Берентъ (улыбаясь). По весьма важнымъ семейнымъ обстоятельствамъ? Счастливо оставаться!
Тьельде. Ха-ха-ха-ха! (Молодые кланяются; а Тьельде я Берентъ исчезаютъ на лѣстницѣ).
Гамаръ. Наглецъ!.. Но онъ наглъ и дерзокъ со всѣми.
Сигна. Съ папашей онъ былъ учтивъ, сколько я замѣтила.
Гамаръ. Да и отецъ твой безъ стыда!
Сигна. Прошу воздержаться отъ такихъ выраженій относительно папаши.
Гамаръ. Не могу, когда я вижу, что наглость этого адвоката потѣшаетъ его.
Сигна. Это показываетъ только, что онъ теперь опять въ хорошемъ расположеніи духа. (Садится и качается).
Гамаръ. Кажется, и ты… ты сегодня очень нелюбезна.
Сигна (продолжая качаться). Это правда; но ты мнѣ иногда до того надоѣдаешь…
Гамаръ. И все-таки ты не хочешь, чтобъ я уѣхалъ.
Сигна. Потому что тогда здѣсь еще скучнѣе будетъ.
Гамаръ. А я тебѣ скажу, что для меня невыносимо долѣе терпѣть такое обращеніе, какое всѣ здѣсь позволяютъ себѣ со мною.
Сигна. Вотъ что! (она снимаетъ обручальное кольцо и играетъ имъ; при этомъ она поетъ про себя и качается).
Гамаръ. Не говорю уже о томъ, какъ ты ко мнѣ относишься; но посмотри на Вальбургу… А отецъ твой?.. Предложилъ-ли онъ мнѣ хоть разъ проѣхаться на буркѣ?
Сигна. Какое преступленіе! Кто такъ занятъ, какъ папаша, тому некогда думать о любезностяхъ. (Продолжаетъ пѣть).
Гамаръ. Да перестань-же, пожалуйста! (Сигна перестаетъ пѣть). Согласись, что было-бы совершенно естественно… Буду говорить откровенно, — тебѣ вѣдь я могу сказать, что у меня на душѣ… Я, какъ будущій зять твоего отца и притомъ кавалеристъ, — а сыновей у него нѣтъ, — могъ, конечно, ожидать… что онъ бурку мнѣ подаритъ.
Сигна. Ха-ха-ха!
Гамаръ. Въ этомъ, кажется, нѣтъ ничего несообразнаго.
Сигна. Ха-ха-ха!
Гамаръ. Чему-же ты смѣешься?.. Думаю, что это придало-бы всему дому нѣкоторый блескъ, когда товарищи мои дивились-бы коню подо мной, и я могъ-бы имъ сказать: это подарокъ моего тестя! — Увѣряю тебя, что подобнаго коня не найти во всей Норвегіи.
Сигна (переставая качаться). И потому онъ долженъ достаться тебѣ? Ха-ха-ха!
Гамаръ. Ты сегодня несносна!
Сигна. Господинъ поручикъ безподобный на конѣ, которому также нѣтъ подобнаго! Ха-ха-ха!
Гамаръ. Сигна, перестанешь-ли ты?
Сигна (на распѣвъ). Какой ты забавный!
Гамаръ (подходя ближе). Слушай", Сита!.. Въ вашемъ семействѣ никто не имѣетъ такого вліянія на отца, какъ ты. Да слушай же, Сигна! Неужели ты ни одной минуты не можешь быть серьезной?
Сигна. Попытаюсь. (Начинаетъ снова пѣть).
Гамаръ. Видишь-ли, какъ дѣло это мнѣ представляется: еслибъ бурка сдѣлался моимъ, то я остался-бы здѣсь все лѣто и объѣздилъ-бы его хорошенько. (Сигна перестаетъ качаться и пѣть. Гамаръ подходитъ и наклоняется надъ нею). И раньше осени я не возвратился бы въ столицу, и тогда ты могла бы поѣхать вмѣстѣ съ нами, т. е. со мной и буркой.
Сигна (смотря на него нѣсколько секундъ). Въ твоемъ воображеніи, другъ мой, все укладывается такъ прекрасно.
Гамаръ. Не правда-ли?.. Тебѣ остается только выпросить у отца бурку. Ты попросишь его, не такъ-ли, милая Сигна?
Сигна. И тогда ты не уѣдешь отъ меня въ продолженіе всего лѣта?
Гамаръ. Не уѣду.
Сигна. А останешься здѣсь и будешь объѣзжать бурку?
Гамаръ. Только и буду его объѣзжать.
Сигна. А затѣмъ, осенью, я могла-бы поѣхать съ вами — не такъ-ли?
Гамаръ. Такъ… Вѣдь это было-бы неподражаемо хорошо?
Сигна. А бурка также будетъ жить у тёти Ульрики?
Гамаръ (смѣясь). Какой странный вопросъ!
Сигна. Вивсе не странный, если ты, насколько я поняла, желаешь пользоваться своимъ отпускомъ только ради бурки и остаешься здѣсь только для того, чтобы его объѣздить, а затѣмъ приглашаешь меня сопровождать бурку и тебя къ тётѣ Ульрикѣ.
Гамаръ. Сигна, ты уже опять?..
Сигна (внезапно оттолкнувъ кресло назадъ, такъ что оно начинаетъ сильно качаться). Убирайся!
Гамаръ. Ревность къ буркѣ! Ха-ха-ха!
Сигна. Ступай на конюшню!
Гамаръ. Въ наказаніе?.. Тамъ гораздо веселѣе, чѣмъ здѣсь.
Сигна (бросаетъ обручальное кольцо). На! Надѣнь его на бурку!
Гамаръ. Ты не перестанешь бросать кольцо до тѣхъ поръ…
Сигна. Это я столько разъ слышала отъ тебя, что наскучило. (Оборачиваетъ кресло и садится къ нему и зрителямъ спиною).
Гамаръ. Ты избалованный ребенокъ, на котораго и сердиться нельзя.
Сигна. И это я слышу уже Въ сотый и тысячный разъ! Уйди, пожалуйста!
Гамаръ. Но неужели ты сама не чувствуешь, какъ ты смѣшна ревнуя меня къ лошади? Вѣдь это не слыхано!
Сигна (вскакивая). О, я готова кричать отъ боли. Мнѣ стыдно за тебя! (Топая ногой). Я презираю тебя!
Гамаръ. И все это ради бурки?..
Сигна. Нѣтъ, ради тебя, тебя самого! Я чувствую себя иногда такою несчастною, что готова броситься на землю и кричать, или бѣжать на край свѣта. Оставь меня въ покоѣ! Уйди!
Гамаръ. Я и въ этотъ разъ не поднялъ кольца.
Сигна. Это какъ тебѣ угодно; только уйди, уйди. (Разрыдавшись, снова садится).
Гамаръ. Хорошо-же! Вонъ, я вижу, идетъ пароходъ. Я тотчасъ-же уѣду.
Сигна. О, ты знаешь не хуже меня, что пароходъ идетъ на западъ!.. Уйди! (Снова начинаетъ плакать. Въ это время, около средины пейзажа, надъ островками показывается мачта и труба парохода. Дымъ движется въ ясномъ воздухѣ. Вдругъ слышится голосъ Тьельде).
Тьельде (за сценой). Скорѣе! Возьмите лодку поручика… она тутъ на берегу.
Сигна (вскакиваетъ).
Гамаръ. Хотятъ за кѣмъ-то ѣхать на пароходъ.
Тьельде (вблизи). Приготовьте лодку!
Гамаръ. Онъ идетъ сюда! (Поднимаетъ кольцо и подходитъ къ Сигнѣ). Сигна!
Сигна. Нѣтъ, не хочу!
Гамаръ. Послушай, Сигна, что-же это значитъ? Чѣмъ я тебя обидѣлъ?
Сигна. Не знаю; но я невыразимо несчастна! (Плачетъ).
Гамаръ. Но вѣдь въ концѣ концовъ я дѣлаю все. чего ты желаешь! Чего-же тебѣ еще?
Сигна. Не знаю, не знаю; но я такъ несчастна, что желалабы умереть… И эта мысль преслѣдуетъ меня постоянно! (Снова рыдаетъ).
Гамаръ. Это просто ни на что не похоже!.. Сколько разъ ты меня увѣряла, что любишь меня..
Сигна. И я говорила правду. Но иногда мнѣ кажется, что обрученіе наше поведетъ только къ несчастію!.. Нѣтъ, не подходи ко мнѣ!
Гамаръ. Сигна!
Тьельде (на лѣстницѣ, но не виденъ еще). Да, разумѣется — всѣ въ праздничной одеждѣ!.. И не забудьте надѣть перчатки!
Гамаръ. Отри слезы, Сигна. Не показывай отцу, что ты плакала. (Хочетъ ей вручить кольцо, но она отворачивается, утирая лицо).
Тьельде (показываясь на верандѣ). А. вы здѣсь! Это хорошо. На пароходѣ прибылъ консулъ Линдъ, — я только что получилъ телеграмму. (Обернувшись, кричитъ черезъ веранду). Выходите-же наконецъ съ флагами, спустите лодку и снимите мачту… Не отвязать? (Гамаръ подходитъ). Поди, отвяжи лодку. (Гамаръ уходитъ и черезъ нѣкоторое время лодка исчезаетъ вправо. Между тѣмъ Тьельде входитъ въ комнату). Слушай, Сигна. (Смотритъ на нее). Что-же это? Вы уже опять ссорились?
Сигна. Папаша…
Тьельде. Ну, теперь надо бросить эти дурачества. Сегодня вы всѣ должны поддержать честь нашего дома!.. Скажи Вальбургѣ…
Сигна. Скажи ей лучше самъ, ты вѣдь знаешь, что Вальбурга дѣлаетъ только то, что сама захочетъ.
Тьельде. Оставь, пожалуйста, этотъ вздоръ! Для меня настоящій моментъ въ высшей степени важенъ. Вы всѣ будете дѣлать то, что я велю!. Скажи Вальбургѣ, чтобъ она переодѣлась и была готова принять гостей. И ты приготовься также. (Она хочетъ идти). Сигна!
Сигна. Что?
Тьельде. Придется пригласить къ обѣду еще человѣкъ шесть или восемь. Господина Финна надо будетъ извѣстить, что мы, вмѣсто четырехъ, обѣдаемъ ровно въ три часа. Линдъ уѣзжаетъ опять со слѣдующимъ пароходомъ въ пять часовъ. Поняла?
Сигна. Но хватитъ-ли у мамаши кушанья для всѣхъ?
Тьельде. Кушанья должно не только хватить, но оно должно быть лучшаго качества. Я требую, чтобы въ домѣ у меня были запасы на все лѣто… Сколько разъ мнѣ это говорить?
Сигна (подавляя слезы). Но мамаша сегодня такъ больна…
Тьельде. Знаю, она всегда больна! Но сегодня пусть забудетъ свою болѣзнь. Ступай!
Сигна (въ слезахъ уходитъ чрезъ заднюю дверь).
Тьельде (Ганару, который возвращается). Возьми перо, чернилъ и бумаги; нужно составить списокъ гостямъ, живо!
Гамаръ (ища). Да тутъ ничего нѣтъ.
Тьельде (нетерпѣливо) Такъ поди и принеси! (Гамаръ бросается въ ближайшую отъ зрителей дверь).
Тьельде (облегчивъ себя глубокимъ вздохомъ, читаетъ телеграмму, которая у него въ рукѣ. Рука у него дрожитъ во время чтенія; онъ читаетъ медленно и нѣкоторыя слова повторяетъ). «Получилъ ваше письмо въ момевтъ отъѣзда. Прежде чѣмъ рѣшусь принять все на себя, надо переговорить. Прибуду сегодня съ первымъ пароходомъ и уѣду въ пять. Приготовьте точный обзоръ». Насилу читаю… Но это такъ! Да, если это удастся, то всѣ гавани будутъ снова открыты! (Къ возвращающемуся Гамару) Принесъ?.. Но писать приглашенія слишкомъ долго. Составимъ только именной списокъ — и съ этимъ спискомъ пусть одинъ изъ конторскихъ служителей обойдетъ всѣхъ. И такъ (диктуя) пасторъ… Кстати, шампанское! каково оно?
Гамаръ. Новое?
Тьельде. Да, новое.
Гамаръ. Пасторъ его очень хвалитъ.
Тьельде. Ага!.. И такъ…
Гамаръ (пишетъ). Па-сторъ.
Тьельде. Консулъ Рингъ.
Гамаръ. Кон-сулъ Рингъ!
Тьельде. И… и… и…
Гамаръ. Консулъ Гольстъ?
Тьельде. Нѣтъ, Гольста не надо. (Гамаръ выражаетъ удивленіе; Тьельде про себя): теперь я могу ему показать, что болѣе въ немъ не нуждаюсь. (Внезапно). Негоціантъ Гольмъ! (Про себя). Его врагъ.
Гамаръ (пишетъ). Него-ціантъ Гольмъ.
Тьельде (про себя). Хотя Гольмъ и лиса… но все равно: чтобы досадить Гольсту. (Громко). Полиціймейстеръ.
Гамаръ. По-лицій…
Тьельде. Нѣтъ, вычеркни полиціймейстера!
Гамаръ. Полиціймейстеръ вычеркнутъ.
Тьельде. Пасторъ уже записанъ?
Гамаръ. Онъ первый въ спискѣ.
Тьельде. Да, я и забылъ.
Гамаръ. А бургомистръ?
Тьельде. Нѣтъ, онъ живетъ слишкомъ далеко. Къ тому же, если онъ не можетъ разыграть первую роль… И эти вѣчные разсказы о налогахъ и трудныхъ обязанностяхъ… Нѣтъ!.. Но… постой: Кнудцонъ съ буквою ц.
Гамаръ. Кнуд-цонъ съ буквою ц.
Тьельде. Да, и Кнудсенъ съ буквою с.
Гамаръ. Кнуд-сенъ — съ буквою с.
Тьельде. Сколько ихъ теперь?
Гамаръ. Пасторъ, Рингъ, Гольвъ, полиціймейстеръ — нѣтъ, полиціймейстеръ зачеркнутъ — Кнудцонъ це и Кнудсенъ эсъ; это 1, 2, 3, 4, б.
Тьельде. Затѣмъ Линдъ, Финне, ты, я, это девять. А намъ нужно 12.
Гамаръ. А дамы?
Тьельде. Нѣтъ, дамы неумѣстны на дѣловомъ обѣдѣ. Дамы занимаютъ гостей послѣ обѣда, т. е. сперва сигары, а затѣмъ и дамы. — Но кого бы намъ?
Гамаръ. Новаго юрисъ-консульта. Очень пріятная личность… Какъ его фамилія?
Тьельде. Нѣтъ, этотъ господинъ втирается всюду своими медоточивыми рѣчами. — Начальникъ таможни Прамъ.
Гамаръ. Помилуй! Онъ всегда напивается.
Тьельде. Это ничего: въ немъ хмѣль не дуритъ. Онъ никого не обидитъ — напротивъ. Запиши «начальникъ таможни Прамъ».
Гамаръ. Начальникъ таможни Прамъ.
Тьельде. Въ такомъ маленькомъ городѣ выборъ ужасно труденъ, когда хочешь составить сколько-нибудь порядочную компанію… Постой! (Щелкаетъ пальцами). Фальбе, агентъ Фальбе. Очень приличный господинъ и не имѣетъ собственныхъ мнѣній.
Гамаръ. Ты хочешь сказать, что онъ прилично одѣвается?
Тьельде (бормоча). Да, и это. Но онъ и вообще приличенъ… Теперь двѣнадцатаго!.. Мартынъ Шульцъ.
Гамаръ (въ негодованіи). Шульцъ! (Торжественно встаетъ). Нѣтъ, тутъ ужъ я позволю себѣ протестовать. Въ послѣдній разъ, когда у тебя былъ званый обѣдъ — знаешь-ли ты, что онъ сдѣлалъ?.. Сидя за столомъ, онъ вынулъ изо рта свою вставную челюсть (сопровождаетъ эти слова соотвѣтствующимъ жестомъ) и сталъ ее всѣмъ показывать… Если ты желаешь созвать порядочное общество, то…
Тьельде. Да, онъ мужиковатъ.. Но въ здѣшнемъ краѣ это первый богачъ.
Гамаръ (который снова сѣлъ). Въ такомъ случаѣ, не мѣшало-бы ему по крайней мѣрѣ пріобрѣсти себѣ новый парикъ! Вѣдь рядомъ съ нимъ сидѣть совершенно невозможно!
Тьельде. И нечистоплотенъ — это вѣрно. Но онъ сила, и знаетъ это. Видишь ли, другъ мой, такому богачу многое прощается.
Гамаръ Я не понимаю, какая тебѣ отъ него польза.
Тьельде. Гмъ-мъ!.. Да, пожалуй, и неудобно.
Гамаръ. Положительно неудобно.
Тьельде (бормоча) Хотя консулъ Линдъ и понялъ-бы, что Шульцъ…
Гамаръ. А остроты его. При дамахъ совершенно непозволительны!
Тьельде. Да, ты правъ (Бормочетъ про себя). И въ сущности я въ немъ теперь болѣе не нуждаюсь… Но двѣнадцатый?.. Надо подумать.
Гамаръ. А Христофоръ Ганзенъ.
Тьельде. Ну его!.. Чтобы онъ всѣмъ надоѣлъ своей болтовней о политикѣ?.. Нѣтъ; постой. (Стоить задумчиво). Да, думаю, что можно рискнуть. Гмъ м-мъ… Да, именно его! (громко и медленно). Пивоваръ Якобсенъ.
Гамаръ (заносчиво). Но вѣдь Якобсенъ…
Тьельде. Г-мъ-мъ-мъ — Якобсенъ произведетъ хорошее впечатлѣніе. Я знаю Якобсена.
Гамаръ. Онъ добрый малый, это мы всѣ знаемъ; но въ порядочномъ обществѣ…
Тьельде. Гмъ-мъ-мъ!.. Пиши «Якобсенъ».
Гамаръ. Я-кобсенъ. — Ну, вотъ списокъ и готовъ! (Встаетъ).
Тьельде. Теперь передай его Генриху, чтобы онъ обошелъ всѣхъ этихъ господъ. Ровно въ три часа, слышишь? Ну, живо!.. И возвратись поскорѣе; тутъ еще найдется дѣло для тебя. (Гамаръ уходитъ черезъ ближайшую къ зрителямъ дверь).
Тьельде (одинъ). Да, едва не забылъ! (Вынимаетъ изъ кармана письмо). Послать-ли мнѣ балансъ адвокату, или нѣтъ?.. Теперь банки мнѣ болѣе не нужны… Впрочемъ, дѣло это еще не рѣшено… И балансъ составленъ хорошо. Пусть консулъ Гольстъ его прочтетъ; это можетъ быть полезно — для его жолчи. Кромѣ того, если не пошлю, они пожалуй подумаютъ, что я былъ въ тискахъ, когда обѣщалъ доставить балансъ, и теперь высвободился, благодаря консулу Линдъ… Пошлю! я тутъ ничѣмъ не рискую.
Гамаръ (возвращается).
Тьельде. Генрихъ еще не ушелъ?.. Пусть онъ возьметъ съ собой и это письмо къ адвокату Беренту, отель Викторія.
Гамаръ. Если это — приглашеніе, то насъ будетъ тринадцать.
Тьельде. Нѣтъ, это не приглашеніе. Поторопись, а то онъ уйдетъ.
Гамаръ (снова уходитъ).
Тьельде (одинъ). О, еслибъ только удалось!.. Линдъ человѣкъ податливый.. и его надо во что-бы то ни стало уговорить. На это у меня (смотритъ на часы) цѣлыхъ четыре часа. Послѣ долгаго времени опять лучъ надежды!.. (Задумывается). Иногда и кризисъ имѣетъ свою хорошую сторону… Это большая волна, которая можетъ вынести на берегъ. (Вздыхаетъ) Но вынесетъ-ли она меня — и невредимымъ? Хватитъ-ли у меня еще столько силы? Этотъ вѣчный страхъ, эти напряженія увертки, утаиваніе, это лицемѣріе противъ воли — все это истомить хоть кого!.. И сегодня мнѣ опять предстоитъ та-же игра… Но, клянусь, это будетъ въ послѣдній разъ. Послѣднее притворство — и конецъ!.. Мнѣ нужна помощь лишь на короткое время, и теперь я ее получу!.. Но получу-ли? Это еще вопросъ… А какъ-бы хотѣлось мнѣ — о, хоть одну только ночь проспать спокойно, одно только утро проснуться безъ страха!.. Какое наслажденіе сѣсть за столъ — безъ тяжелыхъ заботъ, прійти вечеромъ домой, чтобы въ кругу семьи отдохнуть и душою, и тѣломъ!.. Хоть-бы было на что опять опереться, хотьбы я опять могъ сказать: это мое. безспорно мое, котораго никто у меня отнять не можетъ!.. Но нѣтъ, это мечта, несбыточная мечта!..
Гамаръ (возвращаясь). Все исполнено по твоему желанію.
Тьельде. Ахъ, чортъ возьми! а порохъ? Встрѣча должна быть торжественная
Гамаръ. Порохъ у насъ есть.
Тьельде. Такъ пошли сейчасъ за артиллеристомъ Оле! (Уходитъ)
ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.
[править]Г-жа Тьельде (утомленная). Теперь, кажется, все въ порядкѣ.
Сигна. Они долго сидятъ за столомъ.
Г-жа Тьельде (смотря на свои часы). Да, на дессертъ остается всего полчаса, если консулъ Линдъ намѣренъ уѣхать въ пять. (Шумъ въ столовой утихаетъ).
Сигна. Они кончили… Слышишь, встаютъ. (Слышенъ шумъ отодвигаемыхъ стульевъ). Идутъ!
Г-жа Тьельде. Удалимся. (Служанка уходитъ чрезъ заднюю дверь, за нею слѣдуетъ г-жа Тьельде, поддерживаемая Сигною. Слуга начинаетъ откупоривать бутылки).
Тьельде (стуча по бокалу). Милостивые государи! (Большинство умолкаетъ; только Фальбе и Якобсенъ продолжаютъ еще говорить. Ихъ просятъ успокоиться). Милостивые государи! Мнѣ приходится выразить сожалѣніе о томъ, что обѣдъ слишкомъ затянулся.
Всѣ (единогласно). Нисколько, нисколько!
Тьельде. Нашъ уважаемый гость, къ сожалѣнію, уже черезъ полчаса покинетъ насъ. Приглашая васъ къ десерту, я прошу позволенія сказать нѣсколько словъ… Милостивые государи! Сегодня въ средѣ нашей находится — король! (Указываетъ на консула Линда). Я говорю «король», потому-что если правда, что деньги управляютъ міромъ, — а мы знаемъ, что это правда…
Начальникъ таможни (упираясь обѣими руками въ столъ, торжественно, но спокойно). Сущая правда!
Тьельде. То правда и то, что нашъ почтенный гость — король. Нѣтъ почти ни одного значительнаго предпріятія, котораго бы онъ не былъ основателемъ, я хочу сказать: во главѣ котораго не красовалось бы его имя.
Начал. таможни (подходя къ Линду). Г. консулъ, позвольте мнѣ имѣть честь. (Хочетъ чокнуться съ нимъ).
Нѣсколько голосовъ. Тише!
Тьельде. Да, милостивые государи, именемъ его скрѣплено все, что предпринимается. Нѣтъ возможности осуществить что-либо безъ его подписи.
Нач. таможни. Безъ его подписи?
Тьельде. Поэтому я вправѣ былъ сказать, что онъ — король.
Фальбе (пискливымъ голосомъ). Вѣрно!
Тьельде. Милостивые государи! И въ настоящую минуту имя это снова поможетъ намъ рѣшительно и благотворно повліять на общій ходъ дѣлъ. Да, дорогой гость нашъ, безъ преувеличенія, можетъ быть названъ благодѣтелемъ всей страны.
Нач. таможни. Именно благодѣтелемъ.
Тьельде. Пью за его здоровье! За вѣчное процвѣтаніе всего его дома! За безсмертіе имени его на сѣверѣ! Да здравствуетъ консулъ Линдъ!
Всѣ. Да здравствуетъ консулъ Линдъ! (Общее чоканье).
Тьельде. (Гамару, котораго онъ не совсѣмъ деликатно хватаетъ за плечо въ то время, какъ остальные принимаются за десертъ). А гдѣ же салютъ-то?
Гамаръ (испуганный). Въ самомъ дѣлѣ! (Бросается къ окну, по тотчасъ же возвращается). У меня нѣтъ платка. Я оставилъ его въ столовой.
Тьельде. На, возьми мой. (Ищетъ его). На тебя рѣшительно ни въ чемъ нельзя положиться! Теперь салютъ опоздалъ. Скандалъ, да и только! (Гамаръ неистово машетъ платкомъ. Наконецъ слышатся пушечные выстрѣлы. Между тѣмъ гости раздѣлились на группы: Гольмъ, Кнудцонъ и Рингъ стоятъ со своими тарелками въ особомъ кружкѣ).
Гольмъ. Немного поздно…
Кнудцонъ. Лучше поздно, чѣмъ никогда.
Рингъ. Тѣмъ не менѣе это весьма важный моментъ.
Гольмъ. И во всякомъ случаѣ совершенно неожиданный.
Кнудцонъ. Человѣка публично водятъ за носъ, привѣтствуя его пушечной пальбой.
Рингъ. Да, Тьельде большой ловкачъ!
Тьельде. Консулъ Линдъ желаетъ предложить тостъ.
Линдъ. Нашъ почтенный хозяинъ провозгласилъ, въ весьма лестныхъ для меня словахъ, тостъ за мое здоровье. На это я могу только отвѣтить, что большое состояніе довѣряется намъ Провидѣніемъ преимущественно для того, чтобы поддерживать прилежаніе, талантъ и великія предпріятія.
Нач. таможни (въ прежней позиціи). Прекрасно сказано.
Линдъ. Я только управитель — зачастую очень слабый и недальновидный…
Нач. таможни. Прекрасно!
Линдъ. Но я едва ли ошибусь, сказавъ, что грандіозная дѣятельность консула Тьельде, которая всѣмъ намъ внушаетъ удивленіе, покоится на солидномъ фундаментѣ; въ данную минуту едва ли кто можетъ судить объ этомъ лучше меня. (Общее изумленіе). Поэтому я считаю себя вправѣ сказать, что дѣятельность его приноситъ великую пользу этому городу, этой мѣстности, всему краю, почему она, по геніальности и энергіи своей, достойна всяческаго поощренія, всяческой поддержки… За преуспѣяніе этого дома!
Всѣ. За преуспѣяніе этого дома!
Тьельде. Премного вамъ благодаренъ, г. консулъ! Я глубоко тронутъ.
Линдъ. Я выразилъ только мое убѣжденіе, г. консулъ.
Тьельде. Благодарю! (Гамару). Ты велишь салютовать въ честь хозяина? Экій срамъ!
Гамаръ. Да вѣдь ты сказалъ, чтобы тосты сопровождались салютами?
Тьельде. Ты, братецъ, настоящій…
Гамаръ (про себя). Это чортъ знаетъ что такое!
Гольмъ (товарищамъ). Значитъ, дѣло рѣшеное.
Кнудцонъ. Fait accompli! Тостъ этотъ можно оцѣнить по крайней мѣрѣ въ сто тысячъ талеровъ.
Рингъ. Да, Тьельде большой ловкачъ! Я это всегда говорилъ. (Фальбе, приблизившись къ Линду, чокается съ нимъ. Якобсенъ въ разговорѣ съ Кнудцономъ выходитъ на авансцену).
Якобсенъ (вполголоса). Въ этомъ столько же правды, сколько волосъ на моей ладони!
Кнудсенъ. Любезнѣйшій, вы меня не поняли.
Якобсенъ (громко). Опять не понялъ? Знаю я, съ кѣмъ имѣю дѣло!
Кнудсенъ. Не говорите такъ громко.
Якобсенъ (еще громче). То, что я говорю, ни для кого не обидно.
Тьельде (почти одновременно). Г. пасторъ проситъ слова!
Кнудсенъ Замолчите, пасторъ проситъ слова.
Якобсенъ (очень громко). Какъ? молчать, когда такой проклятый..
Тьельде (повелительно). За г. пасторомъ слово!
Якобсенъ. Прошу извиненія.
Пасторъ (довольно слабымъ голосомъ). На мнѣ, какъ духовномъ пастырѣ сего дома, лежитъ пріятная обязанность благословлять дары, столь обильно ниспосылаемые нашему хозяину и его друзьямъ, — да послужатъ они всѣмъ намъ ко благу!
Начал. таможни. Аминь.
Пасторъ. Позволяю себѣ испить бокалъ за здравіе милыхъ, скромныхъ дочерей нашего хозяина, о будущемъ благоденствіи которыхъ я молюсь съ момента ихъ конфирмаціи — съ того незабвеннаго момента, когда домъ сей и его духовный пастырь вступили между собой въ столь тѣсную связь.
Начал. таможни (громко вздыхаетъ).
Пасторъ. Да возрастутъ онѣ, какъ до сей поры, такъ и впредь, въ истинномъ благочестіи, смиреніи и благодарности къ родителямъ!
Всѣ. За здоровье дѣвицъ Тьельде: Вальбурги и Сигны!
Гамаръ (испуганный, къ Тьельде). Салютовать?
Тьельде. Поди ты!
Гамаръ (про себя). Нѣтъ, такое обращеніе невыносимо.
Тьельде (въ то же время). Благодарю васъ, г. пасторъ. Надѣюсь вмѣстѣ съ вами, что сердечныя отношенія между родителями и дѣтьми въ этомъ домѣ…
Пасторъ. Да, я всегда съ радостію приходилъ къ вамъ, въ этотъ дружескій кружокъ, гдѣ…
Тьельде. Окажите мнѣ честь выпить со мной бокалъ! (Пьютъ).
Пасторъ. Вино это у васъ превосходное!
Линдъ (Гольму). Я могу только сожалѣть о томъ, что вы мнѣ сообщили. Стало быть, мѣстность эта, столь многимъ обязанная консулу Тьельде, платитъ ему неблагодарностью?
Гольмъ (вполголоса). Ему никогда нельзя вполнѣ довѣриться.
Линдъ. Будто? А мнѣ, напротивъ, очень и очень его хвалили.
Гольмъ (какъ выше). Я не такъ выразился; я хочу сказать, что его положеніе…
Линдъ. Его положеніе!.. Это просто зависть! Очень часто клевещутъ на того, кто своею предпріимчивостью возвышается надъ толпою.
Гольмъ. Помилуйте, мнѣ и въ голову не приходило…
Линдъ (съ нѣкоторымъ негодованіемъ). Не сомнѣваюсь въ этомъ (отходитъ отъ него).
Якобсенъ (съ которымъ Тьельде чокался и пилъ). Милостивые государи!
Кнудцонъ (Гольму, мимоходомъ). Неужели этому мужику позволитъ говорить? (Передъ консуломъ Линдомъ): Позвольте мнѣ имѣть честь, г. консулъ, выпить съ вами бокалъ. (Многіе говорятъ, чтобы не слушать Якобсена).
Якобсенъ (громовымъ голосомъ). Милостивые государи! (Молчаніе; затѣмъ онъ продолжаетъ обыкновеннымъ голосомъ) Позвольте и простому человѣку сказать нѣсколько словъ… Я пришелъ въ домъ консула Тьельде маленькимъ, бѣднымъ мальчуганомъ; но онъ вытащилъ меня изъ грязи (хохотъ) и вывелъ меня въ люди. Слѣдовательно, я, именно я, лучше чѣмъ кто-нибудь, могу судить о консулѣ Тьельде, — потому я его знаю, знаю, что онъ благородный человѣкъ…
Линдъ (къ Тьельде). Дѣги и пьяные…
Тьельде (улыбаясь). Говорятъ правду.
Якобсенъ. Мало-ли что тотъ или другой болтаетъ — все вздоръ!.. И онъ, конечно, не безъ грѣха, какъ всякій человѣкъ. Но когда я нахожусь въ такой образованной компаніи, то могу только сказать, что весь здѣшній людъ ему и въ подметки не годится! (Хохотъ).
Тьельде. Ну, и довольно, любезный Якобсенъ.
Якобсенъ. Нѣтъ, вовсе не довольно! Я желаю провозгласить тостъ, о которомъ всѣ забыли, хотя мы всѣ здѣсь и вкусно ѣли, и сладко пили. (Хохотъ. Фальбе хлопаетъ въ ладоши и кричитъ: «браво!»).
Якобсенъ. Тутъ смѣшного ничего нѣтъ, потому-что я предлагаю выпить за здоровье г-жи Тьельде, о которой всѣ забыли.
Линдъ. Браво!
Якобсенъ. Я не стану ее восхвалять какъ супругу и мать; скажу только, что ею весь порядокъ въ домѣ держится… Не смотря на свое слабое здоровье, она выноситъ на своихъ плечахъ все хозяйство, и никогда не ропщетъ. Да благословитъ ее Господь! скажу я и — больше ничего не скажу.
Многіе. За здоровье г-жи Тьельде, за здоровье хозяйки дома.
Нач. таможни. Это было прекрасно съ вашей стороны, Якобсенъ. (Хватаетъ его за руку, но, видя, что консулъ Линдъ также подходилъ къ Якобсену, почтительно отступаетъ).
Линдъ. Позвольте выпить съ вами бокалъ, Якобсенъ.
Якобсенъ Много чести, г. консулъ… Я человѣкъ простой…
Линдъ. Но хорошій, — за ваше здоровье! (Они пьютъ. Въ это время внизу, противъ веранды, показывается лодка съ шестью гребцами, которые, приставши къ берегу, берутъ весла на плечо. На рулѣ, подъ флагомъ, стоитъ Саннесъ).
Гольмъ (шопотомъ). Тьельде не даромъ пригласилъ Якобсена.
Рингъ (также шопотомъ). О, онъ ловкачъ, настоящій ловкачъ!
Кнудцонъ (также). Смотрите, лодка, лодка!
Тьельде. Милостивые государи, часъ разлуки наступаетъ жена моя и дочери приближаются, чтобы проститься съ нашимъ дорогимъ гостемъ. Окружимъ въ послѣдній разъ его — нашего князя! поблагодаримъ и почтимъ его троекратнымъ ура. (Всѣ кричатъ трижды «ура!» а начальникъ таможни еще и четвертый разъ).
Линдъ. Благодарю васъ, господа!.. Остается такъ мало времени, что я вынужденъ наскоро распроститься съ вами. (Обращаясь къ г-жѣ Тьельде) Прощайте, любезная хозяюшка. Еслибъ вы слышали, какой прекрасный тостъ былъ провозглашенъ за васъ! Искренно благодарю васъ за сердечный пріемъ! Простите за безпокойство, какое я вамъ причинилъ… (Сигнѣ) Прощайте, сударыня! Крайне сожалѣю, что не имѣлъ случая ближе съ вами познакомиться. Вы, кажется, такая живая. Но если вы сдержите ваше обѣщаніе и скоро пріѣдете въ столицу…
Сигна. Я непремѣнно буду имѣть честь навѣстить вашу супругу.
Линдъ. Благодарю, — мы будемъ очень рады вамъ. (Вальбургѣ) Вы, сударыня, нездоровы?
Вальбурга. Нисколько.
Линдъ. Но вы такая серьёзная? (Такъ какъ Вальбурга ничего не отвѣчаетъ, то онъ нѣсколько холоднѣе прибавляетъ) желаю вамъ всякаго благополучія! (Гамару). Прощайте, господинъ…
Тьельде. Поручикъ Гамаръ.
Линдъ. А, это вы, будущій зять, разсказывавшій мнѣ такъ много о новой лошади консула… Извините, что я…
Гамаръ. Помилуйте!
Линдъ. Прощайте, г. поручикъ.
Гамаръ. Счастливаго пути, г. консулъ.
Линдъ (холодно Гольму) Прощайте, г. Гольмъ.
Гольмъ (весьма вѣжливо). Желаю вамъ, г. консулъ, самаго счастливаго пути.
Линдъ. Прощайте, г. Прамъ.
Нач. таможни (держитъ его за руку и хочетъ что-то сказать, по молчитъ; наконецъ) Позвольте мнѣ, г. консулъ, выразить вамъ мою благодарность за… за… мою благодарность за…
Линдъ. Вы, безъ сомнѣнія, большой добрякъ.
Нач. таможни (облегченный). Очень радъ, что вы меня поняли! Благодарю!
Линдъ (передъ Кнудцономъ). Прощайте, господинъ…
Кнудцонъ (скороговоркой). Негоціантъ Кнудцонъ.
Начал. таможни. Пишется черезъ ц.
Линдъ (передъ Кнудсеномъ). Прощайте, господинъ…
Кнудсенъ. Также Кнудсенъ.
Начал. таможни. Но пишется черезъ с.
Линдъ (передъ Фальбе). Господинъ…
Фальбе. Агентъ Фальбе.
Линдъ. Прощайте, г. агентъ Фальбе. (Рингу) Очень радъ, что встрѣтилъ васъ, г. консулъ, въ совершенномъ здоровьѣ.
Рингъ (низко кланяясь). И я очень радъ встрѣчѣ съ вами, г. консулъ.
Линдъ. Прощайте, г. пасторъ!
Пасторъ (держа его за руку, торжественно). Желаю вамъ счастія и благоденствія, г. консулъ.
Линдъ. Благодарю. (Хочетъ освободить руку).
Пасторъ. На пути въ далекія страны, черезъ опасный океанъ…
Линдъ. Благодарю. (Хочетъ освободиться).
Пасторъ. Желаю вамъ также благополучнаго возвращенія, г. консулъ..
Линдъ. Очень вамъ благодаренъ. (Снова пытается освободить руку).
Пасторъ Въ любезное отечество, въ страну, г. консулъ, которая въ васъ…
Линдъ. Простите, г. пасторъ, я тороплюсь.
Пасторъ. Позвольте мнѣ только еще поблагодарить васъ за этотъ день, за эту встрѣчу, эту…
Линдъ. Не стоитъ благодарности. Прощайте! (Якобсену) Прощайте, Якобсенъ, будьте здоровы.
Якобсенъ. Прощайте, г. консулъ. Я хотя и простой человѣкъ, но позвольте и мнѣ пожелать вамъ счастливаго пути.
Линдъ. Спасибо вамъ, Якобсенъ, спасибо! (Консулу Финне). Прощай, Финне! — послушай — на одно слово. (Тихо) Ты сказалъ, что адвокатъ Берентъ… (Отводитъ его въ сторону)
Тьельде (Гамару). Не забудь-же прощальнаго салюта. (Гамаръ хочетъ бѣжать). Да нѣтъ же, не бѣги. Надо подождать, пока они не отъѣдутъ, иначе опять выйдетъ глупость. (Удаляется отъ него).
Гамаръ. Онъ меня окончательно взбѣситъ!
Тьельде (консулу Линду, который подаетъ ему руку). Прощайте, г. консулъ! (Тихо). Никто не можетъ быть вамъ благодарнѣе за это посѣщеніе, чѣмъ я. Вы одни можете понять…
Линдъ (съ нѣкоторою? холодностью). Не стоитъ благодарности, г. консулъ. Желаю вамъ успѣха въ вашихъ предпріятіяхъ. (Нѣсколько теплѣе). Прощайте всѣ… Благодарю за пріятную компанію! (Слуга давно уже подалъ ему шляпу и теперь передаетъ Саннесу его саквояжъ. Консулъ Линдъ спускается съ лѣстницы и садится въ лодку).
Всѣ. Прощайте, г. консулъ, прощайте!
Тьельде. Еще разъ — ура! (Крики «ура» и пушечная пальба совпадаютъ. Лодка отходитъ. Всѣ машутъ платками).
Тьельде (поспѣшно возвращаясь въ комнату). У меня нѣтъ платка… Этотъ болванъ взялъ… (замѣчаетъ Вальбургу). Почему ты не машешь?
Вальбурга. Не хочу.
Тьельде (смотритъ на нее, но ничего не видитъ; онъ беретъ со стола въ каждую руку по салфеткѣ, спѣшитъ на веранду, машетъ и кричитъ) Прощайте, прощайте. (Вальбурга уходитъ чрезъ заднюю дверь).
Сигна. Мы пойдемъ внизъ, къ мысу.
Всѣ. Да, да, пойдемте! (Всѣ спѣшатъ вправо внизъ).
Тьельде (возвращаясь). Вдали уже показывается фигура адвоката. (Онъ выходитъ на авапъ-сцену, бросаетъ салфетки на столъ и падаетъ въ кресло). О, — о!.. Но это послѣдній разъ!.. Теперь опасность миновала… Да, миновала!.. (Встаетъ). Ахъ да, надо принять адвоката. (Уходитъ. Занавѣсъ падаетъ для перемѣны декораціи. Перемѣна эта должна производиться быстро).
Тьельде и адвокатъ Берентъ (входятъ изъ средней двери). Тьельде (серьезный). Извините, что я васъ привелъ въ контору. Вверху у насъ безпорядокъ: къ обѣду наѣхали гости.
Берентъ. Да, я слышалъ, что у васъ были гости.
Тьельде. Консулъ Линдъ изъ Христіаніи.
Берентъ. А!
Тьельде. Прошу садиться. (Берентъ кладетъ шляпу и пальто на одинъ изъ стульевъ подлѣ двери, идетъ медленно впередъ, садится къ столу, къ которому онъ обращенъ бокомъ, и затѣмъ вынимаетъ изъ бокового кармана бумаги. — Тьельде садится на другое кресло, рядомъ съ нимъ, и наблюдаетъ-его равнодушно).
Берентъ. Чтобы получить ясное понятіе объ общемъ состояніи дѣлъ, необходимо, прежде всего, имѣть твердую точку исхода для опредѣленія цѣнностей, особенно-же недвижимыхъ имуществъ. Вы не посѣтуете на меня, если я приму въ основаніе именно ваши владѣнія съ находящимися въ нихъ заведеніями?
Тьельде. Нисколько.
Берентъ. Въ такомъ случаѣ, позвольте мнѣ къ отдѣльнымъ статьямъ вашего баланса сдѣлать нѣсколько замѣчаній…
Тьельде. Сдѣлайте одолженіе.
Берентъ. Чтобы съ чего-нибудь начать… возьмемъ прилегающіе участки земли, напр. Мюльштатскій лѣсъ, — вы, какъ я вижу, оцѣнили его въ 84 тысячи талеровъ. Мнѣ кажется, это слишкомъ дорого.
Тьельде. Его слѣдовало-бы оцѣнить въ 100 тысячъ. Но при такихъ показаніяхъ необходимо принимать во вниманіе и возможность скорой реализаціи.
Берентъ. Особенно же недобровольной. Я совершенно вашего мнѣнія. Но потому-то я и полагаю, что Мюльштатскій лѣсъ оцѣненъ вами слишкомъ высоко.
Тьельде (равнодушно). Вы полагаете?
Берентъ. Вы купили его за 50 тысячъ талеровъ?
Тьельде. Четыре года тому назадъ, и совершенно случайно — за безцѣнокъ.
Берентъ. Но вы съ тѣхъ поръ вырубили изъ него строительнаго матеріалу и топлива на 100 тысячъ талеровъ слишкомъ.
Тьельде. Кто вамъ это сказалъ?
Берентъ. Консулъ Гольстъ.
Тьельде. Гольстъ этого знать не можетъ.
Берентъ. Почему-же нѣтъ? Вѣдь это не тайна.
Тьельде. Показанная мною сумма выведена изъ самыхъ точныхъ вычисленій.
Берентъ. Я въ этомъ не сомнѣваюсь. Но въ такомъ случаѣ вами приняты въ разсчетъ довольно высокія цѣны.
Тьельде. Не могъ-же я руководствоваться нынѣ существующими низкими цѣнами: онѣ неестественны.
Берентъ. Но для банковъ только эти цѣны и имѣютъ значеніе.
Тьельде. Это ужъ ихъ дѣло. До меня вся эта таксація не касается. Но тѣ, до кого она касается, будутъ протестовать.
Берентъ (не обращая вниманія на возраженіе). Поэтому я полагаю, мы сведемъ эти 84 тысячи на 50.
Тьельде. На 50 тысячъ! (Смѣется) Сдѣлайте одолженіе.
Берентъ. На томъ-же основаніи и Ставенскій лѣсъ едва-ли можетъ быть оцѣненъ свыше 20 тысячъ.
Тьельде. Извините, пожалуйста!.. Хотя лично для меня это все равно, — но позвольте спросить, съ какою цѣлью дѣлаются эти сбавки?
Берентъ. А съ тою цѣлью, чтобы въ точности знать, что, въ случаѣ надобности, дѣйствительно можетъ быть выручено.
Тьельде. Я позволю себѣ замѣтить, что при такой оцѣнкѣ все прибрежье окажется несостоятельнымъ.
Берентъ (улыбаясь). Это мы увидимъ… Верфь, вмѣстѣ съ припасами, оцѣнена въ 60 тысячъ талеровъ.
Тьельде. Въ сумму эту входятъ и оба судна, которыя теперь строятся.
Берентъ. Но въ томъ зачаточномъ видѣ, въ какомъ они находятся, на нихъ едва-ли бы нашелся покупатель.
Тьельде. Я этого не утверждаю.
Берентъ. Поэтому за верфь нельзя назначить болѣе 40 тысячъ… Думаю, что и эта сумма многимъ покажется слишкомъ большою.
Тьельде. Если вы можете мнѣ предложить верфь съ такими припасами за эту цѣну, то я ее тотчасъ же готовъ пріобрѣсти, и увѣренъ, что на другой же день продамъ ее за 60 тысячъ.
Берентъ. Позвольте мнѣ продолжать.
Тьельде. Какъ вамъ угодно. — Мнѣ самому любопытно взглянуть на свое имущество при такомъ совершенно новомъ освѣщеніи.
Берентъ. Но особенно высоко, чтобы не сказать — непомѣрно, оцѣненъ вами участокъ земли, на которомъ мы находимся, т. е. угодья, сады, этотъ домъ, амбары и пристани. Какъ цѣлое, все это можетъ имѣть значеніе только для большого капиталиста.
Тьельде. Совершенно вѣрно.
Берентъ. Но на такого покупателя едва ли можно разсчитывать. Кромѣ капиталовъ его, въ немъ пришлось бы предположить еще и вашу опытность и предпріимчивость, — иначе многое покажется ему или мало, или вовсе непригоднымъ. А затѣмъ…
Тьельде. Затѣмъ?
Берентъ. Если имѣть въ виду немедленную реализацію, то ни какъ нельзя принимать въ разсчетъ настоящую стоимость той роскошной обстановки, которая господствуетъ въ вашемъ домѣ, не говоря уже о нѣкоторыхъ совершенно излишнихъ пристройкахъ. Представимъ себѣ, что имѣніе будетъ куплено сельскимъ хозяиномъ — и это вѣроятнѣе всего…
Тьельде. Вы, значитъ, меня уже выселили?
Берентъ. При всѣхъ разсчетахъ необходимо имѣть въ виду и случай продажи.
Тьельде (вставая). Во сколько же вы его оцѣнили — приблизительно?
Берентъ. Я оцѣнилъ его ниже, чѣмъ въ половину, то-есть…
Тьельде. Нѣтъ, ужъ извините, что я употреблю слово, которое давно уже у меня на языкѣ, — это безстыдство! Вторгаться такимъ образомъ во владѣніе другого человѣка и, подъ предлогомъ выслушать его мнѣніе, на бумагѣ, помощію вычисленій, отымать у него имущество!
Берентъ. Я васъ не понимаю. Я ищу нормы для цѣнъ этой мѣстности, — и вы же сами сказали, что все это до васъ не касается.
Тьельде. Конечно, не касается. Но даже если это дѣлается въ шутку или примѣрно, то все же непозволительно такъ безцеремонно относиться къ добровольно предложеннымъ разсчетамъ честнаго человѣка и смотрѣть на нихъ, какъ на ложный документъ.
Берентъ. Изъ всего этого можно только заключить, что взгляды на цѣнности весьма различны, и больше ничего.
Тьельде. Но неужели вы не понимаете, что это все равно, что живого меня рѣзать на куски?.. Все это имущество пріобрѣтено мною мало-по-малу въ теченіе многихъ лѣтъ, благодаря только неустанному труду; оно сохранено мною съ чрезвычайными усиліями въ самыя тяжелыя для торговаго дѣла времена: оно освящено близкими сердцу моему, моей семьей; оно составляетъ часть моей жизни!
Берентъ (преклоняясь). Это я вполнѣ понимаю. — Пивоварню вы оцѣнили въ…
Тьельде (перебивая). Нѣтъ, я не позволю вамъ продолжать такимъ образомъ. Изберите для вашей цѣли чье-нибудь другое владѣніе и пригласите также другого консультанта, который бы раздѣлялъ вашъ болѣе чѣмъ странный взглядъ на дѣло.
Берентъ (отклоняясь назадъ). Очень жаль! Возраженія ваши на мои замѣчанія могли бы принести банкамъ большую пользу.
Тьельде. Да развѣ вы балансъ мой сообщили банкамъ?
Берентъ. Вмѣстѣ съ замѣчаніями консула Гольста и моими.
Тьельде Да, вѣдь это — нападеніе изъ-за угла, чтобы застичь меня въ расплохъ! А я думалъ, что имѣю дѣло съ человѣкомъ благороднымъ.
Берентъ. Банки или я, — я или банки, это совершенно одно и то же, такъ-какъ я ихъ уполномоченный.
Тьельде. Этимъ нисколько не оправдывается такая самовольная дерзость.
Берентъ. Я бы предложилъ вамъ избѣгать крѣпкихъ словъ, и лучше подумать о послѣдствіяхъ вашихъ показаній.
Тьельде. Объ этомъ придется подумать не мнѣ одному, но и многимъ другимъ.
Берентъ. Между прочимъ, и банкирскому дому Линдъ.
Тьельде. Стало быть, мои разсчеты съ вашими курьёзными замѣтками будутъ представлены и дому Линдъ? И онъ, значитъ, приглашенъ участвовать въ конференціи? 4
Берентъ. Я позволилъ себѣ предложить это банкамъ именно въ тотъ моментъ, когда пушечные выстрѣлы извѣстили меня о томъ, что консулъ Линдъ у васъ въ гостяхъ.
Тьельде. Вы, значитъ, подстерегали меня и хотите подорвать довѣріе ко мнѣ?
Берентъ. Развѣ положеніе ваше такое шаткое, что вы этого опасаетесь?
Тьельде. Рѣчь идетъ не о моемъ положеніи, а о вашемъ образѣ дѣйствія!
Берентъ. Я думаю, что лучше будетъ не уклоняться отъ дѣла. Пивоварню вы оцѣнили…
Тьельде. Нѣтъ, поступокъ вашъ со мною такой іезуитскій, что я, какъ честный человѣкъ, долженъ отказаться отъ всякихъ дальнѣйшихъ переговоровъ съ вами… Я привыкъ имѣть дѣло съ порядочными людьми.
Берентъ. Вы совершенно забываете о вашей зависимости отъ банковъ. Долгъ вашъ этимъ учрежденіямъ такъ великъ, что балансъ можетъ быть вытребованъ отъ васъ, — и въ такомъ случаѣ, мы, конечно, не станемъ спрашивать, какое вы намъ позволите сдѣлать изъ него употребленіе.
Тьельде. Позвольте мнѣ разъяснить вамъ недоразумѣніе: вамъ неизвѣстно, что всѣ сношенія мои съ банками прекратились. Я въ нихъ болѣе не нуждаюсь.
Берентъ. Этого я дѣйствительно не зналъ. но какъ бы то ни было, незнаніе это привело къ тому, что взглядъ банковъ на ваше положеніе вскорѣ будетъ сообщенъ дому Линдъ. Поэтому, мнѣ кажется, для васъ было-бы не безполезно познакомиться съ этимъ взглядомъ, хотя бы для того только, чтобы, въ случаѣ надобности, опровергнуть его.
Тьельде (одумавшись). Прекрасно; продолжайте. Только избавьте меня отъ разбора отдѣльныхъ статей. Для меня вполнѣ достаточно узнать окончательный результатъ.
Берентъ (перелистывая бумаги). Окончательный результатъ тотъ, что вы свой активъ опредѣляете въ 454 тысячи талеровъ, тогда какъ у меня выходитъ всего 203 тысячи.
Тьельде (спокойно). Слѣдовательно, пассивъ мой увеличивается на 250 тысячъ слишкомъ?
Берентъ. При этомъ я долженъ еще замѣтить, что вычисленіе вашего пассива также не согласуется съ моимъ.
Тьельде (спокойно). Понятно.
Берентъ. Такъ, напримѣръ, дивидендъ, который причитается вамъ съ конкурсной массы Меллера…
Тьельде. Я просилъ васъ не касаться отдѣльныхъ статей. Какъ великъ общій итогъ моего пассива?
Берентъ. Сейчасъ… Общій итогъ вашего пассива по вашему разсчету — 330 тысячъ, а по моему приблизительно 400 тысячъ, или въ точности: 396,860 талеровъ.
Тьельде. Слѣдовательно, по вашему, оказывается дефицитъ въ..
Берентъ. Дефицитъ въ 193,860 талеровъ, или круглымъ числомъ, около 200 тысячъ.
Тьельде. Да, лучше будемъ придерживаться круглыхъ чиселъ.
Берентъ. Между вашимъ разсчетомъ и моимъ, стало: быть, та разница, что вы причитываете себѣ остатокъ въ 124 тысячи, тогда какъ я вывожу около 200 тысячъ недочету.
Тьельде. Покорно васъ благодарю!.. Знаете ли вы, что я при этомъ чувствую?
Берентъ (взглядываетъ на него съ любопытствомъ).
Тьельде. Что имѣю дѣло съ сумасшедшимъ.
Берентъ. Я уже давно чувствую нѣчто подобное. — Строевой лѣсъ, сложенный, по вашему показанію, во Франціи, я вовсе не могъ принять въ разсчетъ, такъ какъ вы забыли его вывезти. Можетъ быть, отъ этого общій итогъ нѣсколько видоизмѣнился-бы.
Тьельде. Въ этомъ нѣтъ никакой надобности! Я много наслышался о вашей безцеремонности и безсердечности; но все это блѣднѣетъ передъ дѣйствительностью. Я рѣшительно не понимаю, что до сихъ поръ меня удерживало указать вамъ двери; но теперь я прошу васъ выйти.
Берентъ. Скоро намъ обоимъ придется выйти отсюда. Но сперва надо еще согласиться относительно того, по чьей иниціативѣ — по моей-ли, или по вашей собственной — должно быть сдѣлано заявленіе о вашей несостоятельности.
Тьельде. Ха-ха-ха!.. Да знаете-ли вы, что въ эту самую минуту я получаю по телеграфу такую сумму, что не только обезпеченъ на первое время, но и могу свободно оборотиться?
Берентъ. Телеграфъ — прекрасное учрежденіе, пользоваться которымъ можетъ каждый.
Тьельде (подумавъ). Что вы этимъ хотите сказать?
Берентъ. То, что затѣянная вами сегодня пальба побудила меня также прибѣгнуть къ телеграфу. Консулъ Линдъ, вступивъ на пароходъ, навѣрное получилъ телеграмму отъ своего уполномоченнаго, и потому ожидаемая вами сумма едва-ли будетъ выдана.
Тьельде. Это неправда! Этого вы не посмѣли сдѣлать.
Берентъ. Если-бъ не посмѣлъ, то былъ-бы не достоинъ своей репутаціи.
Тьельде. Дайте мнѣ балансъ, — я его еще разъ пересмотрю. (Хочетъ взять бумаги со стола).
Берентъ (кладетъ руку на нихъ). Извините.
Тьельде. Вы отказываете мнѣ въ возвращеніи бумаги, которую я собственноручно написалъ?
Берентъ. Да, и даже прячу ее въ карманъ (исполняетъ сказанное). Неправильно составленный балансъ съ означеніемъ числа и за подписью можетъ, при случаѣ, служить довольно важнымъ документомъ.
Тьельде. Такъ вы хотите во что-бы то ни стало меня погубить?
Берентъ. Вы давно уже сами себя губите. Мнѣ положеніе ваше хорошо извѣстно. Скоро будетъ мѣсяцъ, какъ я нахожусь въ перепискѣ со всѣми домами не только норвежскими, но и иностранными, съ которыми вы ведете дѣла.
Тьельде. Какимъ ухищреннымъ проискамъ можетъ подвергнуться порядочный человѣкъ! Въ теченіе цѣлаго мѣсяца я окруженъ шпіонами! Настоящій заговоръ противъ меня! (Вспыливъ) Но я съумѣю раскрыть всѣ эти интриги. Я покажу вамъ всѣмъ, что значитъ клеветать на извѣстную фирму и покушаться на ея репутацію!
Берентъ. Пора бы оставить эти громкія фразы! Онѣ дѣла не измѣнятъ… Лучше объявитесь теперь-же несостоятельнымъ.
Тьельде. Ха-ха! И единственно на томъ основаніи, что несостоятельность моя рѣшена вами на клочкѣ бумаги?
Берентъ. Съ мѣсяцъ вы можете еще продержаться, я это знаю, но какъ въ вашемъ собственномъ интересѣ, такъ и особенно въ интересѣ другихъ, я бы вамъ настоятельно совѣтовалъ покончить дѣло теперь-же. Ради этого собственно я и пріѣхалъ сюда.
Тьельде. Вотъ оно что! А явились-то вы сюда такимъ любезнымъ и озабоченнымъ, заявляя, что желаете уяснить себѣ общее состояніе дѣлъ. «Необходимо — говорили вы — отдѣлить солидное отъ несолиднаго», и затѣмъ покорнѣйше просили меня о содѣйствіи этому.
Берентъ. Совершенно вѣрно. Но подъ несолиднымъ я разумѣлъ преимущественно ваши дѣла.
Тьельде. Вы, стало-быть, вошли ко мнѣ въ домъ съ затаеннымъ умысломъ меня погубить?
Берентъ. Я долженъ вамъ повторить, что не я хозяинъ этого обанкротившагося дома, а вы!
Тьельде. А я повторяю, что домъ этотъ является обанкротившимся только въ вашемъ мозгу!.. Въ теченіе мѣсяца все можетъ измѣниться къ лучшему! А я уже неоднократно представлялъ явныя доказательства того, что умѣю выходить изъ самаго затруднительнаго положенія.
Берентъ. То-есть путемъ лжи все болѣе запутывать и себя, и другихъ.
Тьельде. Только купецъ могъ-бы меня вполнѣ понять. Но если-бъ это было доступно вашему пониманію, то я сказалъ-бы вамъ: дайте мнѣ 100 тысячъ талеровъ, и я спасу все для всѣхъ! Это была-бы задача, достойная такого ума, какъ вы; слава ваша, слава прозорливаго человѣка, вникающаго въ самую глубь дѣловыхъ и житейскихъ отношеній, разнеслась-бы по всей странѣ, такъ какъ этимъ вы спасли-бы отъ нищеты болѣе тысячи рабочихъ, а для страны создали-бы богатую въ будущемъ дѣятельность.
Берентъ. Этимъ меня на удочку не поймаете
Тьельде (задумчиво). Хотите, я докажу вамъ, что вполнѣ достаточно 100 тысячъ талеровъ, чтобы снова пустить въ надлежащій ходъ всю эту сложную машину?.. Въ какіе-нибудь три мѣсяца римессы воротятся. Я докажу вамъ такъ ясно, какъ ясенъ день…
Берентъ….что вы все еще предаетесь самообману, какъ предавались ему цѣлыхъ три года, ожидая улучшенія съ мѣсяца-на-мѣсяцъ.
Тьельде. Кто же могъ предвидѣть, что общій застой будетъ такой продолжительный?! О, это было ужасно!.. Но теперь наступилъ кризисъ, теперь все опять двинется впередъ!
Беренть. Такъ думаютъ всѣ прожектеры.
Тьельде. Не доводите меня до отчаянія! Знаете ли вы, что я въ эти три года перетерпѣлъ?.. Знаете ли вы, на что я способенъ?
Берентъ. Знаю: на умышленный обманъ другихъ.
Тьельде. Берегитесь… Да, правда, я стою на краю пропасти! Правда, три года сряду я употреблялъ всевозможныя усилія, чтобы перешагнуть черезъ эту пропасть. Могу сказать, что при этой борьбѣ во мнѣ проявлялась исполинская сила. Но потому-то борьба эта и достойна награды. Вы имѣете полномочіе, вамъ вѣрятъ — поймите вашу миссію! Неужели же мнѣ указывать вамъ, въ чемъ она состоитъ?! Одно только скажу вамъ, только одно: вы сами ужаснетесь при видѣ сотенъ людей, доведенныхъ до разоренія.
Берентъ. Прошу васъ положить этому конецъ.
Тьельде. Да нѣтъ же, чортъ возьми! Чтобы я подобную борьбу закончилъ такимъ идіотскимъ манеромъ, объявивъ себя несостоятельнымъ?!
Берентъ. Чѣмъ же вы хотите ее закончить?
Тьельде. Нѣтъ такого выхода, о которомъ бы я тысячу разъ не размышлялъ. Я знаю, что мнѣ остается сдѣлать. Насмѣшки этого жалкаго городка, злорадство зависти вдоль всего прибрежья — меня они не коснутся!
Берентъ. Какъ же вы ихъ избѣжите?
Тьельде. Это вы увидите! (Волнуясь все болѣе и болѣе) Вы ни на какихъ условіяхъ не согласны помочь мнѣ?
Берентъ. Ни на какихъ.
Тьельде. Вы непремѣнно теперь же — здѣсь на мѣстѣ хотите заставить меня объявиться несостоятельнымъ?
Берентъ. Непремѣнно.
Тьельде. Проклятіе! (Измѣнившимся отъ волненія, сиплымъ голосомъ) Вы никогда не знали отчаянія… Вы не имѣете понятія о томъ, какъ я проводилъ жизнь!.. Но моментъ разсчета наступилъ, — и если у меня въ конторѣ находится человѣкъ, который можетъ и долженъ меня спасти, но не хочетъ, то онъ раздѣлитъ со мной мою участь.
Берентъ (отклоняясь назадъ). Это похоже на трагедію.
Тьельде. Шутите, шутите! Чтобъ не пришлось раскаяться! (Подходитъ ко всѣмъ дверямъ, замыкаетъ ихъ ключемъ, который вынимаетъ изъ кармана; затѣмъ, другимъ ключемъ отмыкаетъ конторку и вынимаетъ изъ нея револьверъ). Какъ долго, думаете вы, этотъ инструментъ хранится у меня въ конторкѣ?
Берентъ. Вѣроятно, съ тѣхъ поръ, какъ вы его пріобрѣли.
Тьельде. А для чего я пріобрѣлъ? Неужели вы думаете, что я, господинъ почти всего этого города, первый человѣкъ по всему прибрежью, могу перенести позоръ банкротства?
Берентъ. Вы его давно уже переносите.
Тьельде. Отъ васъ теперь зависитъ — погубить меня или спасти. Вы отнеслись ко мнѣ такъ, что не заслуживаете пощады, и я васъ не пощажу! Напишите банкамъ, чтобы они выдали мнѣ 70 тысячъ талеровъ, — болѣе мнѣ не нужно, — но срокомъ на одинъ годъ, и я спасу все для всѣхъ: поразмыслите объ этомъ! Примите во вниманіе мою семью, мою старинную фирму и ту массу людей, которые сдѣлаются несчастными вмѣстѣ со мной! Но вспомните и о своей семьѣ!.. Если же вы не сдѣлаете того, чего я вправѣ требовать, то ни одинъ изъ насъ не сойдетъ съ мѣста живымъ.
Берентъ (указывая пальцемъ на револьверъ). Инструментъ этотъ заряженъ?
Тьельде (взводя курокъ). Это вы очень скоро узнаете. Но теперь — отвѣчайте!
Берентъ. Я вамъ сдѣлаю предложеніе: стрѣляйте… стрѣляйте сперва въ себя, а затѣмъ ужъ и въ меня.
Тьельде (подходя къ Беренту и прицѣливаясь въ него). Этимъ остротамъ сейчасъ настанетъ конецъ.
Берентъ (вставая и вынимая изъ кармана бумагу, которую онъ развертываетъ). Въ этой бумагѣ я изложилъ, отъ вашего имени, заявленіе суду о вашей несостоятельности. Если вы подъ этимъ документомъ распишитесь, то исполните свой долгъ не только относительно вашихъ кредиторовъ, но и относительно вашей семьи и самого себя. Если же вы себя и меня застрѣлите, то ко всѣмъ совершеннымъ вами неправдамъ прибавите только еще новую. — Положите револьверъ и возьмите въ руку перо.
Тьельде. Никогда! Участь моя рѣшена давно; но теперь вы раздѣлите ее со мною.
Берентъ. Ну, такъ дѣлайте, что хотите; но меня вы никакими угрозами не понудите къ неправдѣ.
Тьельде (который во время рѣчи Берента опустилъ револьверъ, теперь снова подымаетъ его, отступивъ на шагъ назадъ). Итакъ.
Берентъ (прямо подходитъ къ нему и пристально смотритъ ему въ глаза, такъ-что Тьельде невольно опускаетъ револьверъ). Вы думаете, я не знаю, что у того, кто такъ долго въ душѣ своей колебался между ложью и страхомъ, есть много думъ, но нѣтъ — мужества? Вы не отважитесь!
Тьельде (взбѣшенный). Я вамъ это покажу! (Отходитъ и снова подымаетъ револьверъ).
Берентъ (слѣдуя за нимъ). Стрѣляйте! И докажите міру, что вы не банкротъ, а бандитъ и подлый убійца! (Тьельде роняетъ револьверъ на полъ и падаетъ рыдая на стулъ. Молчаніе).
Берентъ (подходя къ нему). Въ эти три года вы боролись, какъ исполинъ, сказали вы. Вѣрно, я знаю. Но въ этой борьбѣ вы сами себя потеряли… Не страшитесь банкротства и неразлучныхъ съ нимъ униженій. Только такая развязка можетъ очистить вашу душу и успокоить васъ.
Тьельде (закрывая лицо руками, въ слезахъ). О-о-о!
Берентъ. Вы порицали мое обращеніе съ вами. Я прощаю вамъ ваше со мною; вотъ мой отвѣтъ… (Молчаніе). Попытайтесь теперь взглянуть на свое положеніе объективно, спокойно, и покоритесь ему, какъ достойно мужу.
Тьельде (какъ выше). Ооо!
Берентъ. Вѣдь всѣмъ этимъ вы измучились до глубины души… такъ освободитесь же изъ-подъ этого гнета.
Тьельде. Ооо!
Берентъ (садится рядомъ съ нимъ и нѣкоторое время смотритъ на него молча). Уже одна та мысль, что вы вернете свою добрую совѣсть, должна служить вамъ немалымъ* утѣшеніемъ; а еще болѣе, что вы снова будете въ состояніи удѣлять свой досугъ семьѣ. Вѣдь во все это время для васъ это было немыслимо.
Тьельде. Ооо!
Берентъ. Я на своемъ вѣку знавалъ много людей въ вашемъ положеніи, выслушалъ не мало признаній. Поэтому мнѣ очень хорошо извѣстно, что вы за эти три года были лишены всего, даже здороваго сна и спокойной трапезы. Вы едва замѣчали, что дѣлали или говорили ваши дѣти, если только они не являлись къ вамъ съ какою-нибудь просьбою. А супруга ваша…
Тьельде. Моя жена!
Берентъ… была всецѣло поглощена заботой объ обѣдахъ, которые давались вами для пущаго блеска… Послѣднему слугѣ въ вашемъ домѣ жилось легче, чѣмъ ей.
Тьельде. О, она безконечно терпѣлива и добра!
Берентъ. Думаю, что вы скорѣе согласились бы помѣняться съ простымъ работникомъ на вашей фабрикѣ, чѣмъ снова пережить то, что вы претерпѣли.
Тьельде. Въ тысячу, тысячу разъ скорѣе!
Берентъ. Поэтому рѣшитесь честно и откровенно заявить о своемъ положеніи. Вотъ, возьмите неро и подпишитесь.
Тьельде (падая на колѣни). Пощадите! Вы не знаете, чего вы отъ меня требуете. Мои собственныя дѣти меня проклянутъ. Я это отъ нихъ самихъ слышалъ! А дѣловыя связи мои, фирмы, которымъ теперь грозитъ разореніе — ихъ такъ много! Все это люди семейные — о!.. А куда дѣнется рабочій людъ? вѣдь у меня ихъ болѣе 400! Представьте себѣ этихъ людей и ихъ семейства — безъ куска хлѣба!.. Пощадите ради самого Бога!.. Я не могу, я не вправѣ! Спасите меня, помогите мнѣ!.. Съ моей стороны было мерзко и глупо грозить вамъ; но теперь я прошу, прошу за всѣхъ тѣхъ, кто заслужилъ лучшей участи, нежели я. Я готовъ пожертвовать имъ трудами всей остальной жизни моей!
Берентъ. Я не могу васъ спасти, — менѣе всего чужими средствами. То, о чемъ вы просите, было-бы нечестно.
Тьельде. О нѣтъ! Изложите дѣло откровенно, какъ оно есть. Учредите надо мною, если хотите, администрацію! Но дайте мнѣ возможность продолжать начатое, позвольте осуществить мои предположенія!
Берентъ. Сядьте, пожалуйста, и разсудимъ дѣло спокойно. (Тьельде садится). Вѣдь предлагаемое вами теперь — совершенно то-же, что вы уже пытались дѣлать въ теченіе трехъ лѣтъ! Въ вашемъ распоряженіи были и всѣ необходимыя средства; но къ какимъ они привели результатамъ?
Тьельде. Еслибы не стеченіе обстоятельствъ…
Берентъ (качая головой). Вы такъ часто смѣшивали ложное съ истиннымъ, что утратили понятіе о простѣйшихъ законахъ торговли. Разсчетъ на успѣхъ при стеченіи дурныхъ обстоятельствъ надо предоставить тѣмъ, кому это по силамъ. Остальные-же должны воздержаться.
Тьельде (убѣдительно). Но интересы самихъ кредиторовъ требуютъ, чтобы задолжавшій имъ не прекращалъ своихъ дѣлъ.
Берентъ. Для солидной торговли нѣтъ никакого интереса поддерживать несолидную.
Тьельде. Но для спасенія своихъ собственныхъ капиталовъ…
Берентъ. Кредиторы, конечно, должны будутъ назначить администрацію.
Тьельде (обнадеженный и полуприподнявшись). Ну да… стало-быть…
Берентъ (не слушая его). Но, вмѣстѣ съ тѣмъ, удалить васъ.
Тьельде (опускаясь). Удалить меня!
Берентъ. Задача администраціи должна состоять въ томъ, чтобы проДержать ваши заведенія до болѣе благопріятнаго времени собственными ихъ средствами, но никакъ не заемными.
Тьельде. Не заемными?
Берентъ. Вѣдь вы понимаете разницу.
Тьельде. Да, понимаю.
Берентъ. Въ такомъ случаѣ, вы должны понять и то, что вамъ ничего болѣе не остается, какъ подписать.
Тьельде. Какъ подписать?
Берентъ. Вотъ заявленіе… Идите-же!
Тьельде (Взволнованный). О, не могу, не могу!
Берентъ. Ну, такъ очень скоро дѣло порѣшится само собою, и гораздо хуже, чѣмъ теперь.
Тьельде (стоя на колѣняхъ). Сжальтесь надо мною! Я не могу разстатѣся съ надеждой! Подумайте, послѣ такой борьбы, какъ моя…
Берентъ. Скажите лучше прямо: у меня не достаетъ мужества принять на себя отвѣтственность.
Тьельде. Да, это такъ!
Берентъ. У меня не достаетъ мужества начать честную правдивую жизнь.
Тьельде. Да, да.
Берентъ. Да вѣдь вовсе не сознаете, что говорите.
Тьельде. Нѣтъ, не знаю; — но: сжальтесь надо мною.
Берентъ (вставая). Да, это отчаяніе!.. Мнѣ жаль васъ.
Тьельде (быстро вставая). Да, правда! О, испытайте меня! Требуйте отъ меня — скажите, что я…
Берентъ. Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ, — прежде всего, подпишите заявленіе.
Тьельде (снова падая на стулъ). О, какъ я покажусь въ люди! Какимъ оскорбленіямъ долженъ буду подвергаться!
Берентъ. Кто пользовался незаслуженною почестью, долженъ безропотно переносить заслуженное униженіе — это законъ, отъ котораго я не могу васъ избавить.
Тьельде. Но ко мнѣ всѣ будутъ безжалостнѣе, чѣмъ къ кому-либо другому! Я этого заслужилъ, знаю, — но я не буду въ силахъ снести это.
Берентъ. Гмъ! Вы чрезвычайно сильны; это вы доказали трехлѣтнею борьбою.
Тьельде. Будьте милосерды! Вашъ умъ, ваше вліяніе могутъ указать мнѣ выходъ…
Берентъ. Нѣтъ другого выхода, какъ подписать. Вотъ заявленіе.
Тьельде. Ооо! (Идетъ пошатываясь къ столу, беретъ перо, останавливается въ раздумья, но затѣмъ подписываетъ заявленіе и изнеможенный опускается на стулъ, на которомъ прежде сидѣлъ Берентъ).
Берентъ (беретъ заявленіе, складываетъ его и прячетъ себѣ въ карманъ). Теперь я отправлюсь въ судъ, а затѣмъ на телеграфную станцію. Вѣроятно, члены суда еще сегодня явятся къ вамъ, чтобъ составить опись. Поэтому необходимо предупредить вашу семью.
Тьельде. Какъ мнѣ на это рѣшиться! Дайте мнѣ время — будьте милосерды!
Берентъ. Чѣмъ скорѣе вы это исполните, тѣмъ лучше для васъ. (Оглядывается). Я, кажется, готовъ. Покуда мнѣ тутъ дѣлать нечего.
Тьельде. Нѣтъ, не оставляйте меня! О, не оставляйте меня!
Берентъ. Прежде всего, вы желаете поговорить съ вашей супругой — не такъ ли?
Тьельде (нѣсколько спокойнѣе). Да.
Берентъ (подходя къ револьверу). Оружіе это (подымаетъ его) я съ собой не возьму. Вѣдь опасности нѣтъ? Но я положу его на конторку — ради другихъ. Еслибы я вамъ или кому-либо изъ вашихъ понадобился, то пошлите за мной.
Тьельде. Благодарю.
Берентъ. Я не выѣду отсюда, пока все самое худшее не минуетъ.
Тьельде. Благодарю.
Берентъ. Теперь будьте такъ добры, выпустите меня.
Тьельде (вставая). Правда. Извините. (Отмыкаетъ дверь).
Берентъ (беретъ шляпу я пальто). Вы, что-же, супругу свою не сейчасъ позовете?
Тьельде. Нѣтъ. Мнѣ необходимо еще нѣкоторое время, чтобы собраться съ духомъ… То, что мнѣ теперь предстоитъ, мучительнѣе всего.
Берентъ. Этому я повѣрю; но именно потому-то…(дергаетъ за сонетку).
Тьельде. Что вы дѣлаете?
Берентъ. Прежде чѣмъ я выйду отсюда, мнѣ хотѣлось-бы удостовѣриться въ томъ, что супруга ваша придетъ.
Тьельде. Это вы напрасно. (Является конторскій служитель).
Берентъ (смотритъ на Тьельде).
Тьельде (служителю). Поди къ моей женѣ — къ г-жѣ Тьельде, и скажи, что я прошу ее сойти ко мнѣ въ контору.
Берентъ (дополняя). Если можно, немедленно. (Служитель уходитъ). До свиданія! (Уходитъ).
Тьельде (опускается на стулъ у двери).
ДѢЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.
[править]Тьельде (одинъ, на стулѣ подлѣ двери, въ томъ-же положеніи, въ какомъ его оставилъ Берентъ. Онъ сидитъ нѣкоторое время неподвижно; затѣмъ вдругъ вскакиваетъ). Какъ мнѣ приступить къ объясненію?.. Вслѣдъ за нею ярятся дѣти, — за ними люди — и всѣ прочіе!.. Еслибъ я могъ бѣжать!.. Но судъ?.. Душно мнѣ, душно! (Подходитъ къ заднему окну). Прекрасный день, — но не для меня! (Открываетъ окно). Бурка!.. Зачѣмъ онъ осѣдланъ?.. Ахъ да, мы хотѣли, по уходѣ адвоката… Но теперь все кончено! (Охваченный внезапною мыслью, онъ ходитъ по комнатѣ и затѣмъ говоритъ): Да, на этомъ конѣ я могу поспѣть къ внѣшней гавани, прежде чѣмъ пароходъ отойдетъ (смотритъ на часы). Да, это возможно! Тогда все окончится безъ меня… (Вздрагиваетъ, услышавъ шорохъ на витой лѣстницѣ). Кто тамъ?
Г-жа Тьельде (на лѣстницѣ). Мнѣ сказали, что я тебѣ нужна?..
Тьельде (смотритъ на нее подозрительно). Ты была въ спальнѣ?
Г-жа Тьельде (сойдя съ лѣстницы). Я немного отдыхала.
Тьельде (съ участіемъ). А, ты спала, и тебя разбудили?
Г-жа Тьельде. Нѣтъ, я не спала.
Тьельде. Ты не спала? (Безпокойно). Такъ ты, можетъ быть… (Про себя). Нѣтъ, боюсь спросить.
Г-жа Тьельде. Зачѣмъ ты меня звалъ?
Тьельде. Я хотѣлъ… (Видитъ, что она обратила вниманіе на револьверъ). Ты удивляешься, что я вынулъ револьверъ?.. Онъ мнѣ нуженъ въ дорогѣ.
Г-жа Тьельде (держась за конторку). Ты собираешься въ дорогу?
Тьельде. Да. Адвокатъ Берентъ былъ у меня, — вѣдь это тебѣ извѣстно? (Она не отвѣчаетъ). По весьма спѣшному дѣлу, и мнѣ приходится ѣхать за границу.
Г-жа Тьельде (слабымъ голосомъ). За границу?
Тьельде. На самое короткое время. Поэтому достань мнѣ. только дорожную сумку и немного бѣлья. но какъ можно скорѣеГ-жа Тьельде. Вещи твои изъ сумки, кажется, еще не выложены.
Тьельде. Тѣмъ лучше… Достань ее.
Г-жа Тьельде. Ты ѣдешь — сейчасъ?
Тьельде. Да, на иностранномъ пароходѣ — съ внѣшней гавани.
Г-жа Тьельде. Въ такомъ случаѣ, нельзя терять времени.
Тьельде. Тебѣ нездоровится?
Г-жа Тьельде. О, нѣтъ.
Тьельде. Твоя обычная слабость?
Г-жа Тьельде. Да… Я сейчасъ принесу тебѣ сумку. (Тьельде помогаетъ ей взойти на лѣстницу).
Тьельде жизнь твоя не красна; но скоро она облегчится.
Г-жа Тьельде. Ахъ, еслибъ только тебѣ не такъ трудно было.
Тьельде. Каждый долженъ нести свой крестъ.
Г-жа Тьельде (ухватилась за перила; онъ выпускаетъ ее изъ рукъ).
Нести его вмѣстѣ было-бы легче.
Тьельде. Моихъ дѣлъ ты не понимаешь: а въ твои мнѣ некогда было входить.
Г-жа Тьельде. Да, да! (Идетъ медленно наверхъ).
Тьельде. Не помочь-ли тебѣ?
Г-жа Тьельде. Нѣтъ, благодарю.
Тьельде (возвращаясь на авансцену). Она какъ будто предчувствуетъ. Что съ нею будетъ? Смотря на нее, у меня вся рѣшимость пропала… Но другого выхода нѣтъ! Стало-быть, прежде всего, деньги! У меня должно найтись еще немного золота. (Открываетъ конторку и вынимаетъ нѣсколько золотыхъ монетъ, которыя онъ раскладываетъ на конторкѣ; при этомъ онъ случайно подымаетъ голову и видитъ, что жена его присѣла на одну изъ ступеней). Что съ тобой, милая?
Г-жа Тьельде. Голова немного закружилась… Но теперь уже прошло. (Встаетъ и медленно уходитъ).
Тьельде. Бѣдняжка, она совсѣмъ безъ силъ. (Считаетъ) 5, 6, 8, 10… Этого мало! Неужели больше не найдется? (Роется въ конторкѣ). Ну, если не хватитъ, то у меня есть еще часы и цѣпочка… 20… 24. Нѣтъ, болѣе нѣтъ. А бумаги! Чуть было не забылъ! (Собираетъ необходимыя бумаги и кладетъ ихъ на конторку). Земля горитъ у меня подъ ногами!.. Что-же она нейдетъ? Вѣдь вещи уложены.. О, сколько мученій ей придется перенести! Но все-таки меньше, когда меня здѣсь не будетъ… Всѣ будутъ сострадательнѣе — и къ ней, и къ дѣтямъ. Да, дѣти! (Волнуясь). Лишь-бы мнѣ уйти отсюда, уйти, уйти!.. А, вотъ и она! (Громко, съ участіемъ). Помочь тебѣ?
Г-жа Тьельде. Да, прими сумку.
Тьельде (взбѣгаетъ и беретъ у нея сумку. Она-же медленно сходитъ съ лѣстницы). Но сумка гораздо тяжелѣе, чѣмъ была?!
Г-жа Тьельде. Развѣ?
Тьельде. Мнѣ нужно вложить въ нее еще нѣсколько бумагъ. (Идетъ къ конторкѣ, беретъ деньги и кладетъ ихъ въ карманъ, затѣмъ укладываетъ бумаги въ сумку). Но, милая, вѣдь тутъ въ сумкѣ — деньги.
Г-жа Тьельде (подходя медленно къ нему). Да — нѣсколько золотыхъ монетъ, которыя ты мнѣ иногда давалъ… Я думала, что онѣ тебѣ пригодятся.
Тьельде. Но тутъ довольно много денегъ!
Г-жа Тьельде (улыбаясь). Ты, конечно, не помнишь, сколько ты мнѣ передавалъ.
Тьельде (про себя). Она все знаетъ. (Громко). Анна! (Раскрываетъ свои объятія).
Г-жа Тьельде. Германъ! (Они держатъ другъ друга въ объятіяхъ и плачутъ).
Г-жа Тьельде (освободившись изъ объятій, шопотомъ). Позвать дѣтей?
Тьельде. Нѣтъ, не говори имъ, — позже. (Они снова обнимаются).
Тьельде (взявъ сумку). Встань у окна, чтобы я могъ видѣть тебя, когда сяду на лошадь. (Замыкаетъ сумку и спѣшитъ выйти; но затѣмъ останавливается). Анна!
Г-жа Тьельде. Германъ!
Тьельде. Прости меня!
Г-жа Тьельде. Другъ мой!
Тьельде (уходитъ, но въ дверяхъ сталкивается съ конторскимъ служителемъ, который подаетъ ему письмо). Отъ Берента? (вскрываетъ письмо, стоя въ дверяхъ, читаетъ его, затѣмъ съ сумкою въ рукахъ снова входитъ въ комнату и читаетъ вторично): «Уходя отъ васъ, я замѣтилъ передъ домомъ осѣдланную лошадь. Чтобы предупредить всякое недоразумѣніе, считаю долгомъ увѣдомить васъ, что домъ вашъ охраняется полиціей. Съ совершеннымъ почтеніемъ — Берентъ».
Г-жа Тьельде (держась за конторку). Ты не можешь ѣхать?
Тьельде. Нѣтъ. (Молчаніе. Онъ кладетъ сумку въ сторону и утираетъ себѣ лобъ).
Г-жа Тьельде. Германъ! Будемъ молиться!
Тьельде. Что ты этимъ хочешь сказать?
Г-жа Тьельде. Молиться, — молить Господа Бога о помощи! (Она начинаетъ рыдать).
Тьельде (молчитъ).
Г-жа Тьельде. Германъ! (Падаетъ на колѣни). Ты видишь, что всякое человѣческое мудрсті ованіе тутъ уже не поможетъ.
Тьельде. И молитва не поможетъ.
Г-жа Тьельде. Испытай ее — теперь, въ величайшей нуждѣ!
Тьельде (находясь въ сильной борьбѣ съ самимъ собою).
Г-жа Тьельде. У тебя никогда не было серьезнаго желанія. Ты никогда не говорилъ съ нами, никогда не обращался къ своему Богу! Никому ты не открывалъ своей души!
Тьельде. Довольно!
Г-жа Тьельде. Но что ты таилъ въ себѣ днемъ, то высказы валъ ночью. Мы, люди, не можемъ не говорить! Я не спала, и слышала все, что тебя мучило. Теперь ты знаешь, чѣмъ я больна. Лишенная сна ночью и довѣрія днемъ, я страдала болѣе тебя!
Тьельде (бросается въ кресло близь камина).
Г-жа Тьельде (встаетъ и подходитъ къ нему). Ты хотѣлъ бѣжать. Когда мы бѣжимъ отъ людей, намъ остается только прибѣгнуть къ Богу! Безъ упованія на Него, я бы не вынесла этой жизни!
Тьельде. О, какъ часто я усердно молилъ Его о помощи, — но всегда напрасно!
Г-жа Тьельде. Германъ, Германъ! Не грѣши!
Тьельде. Почему Онъ не благословилъ моего труда и моей борьбы? Теперь мнѣ все равно.
Г-жа Тьельде. О, и еще хуже будетъ!
Тьельде (вставая). Да, худшее намъ еще предстоитъ…
Г-жа Тьельде. Потому-что оно — въ насъ самихъ. (Молчаніе).
Г-жа Тьельде. Что тебѣ, Вальбурга?
Вальбурга (сдерживая волненіе). Съ моего окна я увидѣла полицію у нашего дома.. А теперь идутъ члены суда…
Г-жа Тьельде (садясь въ кресло, покинутое мужемъ). Дитя мое, отецъ твой, послѣ неимовѣрной борьбы, извѣстной только Богу и мнѣ, объявилъ себя несостоятельнымъ.
Вальбурга (сдѣлавъ нѣсколько шаговъ по лѣстницѣ, останавливается. Молчаніе).
Тьельде (который не въ состояніи долѣе сдерживаться, страстно). Ну, скажи же мнѣ теперь прямо въ лицо — все то, что Анна Меллеръ говорила своему отцу!
Г-жа Тьельде (вставая). Ты этого не сдѣлаешь, Вальбурга! Одинъ Богъ судья!
Тьельде. Скажи же, что я тебя кровно оскорбилъ, что ты меня никогда не простишь, что я навсегда утратилъ твою любовь и уваженіе!
Г-жа Тьельде. Дитя, дитя!
Тьельде. Твое негодованіе, твой стыдъ — Должны быть безпредѣльны!
Вальбурга (сойдя совершенно съ лѣстницы). Папа!.. Папа!.. (Убѣгаетъ черезъ дверь конторы).
Тьельде (идетъ въ глубину, какъ бы желая слѣдовать за нею, но, пошатываясь, приближается къ лѣстницѣ и ухватывается за перила).
Г-жа Тьельде (падаетъ обратно въ кресло. — Продолжительное молчаніе).
Якобсенъ (одѣтый попрежнему, но, вмѣсто сюртука, на немъ полотняная куртка. Онъ выходитъ изъ другого отдѣленія конторы, и Тьельде замѣчаетъ его лишь въ то мгновеніе, когда Якобсенъ стоитъ непосредственно за нимъ. Онъ протягиваетъ руки, какъ бы умоляя пивовара и въ то же время ограждаясь отъ него; но этотъ грубо подходитъ и говоритъ дрожащимъ отъ гнѣва голосомъ). Плутъ!
Тьельде (отступаетъ).
Г-жа Тьельде, Якобсенъ! Якобсенъ!
Якобсенъ (не слыша ея). Я пришелъ вмѣстѣ съ членами суда. Книги и бумаги пивоварни отобраны; работы пріостановлены На фабрикѣ то-же самое.
Г-жа Тьельде. О. Боже!
Якобсенъ. Я поручился за тебя, и теперь буду нищимъ!.. Плутъ! (Онъ говоритъ пониженнымъ, но дрожащимъ отъ негодованія и волненія голосомъ).
Г-жа Тьельде. Добрый Якобсенъ!
Якобсенъ (обращаясь къ ней). Я ему всегда говорилъ, когда онъ требовалъ моей подписи: «у меня вовсе нѣтъ такого капитала; къ тому же это нечестно»! Но онъ всякій разъ отвѣчалъ; «это только проформа». — «Да, но проформа эта нечестная»! На это онъ возражалъ: «Такъ принято въ коммерціи, такъ всѣ купцы дѣлаютъ». — Ну, всему, что я понимаю въ коммерческомъ дѣлѣ, я научился у него же, — я ему и вѣрилъ. (Волнуясь). Такимъ образомъ, онъ подводилъ меня нѣсколько разъ, и теперь я долженъ людямъ больше, чѣмъ во всю жизнь въ состояніи буду уплатить. По конецъ жизни моей меня будутъ называть нечестнымъ человѣкомъ! Что вы на это скажете, а?
Г-жа Тьельде (молчитъ).
Якобсенъ (обращаясь опять къ Тьельде, опустившему взоры). Ты слышишь? Она на это ничего сказать не можетъ. Плутъ!
Г-жа Тьельде. Якобсенъ!
Якобсенъ (то спокойно, то волнуясь). Къ вамъ, г-жа Тьельде, я питаю глубокое уваженіе… Онъ же не только самъ обманывалъ, но и меня сдѣлалъ обманщикомъ. Люди довѣряли мнѣ, а я довѣрялъ ему. Я говорилъ имъ, что онъ благодѣтель всего края, и ему надо помочь въ такія тяжелыя времена… А теперь многія семейства будутъ выгнаны со двора… И виновникомъ этого онъ сдѣлалъ Женя! Это безсердечно и безсовѣстно! (Обращаясь къ Тьельде). Я не знаю, но у меня руки такъ и чешутся, чтобы задать тебѣ трепку! (Подходятъ къ нему съ угрозою).
Г-жа Тьельде (вставая). Якобсенъ, ради меня!
Якобсенъ (отходя отъ Тьельде). Ради васъ, г-жа Тьельде, извольте. Васъ я глубоко уважаю. но какъ мнѣ показаться на глаза людямъ, которыхъ я вовлекъ въ бѣду? — Если я и объясню имъ, какъ все произошло, то имъ отъ этого не будетъ легче: насущнаго хлѣба, своего они этимъ не воротятъ! И что я скажу женѣ? (Волнуясь). Она мнѣ вѣрила на слово, да и всѣмъ тѣмъ, кому я довѣрялъ!.. А дѣти? Это сущая бѣда! Имъ проходу не будетъ на улицѣ. И услышатъ они, что у нихъ за отецъ! Это имъ скажутъ товарищи ихъ, дѣти пострадавшихъ…
Г-жа Тьельде. Вы теперь и сами чувствуете, какъ тяжело подобное положеніе. Такъ пощадите другихъ, и не будьте такъ жестоки.
Якобсенъ. Къ вамъ, г-жа Тьельде, я питаю глубокое уваженіе; но я васъ спрашиваю: кто тутъ жестокъ? Я или онъ? Онъ меня заставилъ поручиться за него, и тѣмъ лишилъ меня всего, что я имѣю. Мало этого: я на всю жизнь свою сдѣлался неоплатнымъ должникомъ! Развѣ это не жестоко?.. Что станется съ женой, съ дѣтьми, со всѣми нами?! Но я-жъ тебѣ за это покажу!.. Плутъ! Покою я тебѣ не дамъ, и буду преслѣдовать тебя, какъ и гдѣ только могу! (Тьельде хочетъ бѣжать въ другое отдѣленіе конторы; но въ это время оттуда выходитъ присяжный попечитель въ сопровожденіи двухъ свидѣтелей и Саннеса. Тьельде пятится отъ нихъ, пошатываясь, приближается къ конторкѣ и облокачивается на нее, стоя спиною къ входящимъ).
Попечитель (позади Тьельде). Извините. Позвольте книги ваши и бумаги. (Тьельде вздрагиваетъ, идетъ къ камину и облокачивается на него).
Якобсенъ (идетъ за нимъ и шепчетъ ему). Плутъ! (Тьельде удаляется снова и садится на одинъ изъ стульевъ подлѣ двери, закрывъ лицо руками).
Г-жа Тьельде (вставая, шопотомъ). Якобсенъ!.. Якобсенъ! (Онъ подходитъ къ ней). Умышленно онъ никого не обманывалъ и никогда не былъ тѣмъ, кѣмъ вы его называете. (Садится).
Якобсенъ. Васъ, г-жа Тьельде, я глубоко уважаю. Но если онъ не лгунъ и не обманщикъ, то и на всемъ свѣтѣ нѣтъ лгуновъ и обманщиковъ! (Начинаетъ хныкать).
Тьельде. (Видимо страдаетъ и закрываетъ свое лицо руками. Краткое молчаніе. Вдругъ съ улицы слышится отдаленный гулъ нѣсколькихъ сотъ голосовъ. Присяжный попечитель и свидѣтели, которые были заняты осмотромъ книгъ и описью, останавливаются; всѣ прочіе смотрятъ въ сторону оконъ и прислушиваются).
Тьельде (въ испугѣ). Это что такое? (Саннесъ и попечитель подходятъ къ переднему окну, а Якобсенъ къ заднему).
Якобсенъ. Это рабочіе съ верфи, пивоварни и фабрики. (Возвращаясь къ г-жѣ Тьельде). Теперь, до дальнѣйшаго распоряженія, всѣ работы пріостановлены… но сегодня выдача жалованья, а денегъ нѣтъ! (Попечитель, свидѣтели и Сапнесъ снова принимаются за работу).
Тьельде (въ отчаяніи выходитъ на авансцену). Объ этомъ я совершенно забылъ!
Якобсенъ (идя ему на встрѣчу). Да, выйди-ка къ нимъ на улицу, такъ услышишь, кто ты таковъ!
Тьельде (взявъ сумку и открывая ее, тихо). Вотъ тутъ деньги; но это золото. Подите, размѣняйте и удовлетворите всѣхъ.
Г-жа Тьельде (также тихо). Пожалуйста, Якобсенъ, не откажитесь.
Якобсенъ (въ полголоса). Для васъ, извольте. (Подходитъ къ сумкѣ и заглядываетъ въ нее). Вотъ тебѣ на! Деньги-то въ сумкѣ, гдѣ все уложено для дороги… Значитъ, онъ еще и удрать хотѣлъ! Да еще и съ заработками этихъ бѣдняковъ. Вотъ такъ каналья! (Гулъ на улицѣ приближается).
Тьельде (въ то время, какъ тотъ отходитъ, тихо). Поспѣшите, — иначе они придутъ сюда.
Якобсенъ (также тихо). Иду, иду.
Попечитель(заступая Якобсену дорогу). Извините! Отсюда ничего не можетъ быть вынесено, пока оно не будетъ осмотрѣно и записано.
Якобсенъ. Сегодня день платежа и тутъ находятся деньги для рабочихъ.
Тьельде. Якобсенъ отвѣчаетъ за нихъ и дастъ отчетъ.
Попечитель. Это дѣло другое. Якобсенъ человѣкъ благонадежный. (Идетъ къ своему прежнему мѣсту).
Якобсенъ (обращаясь къ г-жѣ Тьельде, тихо, но видимо разстроганный). Слышите? И онъ меня называетъ благонадежнымъ. Но скоро этого никто не скажетъ! (Удаляется, но проходя мимо Тьельде, шепчетъ): Плутъ! я возвращусь!
Попечитель (окончивъ работу у конторки, подходитъ къ Тьельде). Извините… Намъ нужны ключи отъ всѣхъ замкнутыхъ помѣщеній въ вашей квартирѣ.
Г-жа Тьельде (отвѣчая, вмѣсто мужа). Экономка пойдетъ съ вами. — Саннесъ, вотъ ключъ отъ шкафчика съ ключами. (Саннесъ беретъ ключъ).
Попечитель (смотря на толстую цѣпочку Тьельде). Все, что вы обыкновенно носите при себѣ, можетъ при васъ и остаться. Но вещи цѣнныя…
Тьельде (начинаетъ снимать часы и цѣпочку).
Попечитель. Нѣтъ, не снимайте. Я только долженъ записать ихъ.
Тьельде. Я не желаю оставлять ихъ у себя.
Попечитель. Какъ вамъ угодно. (Подаетъ знакъ одному изъ свидѣтелей, чтобы тотъ принялъ часы и цѣпочку). Мое почтеніе! (Сигна и за ней Гамаръ входятъ чрезъ среднюю дверь и видятъ, какъ Тьельде передаетъ свои часы. Попечитель, Саннесъ и свидѣтели хотятъ уйти чрезъ боковую дверь противъ камина).
Попечитель. Дверь заперта.
Тьельде (очнувшись). Ахъ да, я совсѣмъ забылъ. (Идетъ и отворяетъ).
Сигна (бросаясь впередъ). Мама! (Становится передъ матерью на колѣни).
Г-жа Тьельде. Да, дитя мое, день испытанія теперь наступилъ! И я боюсь, что оно всѣмъ намъ не по силамъ.
Сигна. Мама, что теперь съ нами будетъ?
Г-жа Тьельде. Это въ рукахъ Всевышняго!
Сигна. Я уѣду съ Гамаромъ къ тётѣ Ульрикѣ..
Г-жа Тьельде. Ты спроси сперва, согласится ли она принять тебя.
Сигна. Тетя Ульрика? Что ты говоришь?
Г-жа Тьельде. Я говорю, что ты была дочь богатаго человѣка, и не знаешь жизни.
Сигна. Гамаръ, неужели тетя Ульрика откажется меня принять?
Гамаръ (послѣ нѣкотораго раздумья) Не знаю.
Г-жа Тьельде. Ты слышишь, дитя мое. Въ продолженіе немногихъ часовъ ты узнаешь болѣе, чѣмъ успѣла узнать во всю прошлую жизнь свою.
Сигна (испуганная, шопотомъ). Ты думаешь, что и…?
Г-жа Тьельде (останавливаетъ ее. Сигна прячетъ голову на колѣняхъ матери. Съ улицы слышенъ хохотъ толпы).
Гамаръ (бѣжитъ къ переднему окну). Что это?
Саннесъ (входитъ чрезъ боковую дверь и быстро подходитъ къ заднему окну. Тьельде, Сигна и г-жа Тьельде встаютъ).
Гамаръ Это бурка! Толпа его окружила!
Саннесъ. Они поставили его на площадку лѣстницы и, повидимому, играютъ въ аукціонъ.
Гамаръ Они истязаютъ его!
Саннесъ (убѣгаетъ чрезъ заднюю дверь).
Гамаръ (беретъ револьверъ съ конторки и смотритъ, заряженъ-ли онъ). Я сейчасъ…
Сигна Что ты затѣваешь?
(Гамаръ хочетъ уйти, Сигна бѣжитъ за нимъ и удерживаетъ его).
Гамаръ. Пусти меня,
Сигна. Сперва скажи, что ты хочешь дѣлать. Выйти къ толпѣ — одинъ?
Гамаръ. Да.
Сигна (обхватываетъ его обѣими руками). Я тебя не пущу!
Гамаръ. Берегись, револьверъ заряженъ.
Сигна. На что онъ тебѣ?
Гамаръ (освобождаясь и произнося съ удареніемъ). На то, что бы буркѣ пустить пулю въ лобъ. Онъ не игрушка для этой сволочи… Впрочемъ, отсюда, пожалуй, и лучше. (Бросается къ переднему окну).
Сигна (бѣжитъ за нимъ, почти крича). Ты можешь попасть въ человѣка.
Гамаръ. Не бойся, я не новичекъ въ стрѣльбѣ.
Сигна. Папа! Если отсюда будутъ стрѣлять…
Тьельде (бросается къ Гамару). Лошадь принадлежитъ къ конкурсной массѣ, и револьверъ также!
Гамаръ. Время, когда мною можно было командовать, миновало! (Тьельде хочетъ силою отнять револьверъ, вслѣдствіе чего курокъ спускается и раздается выстрѣлъ. Сигна съ крикомъ бросается къ матери. На улицѣ — и на этотъ разъ непосредственно подъ окнами — слышны возгласы: «Въ насъ стрѣляютъ! Въ насъ стрѣляютъ»! Вслѣдъ за этимъ слышенъ шумъ отъ разбиваемыхъ стеколъ: въ комнату летятъ камни, а затѣмъ раздается опять громкій хохотъ и руганье. Вальбурга вбѣгаетъ чрезъ среднюю дверь и заслоняетъ собою отца. Наконецъ, слышенъ еще голосъ отдѣльнаго человѣка: «за мной, ребята!»)
Гамаръ (кричитъ, наводя револьверъ на окно). Посмѣйте только!
Тьельде и Сигна (въ одно время). Они идутъ сюда!
Вальбурга (Гамару). Ты не будешь стрѣлять! (Она заступаетъ ему дорогу).
Тьельде. Вотъ Саннесъ идетъ съ полиціей!
Г-жа Тьельде. Поблагодаримъ Бога. Онъ избавилъ насъ отъ великой опасности. (Она падаетъ въ кресло. Молчаніе). Германъ, гдѣ ты?
Тьельде (подходитъ къ ней сзади и кладетъ ей руку на голову, но тотчасъ же опять отворачивается и, сильно взволнованный, идетъ къ камину. Молчаніе).
Сигна (упавшая на колѣни передъ матерью). Но они могутъ опять прійти. Уйдемъ отсюда!
Г-жа Тьельде. Куда-же намъ уйти?
Сигна. Что же съ нами будетъ?
Г-жа Тьельде. Что угодно Богу. (Молчаніе).
Гамаръ (незамѣтно перешелъ на другой планъ, кладетъ револьверъ на стулъ по лѣвую сторону двери и хочетъ также незамѣтно уйти).
Вальбурга (тихо Сигнѣ). Сигна, оглянись-ка.
Сигна (встаетъ, оглядывается и, увидѣвъ уходящаго Гамара, тихо вскрикиваетъ).
Г-жа Тьельде. Что такое?
Сигна. Я это знала.
Г-жа Тьельде (съ безпокойствомъ). Что тамъ такое?
Вальбурга. Успокойся, ничего особеннаго нѣтъ. Въ каждомъ богатомъ домѣ есть свой поручикъ, — а нашъ теперь покинулъ насъ. Вотъ и все.
Г-жа Тьельде (вставая). Сигна, дитя мое!
Сигна (бросаясь въ объятія матери). Мама!
Г-жа Тьельде. Теперь всякая неправда исчезаетъ, — не будемъ роптать на это!
Сигна (плача). Мама, мама!
Г-жа Тьельде. Еще слава Богу, что такъ случилось; иначе вышло бы еще хуже.
Сигна. Я и не сокрушаюсь, — но мнѣ стыдно! ужасно стыдно! (плачетъ).
Г-жа Тьельде. Мнѣ еще стыднѣе, дитя мое: зачѣмъ я не воспротивилась тому, что въ душѣ осуждала.
Сигна (какъ выше). О, мама!
Г-жа Тьельде. Теперь мы скоро всѣми будемъ покинуты. Одинъ Богъ насъ не оставитъ.
Вальбурга (подходя къ нимъ въ сильномъ волненіи). Да, мама, и я должна оставить васъ.
Сигна. Ты, Вальбурга? Ты хочешь уйти — и въ такую минуту?
Вальбурга. Не можемъ-же мы попрежнему жить у родителей, ничего не дѣлая. И ты, и я должны теперь сами о себѣ позаботиться.
Сигна (обращаясь все къ сестрѣ, при чемъ она стоитъ спиной къ зрителямъ). но какъ-же мнѣ о себѣ заботиться, когда я ничего не умѣю дѣлать?
Г-жа Тьельде. О, какая я была дурная мать, что не съумѣла даже привязать къ себѣ дѣтей своихъ!
Вальбурга (страстно). Но вѣдь жить вмѣстѣ мы болѣе не можемъ! Неужели же намъ кормиться подаяніемъ отъ конкурсной массы? Довольно и того, что мы такъ долго жили на широкую ногу…
Г-жа Тьельде. О, замолчи, отецъ здѣсь! (Молчаніе). Куда-же ты пойдешь?
Вальбурга (послѣ нѣкоторой борьбы съ собой, спокойно). Я хочу поступить въ контору консула Гольстъ, — хочу изучить торговлю и такимъ путемъ снискать себѣ безбѣдный кусокъ хлѣба.
Г-жа Тьельде. Ты не знаешь, что тебѣ предстоитъ.
Вальбурга. Но я знаю, что оставляю.
Сигна. А я, я ни къ чему не способна, и вамъ буду только въ тягость!
Вальбурга. Ты ни къ чему не способна?.. Ступай въ люди — хоть бы простою служанкой… Что за бѣда? Это все-таки лучше, чѣмъ жить на счетъ конкурсной массы.
Сигна. А съ мамой что будетъ?
Г-жа Тьельде. Я останусь у папы.
Сигна. Одна? Ты, такая хворая?!
Г-жа Тьельде. Я буду не одна, а съ нимъ.
Тьельде (подходитъ къ ней, цѣлуетъ руку, которую она ему подаетъ, опускается подлѣ ея кресла на колѣни и наклоняетъ голову).
Г-жа Тьельде (гладя его по волосамъ). Простите вашего отца, дѣти, и Богъ благословитъ васъ за это! (Тьельде снова встаетъ и уходитъ на задній планъ. — Входитъ конторскій служитель съ письмомъ)
Сигна (отступая со страхомъ). Письмо отъ него! Не хочу, не буду его читать! (Служитель подаетъ письмо Тьельде).
Тьельде. Я никакихъ писемъ болѣе не принимаю.
Вальбурга (смотря на почеркъ). Отъ Саннеса?!
Тьельде. И онъ также?
Г-жа Тьельде. Возьми письмо, Вальбурга. и прочти его. Пусть уже всѣ невзгоды обрушатся на васъ разомъ.
Вальбурга (вскрываетъ письмо, пробѣгаетъ его сперва про себя и затѣмъ читаетъ громко — не безъ волненія). «Высокоуважаемый г. Тьельде! Вамъ я обязанъ всѣмъ, что знаю и имѣю, съ того дня, какъ я, почти ребенкомъ еще, поступилъ въ вашъ домъ. Поэтому не осудите меня. Вамъ не безъизвѣстно, что лѣтъ 8 тому назадъ я получилъ въ наслѣдство небольшую сумму денегъ. Деньги эти я пустилъ въ оборотъ, эксплуатируя преимущественно тѣ отрасли промышленности, на которыя въ крупной торговлѣ до сихъ поръ не обращалось вниманія. (Она немного останавливается). Пріобрѣтенный этимъ путемъ капиталъ, около 7 тысячъ талеровъ я почтительно предлагаю вамъ, такъ какъ собственно вамъ я обязанъ тѣмъ, что могъ его пріобрѣсти. Вы съумѣете увеличить его несравненно лучше меня. Еслибы вы при этомъ пожелали воспользоваться моими услугами, то я и впредь готовъ остаться у васъ. Простите, что предлагаю вамъ деньги эти только теперь. Я иначе не могъ. I. Саннесъ».
Тьельде (приближавшійся ни время чтенія къ авансценѣ, стоитъ теперь по правую сторону жены).
Г-жа Тьельде. О, Германъ! Если изъ всѣхъ тѣхъ, которые тебѣ чѣмъ-нибудь обязаны, хоть одинъ только является къ тебѣ въ эту минуту, то ты долженъ чувствовать себя вполнѣ вознагражденнымъ.
Тьельде (киваетъ головой и возвращается къ своему прежнему мѣсту).
Г-жа Тьельде. А вы, дѣти, — видите ли, какъ онъ, чужой, остается вѣренъ вашему отцу? (Молчаніе. Сигна стоитъ подлѣ конторки и плачетъ. Тьельде въ глубинѣ ходитъ медленно взадъ и впередъ и затѣмъ всходитъ на лѣстницу и исчезаетъ).
Вальбурга. Я желала бы поговорить съ Саннесомъ.
Г-жа Тьельде. Поговори, Вальбурга. Я теперь не въ состояніи, да и отецъ, конечно, не можетъ. Такъ поговори ты… (Встаетъ). Пойдемъ, Сигна; намъ съ тобой также нужно еще о многомъ поговорить, — теперь ты отъ матери ничего не скроешь. До сихъ поръ намъ некогда было повѣрять другъ другу то, что у насъ накипѣло на душѣ.
Сигна (подошла къ матери и нѣжно ее обняла).
Г-жа Тьельде. А гдѣ же папа?
Вальбурга. Онъ пошелъ наверхъ.
Г-жа Тьельде (поддерживаемая Сигною). Наверхъ? — Да, ему нуженъ покой… Но найдетъ ли онъ его? (Уходя). Ахъ, это былъ тяжелый день!.. Но Господь обратитъ все къ лучшему! (Опираясь на Сигну, уходитъ чрезъ боковую дверь).
Вальбурга (идетъ къ средней двери и звонитъ; является конторскій служитель). Если г. Саннесъ находится вблизи, то попросите его зайти на минуту сюда. (Служитель уходитъ). Онъ, можетъ быть, не придетъ, когда услышитъ, что я его зову. (Прислушивается). Кажется, идетъ?.. Да. это онъ! (Она выходитъ на авансцену).
Саннесъ (увидѣвъ Вальбургу, останавливается и прячетъ руки за спину). Это вы меня велѣли позвать?
Вальбурга. Подойдите, пожалуйста, ближе.
Саннесъ (дѣлаетъ нѣсколько шаговъ впередъ).
Вальбурга. Да идите же!
Саннесъ (подходить еще на нѣсколько шаговъ).
Вальбурга. Вы написали моему отцу письмо.
Саннесъ (послѣ нѣкотораго молчанія). Да, написалъ.
Вальбурга. И сдѣлали ему весьма почтенное предложеніе.
Саннесъ (какъ выше). Да… да, то есть это само собою разумѣется.
Вальбурга. Ну, не думаю. Во всякомъ случаѣ, такое предложеніе дѣлаетъ вамъ честь. (Молчаніе).
Саннесъ. Надѣюсь, что г. Тьельде не откажется принять его.
Вальбурга. Этого я вамъ сказать не могу.
Саннесъ (послѣ нѣкотораго молчанія, печально). Онъ, стало быть… не принимаетъ его? Нѣтъ?
Вальбурга. Повторяю вамъ, что я этого не знаю. Прежде всего слѣдуетъ спросить, можетъ ли онъ его принять.
Саннесъ. Можетъ-ли?
Вальбурга. Да, можетъ-ли. (Молчаніе).
Саннесъ (робко). Что-же вамъ угодно мнѣ приказать?
Вальбурга (улыбаясь). Приказать? Я ничего не могу приказать. — Вы предложили моему отцу и другое еще — остаться у него на службѣ и впредь.
Саннесъ. Да, предложилъ, т. е. если онъ этого пожелаетъ.
Вальбурга. Этого я не знаю. — Но въ такомъ случаѣ въ домѣ останутся только отецъ, мать, да вы — и больше никого.
Саннесъ. Аа….. вы и ваша сестра?
Вальбурга. Что касается до Сигны, то я ничего опредѣленнаго сказать не могу; но я ухожу изъ дому сегодня-же.
Саннесъ. Вы хотите…..
Вальбурга. Искать себѣ мѣста въ конторѣ. Вамъ, слѣдовательно, будетъ очень скучно служить у моего отца. (Молчаніе). Вы, конечно, представляли себѣ это иначе.
Саннесъ. Да… т. е. въ такомъ случаѣ я буду вашему отцу еще нужнѣе.
Вальбурга. Безъ всякаго сомнѣнія… Но на что собственно вы разсчитываете въ будущемъ, оставаясь у моего отца? Вѣдь вовсе еще неизвѣстно, что ему предстоитъ.
Саннесъ. На что я разсчитываю?
Вальбурга. Да. Каждый молодой человѣкъ долженъ позаботиться и о своемъ будущемъ.
Саннесъ. Дд-а. конечно, т. е. я думалъ только, что въ первое время отцу вашему будетъ очень трудно.
Вальбурга. А вамъ самимъ?.. Не можете-же вы жертвовать собою для отца? Надо подумать и о себѣ!
Саннесъ (смущенный). Мнѣ бы не хотѣлось говорить о себѣ.
Вальбурга. А мнѣ бы очень хотѣлось уяснить себѣ ваше положеніе. Вы имѣете что-нибудь еще въ виду?
Саннесъ. Признаться — да: въ Америкѣ у меня есть зажиточные родственники, которые уже много лѣтъ сряду приглашаютъ меня переселиться къ нимъ. Тамъ я, во всякое время, могу разсчитывать на хорошее мѣсто.
Вальбурга. Да?.. Такъ почему-же вы давно не послѣдовали этому весьма выгодному для васъ приглашенію?
Саннесъ (молчитъ).
Вальбурга. Стало-быть, столь долгое пребываніе въ нашемъ домѣ было для васъ не малою жертвою?
Саннесъ (молчитъ).
Вальбурга. И теперь вы хотите принести намъ еще большую жертву, т. е. остаться у насъ еще долѣе.
Саннесъ (въ большомъ смущеніи). Признаюсь, мнѣ это и въ голову не приходило.
Вальбурга. Но тѣмъ не менѣе это жертва, и такая, которую отецъ ни въ какомъ случаѣ принять не можетъ.
Саннесъ (встревоженный). Не можетъ? Почему?
Вальбурга. Потому что она слишкомъ велика. Это значило-бы подвергать всю будущность вашу опасности. Во всякомъ случаѣ, этому я воспротивлюсь.
Саннесъ (почти умоляющимъ тономъ). Вы?
Вальбурга. Да, я! Пора, наконецъ, прекратить злоупотребленія.
Саннесъ. Злоупотребленія? То, что мнѣ такъ дорого?
Вальбурга. Я объясню отцу, и онъ, надѣюсь, пойметъ…
Саннесъ. Пойметъ — что?
Вальбурга (послѣ нѣкотораго размышленія). Почему собственно вы приносите намъ такія чрезвычайныя жертвы. (Молчаніе. Саннесъ, опустивъ голову, закрываетъ лицо руками, но тотчасъ-же снова откидываетъ ихъ за спину, оставаясь въ томъ же положеніи).
Вальбурга (любезно, по опредѣленно). Я съ дѣтства научилась доискиваться причины людскихъ поступковъ и словъ.
Саннесъ (въ томъ-же положеніи спокойно). Вы научились быть жестокой и несправедливой.
Вальбурга (сперва поражена этимъ отвѣтомъ, по затѣмъ, успокоившись, по прежнему дружелюбно). Не говорите этого, Саннесъ. Не жестокость заставляетъ меня подумать о вашей будущности. Мнѣ хотѣлось избавить васъ отъ разочарованія.
Саннесъ (задѣтый за живое). Меня?
Вальбурга. Будьте откровенны съ самимъ собою, и вы отнесетесь справедливѣе къ тому, что я теперь сказала. (Молчаніе).
Саннесъ. Что вы мнѣ еще прикажете?
Вальбурга. Я вамъ не могу приказывать, какъ уже объяснила вамъ, и не желаю. Напротивъ, я желаю проститься съ вами и поблагодарить васъ за всѣ услуги, оказанныя вами какъ лично мнѣ, такъ и намъ всѣмъ. Прощайте, Саннесъ! (Протягиваетъ ему руку).
Саннесъ (молча кланяется).
Вальбурга. Вы не подаете мнѣ руки? — Правда, я васъ оскорбила… Извиняюсь передъ вами.
Саннесъ (кланяется и хочетъ уйти).
Вальбурга. Саннесъ! Разстанемся друзьями! Вашъ путь къ роднымъ въ Америку, мой — въ чужіе люди. Простимся-же съ пожеланіемъ другъ другу всего хорошаго.
Саннесъ (взволнованный). Прощайте, прощайте! Желаю вамъ успѣха! (Уходитъ).
Вальбурга. Саннесъ, вашу руку!
Саннесъ (останавливаясь). Нѣтъ!
Вальбурга. Не будьте невѣжливы; этого я не заслужила.
Саннесъ (снова хочетъ уйти).
Вальбурга (строго). Саннесъ!
Саннесъ (останавливаясь). Моя рука можетъ запачкать вашу.
Вальбурга (послѣ нѣкоторой борьбы съ собой). Ну, да, мы нанесли другъ другу оскорбленіе, — я это сознаю. Но почему-бы мы не могли и простить другъ друга?
Саннесъ. Потому что вы меня теперь снова оскорбили — и гораздо болѣе, чѣмъ прежде.
Вальбурга. Нѣтъ, это уже слишкомъ! Я говорила съ вами откровенно, потому что считала это долгомъ, во-первыхъ, относительно самой себя, чтобы не попасть въ ложное положеніе, и вовторыхъ — относительно васъ: я желала предостеречь васъ, чтобы вы не предавались несбыточной надеждѣ… И это вы называете оскорбленіемъ? Кто тутъ оскорбившій?
Саннесъ. Вы, вы меня оскорбили именно тѣмъ, что могли питать такія мысли обо мнѣ. Вы приписали моему поступку самое низкое побужденіе, и отравили счастливѣйшую минуту моей жизни!
Вальбурга. Въ такомъ случаѣ, я оскорбила васъ противъ всякаго желанія. Я очень рада, если ошиблась.
Саннесъ (гнѣвно). Вы рады? Вы дѣйствительно радуетесь тому, что я не негодяй?!
Вальбурга (спокойно). Кто-же объ этомъ говоритъ?
Саннесъ. Вы говорите объ этомъ!.. Вамъ извѣстна моя слабость; но отсюда заключать, что я улучаю только удобный случай и желаю воспользоваться несчастіемъ вашего отца для достиженія эгоистической цѣли, это, сударыня… Нѣтъ, той. которая такого низкаго мнѣнія обо мнѣ, я руки подать не могу!.. Вы меня такъ безпощадно оскорбляли, что я, наконецъ, утратилъ всякое почтеніе къ вамъ, и потому скажу вамъ теперь: Руки эти (выставляетъ ихъ впередъ) побагровѣли и отморожены въ вѣрной службѣ вашему отцу! И за это-то благородная дочь его считала себя въ правѣ относиться ко мнѣ съ презрѣніемъ! (Хочетъ идти, по останавливается). Нѣтъ, еще одно: попросите вашего отца, чтобы онъ подалъ вамъ свою руку, и держитесь за нее крѣпко, крѣпко, вмѣсто того, чтобы покинуть его въ тотъ день, когда на него обрушилось несчастіе. Это будетъ приличнѣе, чѣмъ заботиться о моей будущности. О ней я и самъ позабочусь! (Хочетъ идти, но снова останавливается). И когда вы на его службѣ, которая теперь будетъ очень тяжела, въ честномъ, неутомимомъ трудѣ, пріобрѣтете такія красныя руки, какъ у меня, — тогда вы поймете, какъ глубоко вы меня оскорбили. Теперь вамъ этого не понять! (Онъ направляется къ средней двери).
Вальбурга (озадаченная). Онъ совершенно взбѣшенъ! (Съ чувствомъ). Но такъ правдивъ! (Смотритъ ему вслѣдъ).
Тьельде (сверху). Саннесъ!
Саннесъ (въ дверяхъ, отъ волненія отвѣчаетъ громче обыкновеннаго). Здѣсь!
Тьельде (сходя съ лѣстницы). Саннесъ!… Изъ окна я видѣлъ, что Якобсенъ идетъ сюда. (Направляется впередъ къ авапеценѣ; Саннесъ слѣдуетъ за нимъ). Онъ, конечно, опять добирается до меня. Съ моей стороны, трусость избѣгать его: но я не могу — сегодня не могу болѣе!… Удержите его, не впускайте сюда… Я готовъ испить всю чашу до дна (почти шопотомъ), только не разомъ. (Закрываетъ лицо руками).
Саннесъ. Будьте покойны: онъ не придетъ. (Уходитъ скоро и твердыми шагами).
Тьельде (въ томъ же положеніи). Тяжело… о, какъ тяжело!
Вальбурга (подходя къ отцу). Папа!
Тьельде (смотритъ на нее боязливо).
Вальбурга. Деньги, которыя Саннесъ тебѣ предлагаетъ, ты можешь смѣло принять.
Тьельде (удивленный). Что ты этимъ хочешь сказать?
Вальбурга. Я хочу сказать, что я васъ не покину, а также останусь съ вами.
Тьельде (недовѣрчиво). Ты, Вальбурга?
Вальбурга. Да… Я хочу поступить въ контору, чтобы научиться торговому дѣлу; но изъ всѣхъ конторъ я предпочитаю твою.
Тьельде. Я тебя не совсѣмъ понимаю.
Вальбурга. Ты меня не понимаешь, папа? Я думаю, что была бы полезна въ конторѣ. — Мы могли бы начать снова — и съ Божьею помощью попытаться удовлетворить твоихъ кредиторовъ.
Тьельде (радостію, но робко). Дитя! Какая мысль! Кто тебѣ ее внушилъ?
Вальбурга (обхватывая шею его одною рукою). Папа, прости мнѣ мою вину! Я постараюсь загладить ее, загладить усерднымъ трудомъ!
Тьельде (не совсѣмъ еще довѣрчиво). Дитя! Мое дитя!
Вальбурга. Я тебѣ сказать не могу, какую я чувствую потребность любить и трудиться! (Обвиваетъ шею его и другою рукою). О, папа, какъ я тебя люблю, и какъ я буду для тебя работать!
Тьельде. Да, теперь я узнаю тебя! Такою ты была еще ребенкомъ… Но затѣмъ мы сдѣлались словно чужіе другъ другу…
Вальбурга. Забудь объ этомъ. Смотри впередъ, папа, впередъ! «Тѣ отрасли промышленности, на которыя въ крупной торговлѣ до сихъ поръ не обращалось вниманія» — не такъ ли это было сказано?
Тьельде. И тебя поразили эти слова?
Вальбурга. Этимъ отраслямъ мы теперь посвятимъ нашу дѣятельность. Для этого мы выберемъ тихое мѣстечко, подальше, на морскомъ берегу, и я буду помогать тебѣ, а Сигна будетъ помогать мамѣ. И заживемъ мы совершенно новою жизнью!
Тьельде. О, какая неожиданная радость!
Вальбурга. Забудемъ о постигшемъ насъ несчастій и возложимъ всѣ наши надежды на лучшее будущее! Дружная семья непобѣдима… Теперь ты будешь не одинъ стоять на своемъ посту! Добрые геніи будутъ окружать тебя: куда ты ни взглянешь, всюду встрѣтишь веселыя лица и прилежныя руки! И за общимъ столомъ, и по вечерамъ, у насъ будетъ опять такъ хорошо, такъ уютно, какъ въ былое время, когда мы были еще малыми дѣтьми.
Тьельде. О, какое счастіе!
Вальбурга. Послѣ грозы наступаетъ вёдро, послѣ горя — радость! И радость наша будетъ прочная, потому что передъ нами достойная цѣль.
Тьельде. Теперь пойдемъ къ мамѣ, дочь моя; это ее несказанно обрадуетъ.
Вальбурга. Боже, сегодня только я поняла маму и глубоко полюбила ее.
Тьельде. Отнынѣ мы всѣ будемъ трудиться для нея.
Вальбурга. Да, для мамы, все для нея! Чтобы дать ей отдыхъ и покой. Пойдемъ, обрадуемъ ее!
Тьельде. Но сперва поцѣлуй меня, дочь моя! (Растроганный). О, какъ давно я тебя не цѣловалъ!
Вальбурга (цѣлуя его). Милый папа!
Тьельде. А теперь къ мамашѣ! (Оба уходятъ).
ДѢЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.
[править]Г-жа Тьельде. Опять прекрасный день!
Тьельде. Да, чудесный! И рано утромъ сегодня на морѣ не было ни малѣйшей волны. Два-три парохода на горизонтѣ, парусное судно, входившее въ бухту, и рыбачьи лодки, приближавшіяся къ берегу, скользили по гладкой поверхности, словно по зеркалу.
Г-жа Тьельде. А подумаешь, какая ужасная буря бушевала два дня тому назадъ.
Тьельде. Это невольно наводитъ на сравненіе… Скоро будетъ два съ половиною года, какъ надъ вашею жизнію разразилась такая же ужасная буря, которая затѣмъ такъ же смѣнилась тихою и ясною погодою. Сегодня утромъ, смотря на море, я много объ этомъ думалъ.
Г-жа Тьельде. Присядь ко мнѣ.
Тьельде. Но вѣдь мы еще не окончили нашей прогулки.
Г-жа Тьельде. Да, но солнце такъ сильно печетъ…
Тьельде. Я этого не замѣчаю.
Г-жа Тьельде. Ты, значитъ, выносливѣе меня. Но откровенно говоря, мнѣ хотѣлось бы воспользоваться случаемъ, чтобы полюбоваться на тебя.
Тьельде (изявъ стулъ, подсаживается къ пей). Ну, теперь смотри на меня и любуйся!
Г-жа Тьельде (снимаетъ съ него шляпу и утираетъ ему чело). Видишь, милый, какъ ты вспотѣлъ!… Ты сдѣлался такимъ красавцемъ, какимъ я тебя прежде и не знавала.
Тьельде. При твоемъ досугѣ, тебѣ это должно быть особенно пріятно.
Г-жа Тьельде. Да, съ тѣхъ поръ, какъ я стала такъ тяжела на подъемъ, я пользуюсь двойною льготой: свободна отъ всякихъ занятій, и ты катаешь меня въ креслѣ.
Тьельде (вздыхая). Ахъ, милая моя! Хорошо еще, что ты не унываешь… И нужно же было, чтобы на тебѣ одной такъ тяжко отозвались послѣдствія нашего крушенія.
Г-жа Тьельде (прерывая его). А что ты сталъ бѣлъ, какъ лунь, объ этомъ ты и забылъ? Вѣдь это не менѣе печальное знаменье, хотя оно тебя и украшаетъ. Что же касается до моего недуга, то я за него ежедневно благодарю Бога. Во-первыхъ, онъ не причиняетъ мнѣ никакой боли, а во-вторыхъ, напоминаетъ мнѣ ежеминутно о томъ, съ какою любовью вы всѣ ко мнѣ относитесь.
Тьельде. Послушать тебя, такъ ты чувствуешь себя теперь вполнѣ счастливою?
Г-жа Тьельде. Безъ всякаго сомнѣнія; такая жизнь мнѣ совершенно по душѣ.
Вальбурга (въ окнѣ). Наконецъ я готова: счеты всѣ сведены.
Тьельде. И вышло такъ, какъ я сказалъ?
Вальбурга. Почти точь въ точь. Можно мнѣ внести это тотчасъ же въ гросъ-бухъ?
Тьельде. Ого, какъ ты спѣшишь! Славно, это доставляетъ тебѣ особенное удовольствіе.
Вальбурга. Какъ же иначе! Такой замѣчательный результатъ!
Тьельде. А между-тѣмъ, и ты, и Саннесъ чуть не воспротивились всему предпріятію.
Вальбурга. И еще такія умныя головы!
Г-жа Тьельде. Да, дѣти, вамъ еще далеко до папы.
Тьельде. Ну, другъ мой, предводительствовать небольшимъ наступающимъ отрядомъ не въ примѣръ легче, нежели значительнымъ войскомъ, которое отступаетъ.
Г-жа Тьельде. И все-таки намъ очень трудно было покориться необходимости.
Тьельде. Да, да, — да, да! Объ этомъ я сегодня утромъ много думалъ… Еслибы Провидѣнію угодно было въ то время исполнить мои желанія, то что бы съ нами было теперь? Вотъ это все утро не выходило у меня изъ головы.
Г-жа Тьельде. Мысли эти, милый мой, навѣяны, конечно, тѣмъ, что сегодня должно состояться окончательное соглашеніе съ нашими кредиторами.
Тьельде. Понятно.
Г-жа Тьельде. Со вчерашняго дня, какъ уѣхалъ Саннесъ, и я, признаться, ни о чемъ другомъ не могла думать. Вѣдь день этотъ въ высшей степени важенъ для насъ!.. Когда Саннесъ возвратится?
Тьельде (смотря на часы). Онъ теперь каждую минуту можетъ быть здѣсь.
Г-жа Тьельде. Сигна обѣщала ознаменовать сегодняшній день особеннымъ, праздничнымъ обѣдомъ. Ей хочется показать свое искусство по кулинарной части. Вотъ и она.
Тьельде. Мнѣ, однако, любопытно взглянуть на балансъ, выведенный Вальбургой. (Подходитъ къ окну).
Сигна (въ простомъ домашнемъ платьѣ и кухонномъ фартукѣ). Мама, я принесла тебѣ супу для пробы. (Предлагаетъ ей ложку супу изъ большой чайной чашки). Что ты скажешь?
Г-жа Тьельде. Превосходный, дитя мое! — Можно бы еще немного….. нѣтъ, онъ и такъ хорошъ. Ты свое дѣло знаешь.
Сигна. Да? — А Саннесъ скоро пріѣдетъ?
Г-жа Тьельде. Папа думаетъ, что сейчасъ.
Тьельде (у окна). Нѣтъ, я войду. (Уходитъ влѣво и затѣмъ появляется въ комнатѣ у Вальбурги).
Г-жа Тьельде. Милая Сигна, мнѣ хотѣлось бы спросить тебя кое-о-чемъ.
Сигна. О чемъ это?
Г-жа Тьельде. Что было въ томъ письмѣ, которое мы вчера вечеромъ получили?
Сигна. Я такъ и думала, что ты объ этомъ спросишь. Ничего особеннаго, мама.
Г-жа Тьельде. Стало-быть. ничего такого, что могло тебя опечалить?
Сигна. Я проспала всю ночь, какъ сурокъ. Теперь суди сама.
Г-жа Тьельде. Это радуетъ меня. Хотя ты говоришь это такимъ тономъ, что я тебѣ не совсѣмъ вѣрю.
Сигна. Совершенно напрасно, мама. Тонъ мой объясняется очень просто: я, кажется, никогда не перестану стыдиться. Вотъ и все.
Г-жа Тьельде. Ну, и слава Богу!
Сигна (прислушиваясь). Это, кажется, Саннесъ ѣдетъ… я слышу шумъ колесъ. — Да, это онъ! Онъ слишкомъ рано пріѣхалъ; обѣдъ у меня только черезъ полчаса будетъ готовъ.
Г-жа Тьельде. Да раньше и не нужно.
Сигна. Папа, Саннесъ пріѣхалъ!
Тьельде. Прекрасно! Я сейчасъ выйду. (Сигна исчезаетъ влѣво, а Тьельде выходитъ изъ комнаты).
Тьельде и г-жа Тьельде (одновременно). Съ пріѣздомъ!
Саннесъ. Благодарю! (Онъ спѣшно кладетъ дорожный плащъ и перчатки на стулъ въ глубинѣ и приближается къ авансценѣ).
Тьельде. Ну-съ?
Саннесъ. Могу васъ поздравить съ окончаніемъ конкурса.
Г-жа Тьельде. И результатъ?
Саннесъ. Приблизительно такой, какъ мы предполагали.
Тьельде. Т. е. дѣло порѣшено такъ, какъ писалъ Берентъ?
Саннесъ. Совершенно такъ — за исключеніемъ нѣкоторыхъ мелочей. Да вотъ — удостовѣрьтесь сами. (Подаетъ ему пачку бумагъ). Благодаря высокимъ цѣнамъ и хорошей администраціи, все положеніе дѣлъ значительно измѣнилось къ лучшему.
Тьельде (вскрывъ пакетъ и взглянувъ на окончательный итогъ). Дефицитъ — 60 тысячъ талеровъ.
Саннесъ. Я объявилъ отъ вашего имени, что вы постараетесь уплатить современенъ и эту сумму, но сроки должны быть предоставлены вамъ самимъ А затѣмъ…
Тьельде. Затѣмъ?
Саннесъ. Я тутъ же внесъ около половины того, что причитается еще Якобсену.
Г-жа Тьельде. Ахъ, слава Богу!
Тьельде (производитъ карандашомъ вычисленія на одной изъ бумагъ).
Саннесъ. Повидимому, всѣ остались довольны и просили меня передать вамъ ихъ нижайшіе поклоны.
Г-жа Тьельде. Ахъ да, когда бѣда миновала, тогда всѣ опять.
Тьельде (окончивъ вычисленіе). Да, Саннесъ, если дѣла наши и впредь пойдутъ такъ же успѣшно, какъ до сихъ поръ, то въ теченіе 12 и много 14-ти лѣтъ мною все будетъ уплачено.
Г-жа Тьельде. Дай только Богъ намъ дожить до того времени!
Тьельде. Будемъ надѣяться. Богатства, конечно, мы уже не наживемъ. Но не будемъ роптать на это.
Г-жа Тьельде. Это было бы и грѣшно. Доброе имя, которое мы оставимъ дѣтямъ, дороже всякаго богатства.
Тьельде. Да сверхъ того мы оставимъ имъ и солидную торговлю, которую они могутъ продолжать, если пожелаютъ.
Г-жа Тьельде. Ты слышишь, Вальбурга?
Вальбурга (въ окнѣ). Все слышала, все. (Саннесъ кланяется ей).
Теперь пойду и разскажу Сигнѣ. (Исчезаетъ).
Г-жа Тьельде. А что сказалъ Якобсенъ? Честный Якобсенъ?
Саннесъ. Онъ былъ крайно растроганъ — какъ это всегда бываетъ съ нимъ въ подобныхъ случаяхъ. Вѣроятно, онъ сегодня же прикатитъ сюда.
Тьельде (перелистывая опять бумаги). А Берентъ?
Саннесъ. Непремѣнно будетъ. Онъ сказалъ, что выѣдетъ тотчасъ же послѣ меня, и просилъ предупредить васъ объ этомъ.
Тьельде. Очень радъ, очень радъ!.. Я всею душою привязался къ этому почтенному человѣку.
Г-жа Тьельде. Да, онъ былъ нашимъ истиннымъ другомъ… Кстати, объ истинныхъ друзьяхъ… Саннесъ, я должна обратиться къ вамъ съ нескромнымъ вопросомъ…
Саннесъ. Ко мнѣ, г-жа Тьельде?
Г-жа Тьельде. Служанка сообщила мнѣ, что вчера, уѣзжая въ городъ, вы забрали съ собой большую часть вашихъ вещей. Это правда?
Саннесъ. Да…
Тьельде. Что это значитъ? И ты мнѣ объ этомъ ничего не сказала?
Г-жа Тьельде. Потому-что я думала — это недоразумѣніе. Но теперь и я должна спросить: что это значитъ? Вы хотите куда-ни. будь уѣхать?
Саннесъ (ухватился за спинку стула, по которой пальцы его скользятъ взадъ и впередъ). Да, хочу…
Тьельде. Куда же? Вѣдь вы мнѣ ничего объ этомъ не говорили?
Саннесъ. Нѣтъ, не говорилъ! Но я давно уже рѣшилъ, что день окончательной ликвидаціи будетъ послѣднимъ днемъ моего пребыванія у васъ.
Тьельде и г-жа Тьельде (одновременно). Вы хотите насъ оставить?
Саннесъ. Да!
Тьельде. Но почему-же?
Г-жа Тьельде. И куда же вы отправитесь?
Саннесъ. Къ моимъ родственникамъ въ Америку. Теперь я могу, не вредя вашимъ интересамъ, постепенно изъять свой капиталъ изъ вашей торговли и помѣстить его тамъ.
Тьельде. И расторгнуть нашу фирму?
Саннесъ. Вѣдь вы же сами говорили, что намѣрены современемъ возстановить свою прежнюю фирму.
Тьельде. Да, говорилъ, но… Саннесъ! не могло же это побудить васъ?.. За этимъ скрывается другая причина. Какая же именно?
Г-жа Тьельде. Неужели вы не довольны, не счастливы здѣсь, гдѣ всѣ такъ расположены къ вамъ?
Тьельде. Будущность ваша здѣсь не менѣе обезпечена, чѣмъ въ Америкѣ.
Г-жа Тьельде. Мы жили вмѣстѣ въ тяжелое время, — зачѣмъ же расходиться въ хорошее?
Саннесъ. Я такъ много обязанъ вамъ обоимъ…
Г-жа Тьельде. Боже мой! Напротивъ, мы вамъ обязаны…
Тьельде. Болѣе, чѣмъ когда либо въ состояніи будемъ воздать вамъ. (Съ упрекомъ). Саннесъ!
Сигна (въ болѣе нарядномъ платьѣ). Поздравляемъ васъ, — папа!.. мама! (Цѣлуетъ обоихъ). Здравствуйте, Саннесъ!.. Но вы — какъ будто и не радуетесь счастливому исходу?.. Что же это такое? (Молчаніе).
Вальбурга. Что тутъ случилось?
Г-жа Тьельде (печально). Саннесъ хочетъ оставить насъ, дѣти. (Молчаніе)
Сигна (обращаясь къ нему). Саннесъ!
Тьельде. Почему же вы такъ долго молчали, и никому ни однимъ еловомъ не промолвились?.. Или кто-нибудь изъ васъ раньше слышалъ объ этомъ?
Г-жа Тьельде (качаетъ головой).
Сигна (одновременно). Нѣтъ.
Саннесъ. Потому… потому, что я хотѣлъ сообщить вамъ объ этомъ лишь въ самый моментъ отъѣзда. Я боялся, что иначе мнѣ будетъ трудно разстаться съ вами.
Тьельде. Но вѣдь не безъ причины же вы… Съ вами случилось что нибудь такое, что вынуждаетъ васъ оставить нашъ домъ?
Саннесъ (молчитъ).
Г-жа Тьельде. И что вы никому изъ насъ повѣрить не можете?
Саннесъ (робко). Мнѣ бы ни съ кѣмъ не хотѣлось говорить объ этомъ.
Тьельде. Тѣмъ тяжелѣе это для насъ… И здѣсь, въ нашемъ маленькомъ кружкѣ, гдѣ вы во всемъ принимали участіе, вы могли скрывать ваше намѣреніе?
Саннесъ. Не будьте ко мнѣ несправедливы! Повѣрьте мнѣ, еслибъ я могъ сказать, что меня заставляетъ уйти, то непремѣнно сказалъ бы! (Молчаніе).
Сигна (тихо матери). Можетъ быть, Саннесъ хочетъ жениться?
Г-жа Тьельде. Да развѣ это помѣшало бы ему остаться у насъ?
Та, которую онъ любитъ, навѣрное будетъ любима и нами.
Тьельде (подходя къ Саннссу и кладя ему руку на плечо). Выскажитесь одному изъ насъ, если не хотите всѣмъ. Неужели мы ничѣмъ вамъ помочь не можемъ?
Саннесъ. Нѣтъ, ничѣмъ.
Тьельде. Никто самъ себѣ не судья. Очень часто мы не знаемъ, какую пользу намъ можетъ принести совѣтъ и опытъ другого человѣка.
Саннесъ. Къ сожалѣнію, я ни съ кѣмъ совѣтоваться не могу.
Тьельде. Но что же это за роковое и таинственное обстоятельство?!
Саннесъ. Умоляю васъ…
Тьельде (отходя отъ него). О, Саннесъ! Этимъ вы испортили намъ всю радость сегодняшняго дня. Я буду скучать по васъ, какъ ни по комъ еще не скучалъ!
Г-жа Тьельде. Я себѣ и представить не могу, какъ мы будемъ жить безъ Саннеса!
Тьельде (женѣ). Не войти ли намъ въ комнату, милая?
Г-жа Тьельде. Войдемъ, — мнѣ кажется, что и погода измѣнилась. (Тьельде вкатываетъ жену въ дохъ).
Сигна, которая хочетъ увлечь съ собою Вальбургу, смотритъ на нее и тихо вскрикиваетъ, Вальбурга беретъ ее за руку, и при этомъ взоры ихъ встрѣчаются). Гдѣ же у меня были глаза?! (Она уходить, поглядывая на обоихъ)
Саннесъ (предается всецѣло своему горю и хочетъ уйти; увидѣвъ Вальбургу, онъ становится холоднымъ).
Вальбурга (съ укоромъ). Саннесъ!
Саннесъ Что вамъ угодно?
Вальбурга (отворачивается отъ него, затѣмъ однако снова обращается къ нему лицомъ, по опустивъ взоры). Вы, дѣйствительно, хотите насъ оставить?
Саннесъ. Да, хочу.
Вальбурга. Мы, стало-быть, не будемъ болѣе работать вмѣстѣ у нашихъ конторокъ — спиной къ спинѣ?
Саннесъ. Нѣтъ, не будемъ.
Вальбурга. Это мнѣ очень жаль… я такъ свыклась съ этимъ.
Саннесъ. Вы скоро свыкнетесь — съ другою спиною.
Вальбурга. Другая спина — все-таки другая…
Саннесъ. Вы меня извините; но я сегодня къ шуткамъ не расположенъ. (Хочетъ уйти).
Вальбурга (смотря на него). Развѣ такъ прощаются? (Молчаніе).
Саннесъ (останавливаясь). Я хотѣлъ послѣ обѣда — проститься со всѣми.
Вальбурга (приближаясь къ нему на одинъ шагъ). Но мнѣ кажется, что намъ обоимъ не мѣшало-бы сперва разъяснить себѣ кое-какія недоразумѣнія.
Саннесъ. Нѣтъ, я нахожу, что разъясненія эти совершенно излишни.
Вальбурга. Такъ вы думаете, что между нами все въ порядкѣ, все было такъ, какъ слѣдовало быть?
Саннесъ. Нѣтъ, видитъ Богъ, я этого не думаю.
Вальбурга. Но вы думаете, что во всемъ виновата я, и потому не стоитъ объ этомъ говорить?
Саннесъ. Я готовъ принять вину на себя. Сдѣланнаго, все равно, не воротишь.
Вальбурга. А еслибъ мы ее подѣлили между собой? Вѣдь не можетъ-же быть совершенно безразлично для васъ, на чьей сторонѣ вина!..
Саннесъ. Нѣтъ, это для меня не безразлично; но я, какъ уже сказалъ, не желаю входить въ разсужденіе объ этомъ предметѣ.
Вальбурга. А я бы желала.
Саннесъ. У васъ еще будетъ время поразмыслить объ этомъ.
Вальбурга. Сомнѣнія, которыя меня мучатъ, касаются васъ, и одной мнѣ не разрѣшить ихъ.
Саннесъ. Я съ этимъ согласиться не могу.
Вальбурга. Но если я такого мнѣнія?.. Если я чувствую себя обиженной?
Саннесъ. Повторяю, что я всю вину беру на себя, и готовъ даже извиниться передъ вами.
Вальбурга. Нѣтъ, Саннесъ, не извиненія я требую, а пониманія!.. Отвѣтьте мнѣ только на одинъ вопросъ.
Саннесъ. Извольте, отвѣчу, если могу.
Вальбурга. Почему мы такъ прекрасно уживались съ вами въ первый годъ нашего пребыванія здѣсь? Подумали-ли вы объ этомъ?
Саннесъ. Да, думаю, потому, что мы всегда говорили только о томъ, что входило въ наши ежедневныя занятія, т. е. о дѣлахъ.
Вальбурга. Вы были моимъ руководителемъ.
Саннесъ. И когда вы во мнѣ уже не нуждались болѣе…
Вальбурга. Тогда въ конторѣ водворилась мертвая тишина.
Саннесъ (тихо). Да.
Вальбурга. Что-же мнѣ оставалось говорить или дѣлать, когда каждое мое слово, не скажу любезное, а совершенно нелицепріятное, принималось вами за насмѣшку?!
Саннесъ. А какъ-же мнѣ было иначе относиться къ вамъ, когда я зналъ, какими глазами вы на меня смотрите?
Вальбурга. Да, это было заслуженное наказаніе за мою прежнюю блажь!
Саннесъ. Если я былъ несправедливъ къ вамъ, то простите меня. Я знаю, что подъ конецъ душевная доброта ваша взяла верхъ, и вамъ стало жаль меня… Но не скрою, что чувство это еще болѣе меня возмущало.
Вальбурга. Но то, что вамъ казалось жалостью, могло быть и иное чувство — напр., благодарность.
Саннесъ (тихо). О, этого чувства я пуще всего опасался, помня ваше предостереженіе.
Вальбурга. Признайтесь, однако, что мнѣ было вовсе не легко имѣть обхожденіе — съ такимъ господиномъ.
Саннесъ. Въ этомъ я охотно признаюсь… Но согласитесь и вы, что не могъ-же я повѣрить интересу, основанному на чистой случайности. При другихъ обстоятельствахъ я бы наводилъ на васъ только смертельную скуку, — въ этомъ я былъ увѣренъ!.. А быть игрушкою въ досужные часы я не желалъ.
Вальбурга. Какое заблужденіе! Вѣдь вы совершенно упустили изъ виду, что у женщины, которая вращалась въ высшихъ слояхъ общества, взглядъ на жизнь долженъ радикально измѣниться, коль скоро обстоятельства заставляютъ ее приняться за трудъ и заботиться о насущномъ хлѣбѣ. И о людяхъ она будетъ судить совершенно иначе. Тотъ человѣкъ, котораго она прежде считала верхомъ совершенства, окажется, быть можетъ, ничтожнымъ — вездѣ, гдѣ жизнь требуетъ выдержки, борьбы и самоотверженія; а въ томъ, который прежде ей казался смѣшнымъ, она, быть можетъ, усмотритъ образецъ истиннаго человѣка, особенно если ей приходится работать вмѣстѣ съ нимъ… Развѣ это не естественно? (Молчаніе).
Саннесъ. Я вамъ очень благодаренъ, что вы мнѣ это сказали.. Это примиряетъ меня со многимъ… Но вамъ слѣдовало сказать мнѣ это раньше.
Вальбурга. Да развѣ это было возможно, когда ко всему, что я дѣлала или говорила, вы относились съ недовѣріемъ? Нѣтъ, натянутость нашихъ отношеній должна была дойти до крайности и сдѣлаться невыносимою, прежде чѣмъ могла разрѣшиться…
Саннесъ. Быть можетъ, вы и правы. Я въ эту минуту не могу припомнить всего, что между нами было. Если я ошибался, то впослѣдствіи буду тѣмъ болѣе радъ, что дѣло во время еще разъяснилось. Но теперь извините меня; мнѣ передъ отъѣздомъ еще многое нужно привести въ порядокъ. (Хочетъ уйти и дѣлаетъ нѣсколько шаговъ).
Вальбурга. Саннесъ, если вы теперь сами допускаете, что сужденіе ваше обо мнѣ было несправедливо, то не имѣю-ли я права разсчитывать на нѣкоторое удовлетвореніе съ вашей стороны?
Саннесъ. Будьте увѣрены, что въ моемъ счету вы не будете обочтены… Но теперь время не терпитъ; мнѣ нужно приготовиться къ отъѣзду.
Вальбурга. Но мы съ вами далеко еще не въ разсчетѣ, Саннесъ! За вами числится еще другой, старѣйшій долгъ.
Саннесъ. Прошу васъ, увольте меня отъ дальнѣйшаго разговора объ этомъ предметѣ. (Хочетъ уйти).
Вальбурга. По крайней мѣрѣ не откажитесь исполнить мою послѣднюю просьбу! (Разстояніе между ними сдѣлалось постепенно довольно значительнымъ).
Саннесъ. Какую?.. Если я только могу…
Вальбурга. Разумѣется, можете… Съ того — памятнаго дня насъ обоихъ — дня вы ни разу не подали мнѣ руки.
Саннесъ. Развѣ вы этому придаете какое-нибудь значенье? (Молчаніе).
Вальбурга (улыбается и отворачивается). Дайте-же мнѣ ее теперь.
Саннесъ (дѣлаетъ нѣсколько шаговъ по направленію къ ней). Вы говорите это серьезно?
Вальбурга (скрывая свое волненіе). Какъ-же вы можете сомнѣваться въ этомъ?
Саннесъ. Потому что до настоящей минуты вы ни разу не упоминали объ этомъ.
Вальбурга. Я все ждала, что вы подадите мнѣ вашу руку сами. (Молчаніе).
Саннесъ. Я все-таки не знаю…
Вальбурга. Увѣряю васъ честью, что просьба моя совершенно искренняя.
Саннесъ (подходитъ еще нѣсколько шаговъ ближе, обрадованный). И вы дѣйствительно дорожите исполненіемъ ея?
Вальбурга. Очень дорожу.
Саннесъ (подходя къ ней). Вотъ вамъ моя рука.
Вальбурга (оборачиваясь къ нему и схватывая его руку). Я принимаю эту руку, которую вы мнѣ предлагаете, принимаю ее — навсегда
Саннесъ (поблѣднѣлъ). Что вы говорите?!
Вальбурга. Я говорю, что была-бы счастлива сдѣлаться женою того человѣка, который съ дѣтства меня любилъ, меня одну, и спасъ отца моего и насъ всѣхъ?
Саннесъ. Боже!
Вальбурга. И вы хотѣли уѣхать, боясь сдѣлать мнѣ предложеніе? И единственно потому, что мы не отказались отъ вашей помощи и, по вашему мнѣнію, теперь связаны?! Этимъ вы вынудили меня забыть дѣвичью скромность и принять на себя вашу роль.
Саннесъ (падая на колѣни). Вальбурга!
Вальбурга. Для меня уже давно стало ясно, что я васъ люблю, потому что вы человѣкъ въ высшей степени правдивый, благородный и добрый!
Саннесъ. О, это уже слишкомъ, слишкомъ много!
Вальбурга. И если я такъ-же сдѣлалась другимъ, лучшимъ человѣкомъ, то этимъ я обязана преимущественно вамъ, и я чувствую, что могла-бы пожертвовать для васъ жизнію!
Саннесъ. Я не въ силахъ отвѣчать вамъ, да я и не слышу вовсе, что вы мнѣ говорите!.. Съ самаго дѣтства вы были моимъ кумиромъ, но мнѣ никогда и на умъ не приходило, что бы вы когда-либо могли… Я и теперь этому не вѣрю! То, что вы говорите мнѣ въ настоящую минуту, зная, что я долженъ уѣхать, подсказано вашимъ сострадательнымъ благороднымъ сердцемъ! Но любить меня вы не можете! (Беретъ и другую руку ея). Не прерывайте меня! Я знаю это лучше васъ, потому что много и долго объ этомъ размышлялъ. Вы стоите неизмѣримо выше меня и по талантамъ, и по вашимъ знаніямъ, и по образованію вообще. А жена не должна стоять выше мужа въ умственномъ отношеніи! Я, по крайней мѣрѣ, не могъ-бы примириться съ такимъ положеніемъ…
Вы готовы принести себя въ жертву; это благородно и великодушно! Но я не могу принять этой жертвы. Я буду вполнѣ вознагражденъ и счастливъ вашею ко мнѣ дружбою. (Встаетъ). Намъ нужно разстаться — это неизбѣжно! Настоящее положеніе невыносимо, а другое — повело-бы къ несчастіго для насъ обоихъ!
Вальбурга. Саннесъ!
Саннесъ (держа ее за руки и прерывая ее). Умоляю васъ, не возражайте! Власть ваша надо мною такъ велика, что я не въ силахъ противиться ей! Повторяю вамъ, вы заблуждаетесь, и такой необдуманный шагъ можетъ обоимъ намъ отравить всю жизнь.
Вальбурга. Но дайте мнѣ…
Саннесъ (выпуская ея руки и отступая). Нѣтъ, вы меня не разубѣдите! Жизнь съ вами была-бы для меня мучительна! Теперь-же я оставляю васъ спокойно и съ чистою совѣстью. И все, что было между нами, превратится для меня въ отрадное воспоминаніе!.. Прощайте! Да храпитъ васъ Богъ! (Спѣшитъ уйти).
Вальбурга. Саннесъ! (Слѣдуетъ за нимъ). Саннесъ!.. Саннесъ! (Саннесъ, по пути, подбираетъ свой плащъ и перчатки, упавшіе на землю, и, приподнимаясь, наталкивается головой на адвоката Берента, который входитъ вмѣстѣ съ Якобсономъ. Толчокъ такъ силенъ, что Берентъ едва можетъ устоять на ногахъ; онъ восклицаетъ: «тише, тише»!)
Саннесъ. Виноватъ! (Исчезаетъ вправо).
Берентъ. Тутъ, кажется, играютъ въ жмурки?
Вальбурга. Да, видитъ Богъ!
Берентъ. Какъ торжественно вы объ этомъ заявляете. Я уже получилъ весьма осязательное доказательство! (Держитъ себя за животъ и смѣется).
Вальбурга. Извините!.. Папа въ комнатѣ; потрудитесь войти. (Показываетъ рукой влѣво, а сама уходитъ вправо).
Берентъ. Ну, особенно радушнымъ такой пріемъ назвать нельзя, — какъ вы полагаете, Якобсенъ?
Якобсенъ! Мы, кажется, пришли невпопадъ.
Берентъ (смѣясь). Да, кажется… Что же, однако, у нихъ тутъ происходило?
Якобсенъ. А кто ихъ знаетъ!.. Они, словно, подрались; оба были такіе встрепанные!
Берентъ. То-есть взволнованные, хотите вы сказать.
Якобсенъ. Да, что-то въ этомъ родѣ… А вотъ и Тьельде! (Пораженный). Боже, какъ онъ постарѣлъ! (Отходитъ постепенно на задній планъ, въ то время какъ Берентъ идетъ на встрѣчу выходящему изъ дому Тьельде).
Тьельде (Беренту). Добро пожаловать, дорогой гость! Я очень радъ васъ видѣть въ нашемъ маленькомъ уголку, и въ нынѣшнемъ году еще болѣе, чѣмъ въ прошломъ.
Берентъ. Потому что нынѣ дѣла у васъ идутъ еще успѣшнѣе? Поздравляю васъ съ окончаніемъ конкурса — и съ тѣмъ, что вы намѣрены уплатить и все остальное!
Тьельде. Да, если Богу угодно будетъ продлить мою жизнь, то я…
Берентъ. Но вѣдь дѣла идутъ отлично!
Тьельде. До сихъ поръ, слава Богу.
Берентъ. Коль скоро положено основаніе, то главныя трудности преодолѣны; а основаніе у васъ — солидное.
Тьельде. Меня ободрило особенно то обстоятельство, что я успѣлъ пріобрѣсти ваше довѣріе, а черезъ васъ и довѣріе другихъ.
Берентъ. Безъ вашей собственной иниціативы я бы ничего не могъ сдѣлать. Ну, да объ этомъ не стоитъ и говорить!.. А у васъ тутъ стало еще уютнѣе, чѣмъ въ прошломъ году.
Тьельде. Да, мы постепенно придумываемъ кое-какія улучшенія.
Берентъ. И живете попрежнему — всѣ вмѣстѣ?
Тьельде. Пока еще всѣ.
Берентъ. Кстати вспомнилъ! Я могъ-бы передать вамъ поклонъ отъ вашего — дезертира. (Тьельде смотритъ на него изумленно). Я хочу сказать — отъ поручика кавалериста.
Тьельде. А!.. Гдѣ же вы съ нимъ встрѣтились?
Берентъ. Да на пароходѣ, на которомъ мнѣ пришлось ѣхать вмѣстѣ съ нимъ. Онъ былъ въ обществѣ весьма богатой семьи, гдѣ есть дочери невѣсты.
Тьельде (смѣясь). Понятно, на ловца и звѣрь бѣжитъ.
Берентъ. Только я сомнѣваюсь, чтобы ловецъ этотъ вернулся домой съ добычей. Это, знаете, какъ на охотѣ вообще: если при первомъ выстрѣлѣ дашь промахъ, то, почитай, и вся охота пропала — птица напугана.
Якобсенъ (во время этого разговора постепенно подходитъ къ Тьельде и теперь стоитъ передъ нимъ со шляпой въ рукахъ). Я къ вамъ съ повинной… Я — дрянь-человѣкъ, это вѣрно.
Тьельде (подавая ему руку). Полноте, Якобсенъ.
Якобсенъ, Нѣтъ, я дрянь, настоящая дрянь, — я это самъ сознаю.
Тьельде! Не будемъ вспоминать прошлаго!.. Мнѣ чрезвычайно пріятно, что я наконецъ могъ уладить мои дѣла съ вами, могу васъ увѣрить.
Якобсенъ. Я не нахожу словъ… У меня словно камень на сердцѣ. (Все время трясетъ ему руку). Вы — добрый человѣкъ, гораздо добрѣе меня. Это я и женѣ сказалъ: благородный человѣкъ! сказалъ я.
Тъельде (освобождая свою руку). Забудемъ все дурное, Якобсенъ, и будемъ помнить только хорошее… Ну, какъ идутъ дѣла пивоварни?
Якобсенъ. Совсѣмъ не дурно. Пива потребляется съ году на годъ все больше.
Берентъ. Якобсенъ оказалъ мнѣ большую любезность: онъ привезъ меня къ вамъ въ своемъ экипажѣ и не мало потѣшалъ меня въ дорогѣ. Онъ оригиналъ, этотъ Якобсенъ.,
Якобсенъ (обращаясь къ Тьельде, недовѣрчиво). Что онъ этимъ хочетъ сказать?
Тьельде. Что вы человѣкъ недюжинный.
Якобсенъ. Такъ-ли? Въ дорогѣ онъ, кажется, посмѣивался надо мной…
Тьельде. Полноте, съ чего вы это взяли?.. Милости прошу, войдите! Позвольте мнѣ только предварить жену, чтобы она могла принять такихъ дорогихъ гостей. Одна она и встать не можетъ. (Уходитъ).
Берентъ. Мнѣ показалось, что Тьельде въ менѣе хорошемъ расположеніи, чѣмъ я ожидалъ.
Якобсенъ. Развѣ? Я этого не замѣтилъ.
Берентъ. Быть можетъ, я и ошибаюсь… Но вѣдь онъ, кажется, просилъ насъ послѣдовать за нимъ?
Якобсенъ. Я, по крайней мѣрѣ, такъ понялъ его.
Берентъ. Въ такомъ случаѣ, продлите вашу любезность ко мнѣ: вы меня привезли сюда, такъ проведите меня теперь и къ хозяйкѣ дома.
Якобсенъ. Съ большимъ удовольствіемъ! Къ госпожѣ Тьельде я питаю глубокое уваженіе (спохватившись), т. е. къ нему такъ-же, конечно, къ нему такъ-же.
Берентъ. Ну, такъ пойдемте.
Якобсенъ. Да, пойдемте. (Во время этого разговора онъ очутился по правую сторону Берента и теперь переходитъ на лѣвую; вслѣдствіе этого, онъ отстаетъ отъ послѣдняго, и потому торопится, чтобы идти съ нимъ рядомъ).
Берентъ. Вы ужъ лучше не трудитесь: за мной вамъ не поспѣть.
Якобсенъ. О, какже, какже! (Оба исчезаютъ влѣво).
Саннесъ (быстро входитъ справа и направляется влѣво, оглядывается, а затѣмъ идетъ впередъ къ авансценѣ и, повернувъ опять вправо, становится за деревомъ).
Вальбурга (выходитъ справа-же, идетъ впередъ къ авансценѣ и, замѣтивъ Саннеса, улыбается).
Саннесъ (выходя изъ-за дерева). Видите-ли… Вотъ вы и опять надо мною смѣетесь!
Вальбурга. Я могла-бы и заплакать.
Саннесъ. Повторяю вамъ еще разъ, вы ошибаетесь… Вамъ это только не такъ ясно, какъ мнѣ.
Вальбурга. А кто сегодня еще ошибался и затѣмъ просилъ извиненія?
Саннесъ. Положимъ, я… но это…
Вальбурга (прерывая его). И какъ еще вы ошибались, и не только сегодня! Въ теченіе почти цѣлаго года вы все истолковывали по своему… Какъ-же я могу допустить, что вы теперь судите вѣрнѣе меня?
Саннесъ. Но позвольте…
Вальбурга (какъ выше). Давеча вы не дали мнѣ говорить и затѣмъ убѣжали… Теперь моя очередь, и вы должны выслушать меня… Вы говорите, что я во всемъ стою выше васъ…
Саннесъ (прерывая ее). Да, вы принадлежите къ совершенно иному обществу, — вамъ предстоитъ совершенно иная, лучшая будущность.
Вальбурга. Но вы забываете, что слово за мною.
Саннесъ. Виноватъ.
Вальбурга. Напомню вамъ, прежде всего, что слишкомъ два года тому назадъ огромное судно наше потерпѣло крушеніе, и на помощь къ намъ явилась небольшая ладья, которая всѣхъ насъ вынесла на берегъ. Затѣмъ, припомните, что на суднѣ находилась личность, которая не хотѣла выйти на тотъ берегъ; вы же, не долго думая, схватили ее и указали ей — ея долгъ. Кто тутъ стоятъ выше?.. Далѣе, кто научилъ меня труду, точности, терпѣнію, словомъ, научилъ меня быть полезною и себѣ, и другимъ?.. Кто тутъ опять стоитъ выше?.. А сегодня? Развѣ вы не показали мнѣ, что честный и благородный человѣкъ выше всего ставитъ свой долгъ, и ради этого долга готовъ даже отказаться отъ своего счастія?.. Нѣтъ, Саннесъ, еслибъ я не сознавала вашего превосходства надо мною, то была-бы совершенно недостойна васъ! А этой мысли, я думаю, вы не допустите?
Саннесъ. Вы меня смущаете… Я, право, не знаю, что и отвѣчать.
Вальбурга. Это весьма понятно: вы чувствуете, что вы неправы, что заблужденіе не на моей сторонѣ, а на вашей.
Саннесъ. Брачная жизнь, какъ я ее понимаю, должна быть основана не только на личномъ уваженіи…
Вальбурга (улыбаясь). Но и на любви?
Саннесъ. Да; но я не это хочу сказать… Вѣдь вы не могли-бы, напримѣръ, войти со мною въ какое-нибудь свѣтское общество, не конфузясь и не краснѣя за меня? (Вальбурга улыбается). Вотъ видите, вы смѣетесь уже при одной мысли объ этомъ.
Вальбурга (продолжая улыбаться). Я смѣюсь, потому что вы совершенно ничтожному обстоятельству придаете такое важное значеніе.
Саннесъ. Я такъ неловокъ, такъ застѣнчивъ!.. Во всякомъ большомъ обществѣ на меня нападаетъ такой страхъ! (Вальбурга опять улыбается). Ну, вотъ вы и опять смѣетесь!
Вальбурга. Очень можетъ быть, что я и при гостяхъ не удержусь отъ улыбки.
Саннесъ (серьезно). Но этимъ вы бы меня уронили въ глазахъ другихъ.
Вальбурга. Другъ мой Саннесъ! Я высоко цѣню ваши достоинства; но это не мѣшаетъ мнѣ улыбаться при видѣ вашихъ маленькихъ недостатковъ. Я это часто дѣлаю. Положимъ, я увидѣла-бы васъ въ знатномъ обществѣ изнемогающимъ подъ бременемъ условно принятыхъ формъ, — развѣ это не смѣшно?.. Но еслибы и другіе позволили себѣ смѣяться надъ вами, то неужели вы думаете, что я замедлила-бы съ гордостію пройтись подъ руку съ вами чрезъ всю фалангу великосвѣтскихъ дамъ и кавалеровъ?.. Я вѣдь знаю, кто вы. и обществу это также извѣстно! Вѣдь извѣстность, слава Богу, получаютъ не одни только дурныя дѣла!
Саннесъ. Подъ обаяніемъ вашихъ словъ я утратилъ всякую силу воли.
Вальбурга. Если вы не вѣрите мнѣ, то, быть можетъ, повѣрите другому человѣку. Адвокатъ Берентъ здѣсь. Онъ не только принадлежитъ къ лучшему обществу этой страны, но, можно сказать, стоитъ выше этого общества. Хотите слышать его мнѣніе?
Саннесъ. Нѣтъ, одного вашего мнѣнія для меня достаточно!
Вальбурга. Не правда-ли?.. И если только вы будете убѣждены, что я васъ люблю…
Саннесъ (прерывая ее). О, тогда все остальное мнѣ покажется мелочнымъ и ничтожнымъ! Любовь ваша сразу научитъ меня всему, чего мнѣ недостаетъ.
Вальбурга. Взгляните на меня!
Саннесъ (беретъ ее за руки и смотритъ на нее пристально). Да… да, вы меня любите! (Падаетъ передъ нею на колѣни и цѣлуетъ ей руку; по затѣмъ, не будучи въ состояніи удержаться отъ слезъ, приподнимается и, опустившись на стулъ передъ столикомъ направо, закрываетъ лицо платкомъ).
Тьельде (войдя вмѣстѣ съ Берентомъ въ контору, открываетъ передъ нимъ главную книгу; затѣмъ, обернувшись лицомъ къ окну, онъ замѣчаетъ молодыхъ людей, высовывается изъ окна и спрашиваетъ вполголоса). Вальбурга, что это у васъ?
Вальбурга (спокойно). Саннесъ и я — обручились.
Тьельде. Возможно-ли? (Веренту, который углубился въ главную книгу). Извините! (Исчезаетъ изъ конторы).
Вальбурга. Саннесъ!
Саннесъ (который отъ волненія ничего не слыхалъ, встаетъ). Простите! Борьба была слишкомъ продолжительна и трудна, — она меня истомила. (Отходитъ на задній планъ въ сильномъ волненіи).
Вальбурга. Пойдемъ къ родителямъ.
Саннесъ (стоя къ ней спиной, на заднемъ планѣ). Я еще не въ силахъ… Подождемъ немного.
Вальбурга. Они идутъ сюда.
Г-жа Тьельде (тихо). Слава Богу! Слава Богу!
Тьельде (идетъ къ Саннесу и обнимаетъ его). Сынъ мой!
Г-жа Тьельде (какъ выше). Такъ вотъ отчего онъ хотѣлъ уѣхать! (Громко). Саннесъ!
Сигна (выходя слѣва). Мама, теперь у меня все готово!
Г-жа Тьельде. Да, и здѣсь также.
Сигна (посмотрѣвъ кругомъ). Неужели?
Вальбурга (подходя къ пей). Прости, что я тебѣ ничего не сказала.
Сигна. Да, ты съумѣла скрыть свои чувства такъ, что рѣшительно никто изъ насъ не догадывался.
Вальбурга. Я скрывала только долгую внутреннюю борьбу…. ничего болѣе.
Сигна (цѣлуетъ ее и что-то шепчетъ ей на ухо, а затѣмъ оборачивается). Саннесъ! (Подходя въ нему). Вѣдь мы теперь будемъ своякъ и свояченица.
Саннесъ (конфузясь). Вы…
Сигна. Не «вы», а «ты»; «вы» теперь въ сторону.
Вальбурга (подходя). Потерпи немного. Онъ и мнѣ говоритъ «вы».
Сигна. Но вѣдь послѣ свадьбы это будетъ смѣшно!
Г-жа Тьельде (мужу). А гдѣ же наши дорогіе гости?
Тьельде. Господинъ Берентъ въ конторѣ.
Берентъ (съ пенсне на носу, выглядываетъ изъ окна). Мы съ Якобсеномъ тотчасъ же явимся, чтобы поздравить васъ. (Исчезаетъ).
Вальбурга (подходитъ къ отцу). Папа!
Тьельде, Дочь моя!
Вальбурга. Не будь того дня, у насъ не было бы и сегодняшняго! (Тьельде молчаливо жметъ ей руку).
Тьельде. Представляю вамъ жениха моей дочери Вальбурги, г. Саннеса. (Взаимные поклоны).
Берентъ (обращаясь къ Вальбургѣ). Прежде всего позвольте мнѣ, сударыня, выразить вамъ мое глубокое уваженіе: выборъ вашъ дѣлаетъ честь и вашему уму, и вашему сердцу, и всю семью я отъ души поздравляю съ такимъ достойнымъ зятемъ.
Вальбурга (торжествуя). Саннесъ!
Якобсенъ. Примите и мое поздравленіе! Я только простой оригиналъ, но все-таки давно замѣтилъ, что этотъ молодчикъ влюбленъ въ васъ по уши, — однако, что вы, сударыня, сдѣлаетесь такою умницею и выйдете за него замужъ, это мнѣ и въ голову не приходило! (Общій смѣхъ. Въ это время Сигна подходитъ къ матери и тихо говоритъ съ нею).
Г-жа Тьельде. Тутъ кто-то шепчетъ мнѣ, что обѣдъ простынетъ.
Сигна (Беренту). Позвольте мнѣ, вмѣсто мамаши, повести васъ къ столу.
Берентъ. Очень вамъ благодаренъ! Но сперва — женихъ и невѣста. (Беретъ ее подъ руку).
Вальбурга. Саннесъ!
Саннесъ (взявъ ее подъ руку и ведя). И это не сонъ? Мы съ вами женихъ и невѣста?
Тьельде (позади кресла жены). Анна, теперь я чувствую, что Богъ ниспослалъ намъ свое благословеніе!
Г-жа Тьельде. О, Германъ, какъ я счастлива!