Френсис Брет Гарт.
Три стихотворения[править]
I. Рейнские легенды
Место: замок на вершине,
Обвиваемый плющом,
Стен громадная твердыня,
Из камней, покрытых мхом,
Флаг над башнею с зубцами,
И темница с вышины
Смотрит в бездну над струями
Мрачно блещущей волны, --
Терем нежного созданья,
И разбойничий приют,
Где любовь, и злодеянье,
И насилие живут.
Лица: смелый кровопийца,
Презирающий закон,
Бигамист, отцеубийца,
В сталь закованный барон;
И томимая тоскою
Соблазненная краса,
Устремившая с мольбою
Слезный взор твой в небеса;
Воин, в битвах закаленный,
Минестрель, монах, солдат,
И пустынник изнуренный,
И откормленный аббат.
Факты: буйные потехи,
Безобразные пиры,
И тяжелые доспехи.
Пытки, плахи и костры.
И предсмертные мученья,
И секиры палачей.
Подземелья, привиденья,
И зловещий звук цепей;
Клещи, дыбы и распятья.
В полночь колокола звон,
И молитвы, и проклятья,
И несчастной жертвы стон.
И глухой вассалов ропот.
Села в пламени, в крови,
И под липой страстный шёпот,
Клятвы нежные любви:
Придорожные герои,
Ограбление купцов,
И убийства, и разбои
Благородных удальцов.
Вот вам рейнские сказанья!
Вы найдете в них всегда
Все возможные деянья,
Кроме честного труда!
Провиденье охраняет
Знатных рыцарей и дам,
По холопов присуждает
К скорби, гнету и слезам.
Сильным — блеск и ликованье.
Слабым — бедность и печаль:
Вот вам рейнские сказанья,
Их всегдашняя мораль.
II. Пробуждение.
Чу! я слышу гул и топот,
Поднялся военный стан,
Созывая всех на битву.
Бьет тревогу барабан.
Он гремит:
«Враг валит,
Гибнет ваше достоянье,
Защищайтесь!» говорит.
«Прежде дай спросить у сердца:
Разве жизнь война дает?
И кого она утешит,
Кто плоды ее пожнет?»
Но он бьет:
"Ну, вперед,
Дети славы и свободы!
Жатву смерть вам соберет.
«Что за польза от победы?
И не больше ль бедствий в том,
Что разбитый, покоренный
Враг застонет под ярмом?»
« Дром-дром-дром,
В бой с врагом
Выходи, свой долг исполни --
Все узнаешь ты потом.»
"Что когда погибнет в битве
Наша доблестная рать,
И на веки сердце храбрых
Перестанет трепетать?
«Вот ответ:
Нужды нет,
Лучше гибнуть всем за правду,
Чем позорно прозябать.»
Так в сомненьях, опасеньях
Колебались мы; но вот
Слышен голос: «Выходи же
Мой возлюбленный народ!»
И потом,
Точно гром
Сердце мощное народа
Отозвалось: "Мы идем! —
III. Троицын цвет
У мутных вод, долин, изборожденных
Лопатами, спокойно ты стоишь,
И взор людей, корыстью изнуренных,
Своим цветком приветливо манишь, --
Внушая мысль, которой выраженья
Нельзя найти в сумбуре грубых слов:
Она дрожит от их прикосновенья,
Как ткань твоих прекрасных лепестков^
И рудокоп, склонившись на лопату,
Свой тяжкий труд на время перервал,
И своему ближайшему собрату
Он на тебя с улыбкой указал.
Но влага вдруг его глаза покрыла,
Внезапно мысль — видений светлых рой
В его уме, мелькнувши пробудила,
И вылилась горячею слезой.
То вспомнились ему: семья родная,
Знакомая на ниве борозда,
II сенокос, и жатва золотая,
Плод мирного, здорового труда…
Лишь на момент… И заступ свой глубоко,
Сквозь корни, ткань вонзил он в грудь земли, --
II по волнам нечистого потока
Твои листки, качаясь, поплыли.
Но хоть на миг, все ж был в твоей он власти,
Свой скромный. труд ты выполнил, поэт:
Средь мутных струй его тревожной страсти
Оставил ты сияющий свой след…
Источник текста: журнал «Отечественные Записки», 1874, No 3, март. С. 79—82.