«Аполлонъ», № 2, 1911
Все великолѣпіе малороссійской культуры домонгольскаго періода, свидѣтельствующее о высокомъ въ то время развитіи вкуса на Руси, исчезаетъ въ мрачный вѣкъ татарщины. Дикія орды проносятся какъ ураганъ, уничтожаютъ, сжигаютъ и увозятъ съ собой то, что пощадило пламя. Исчезаетъ блескъ цивилизаціи великокняжескаго періода. Каменные храмы, полные мозаикъ, колоннъ, мраморовъ, рушатся, никѣмъ не оберегаемые. Послѣдующія поколѣнія помогаютъ времени разрушить старые памятники. И теперь многіе нѣкогда цвѣтущіе города представляютъ громадныя забытыя кладбища… Только въ XVII столѣтіи нарождается поколѣніе съ новыми вкусами къ зодчеству. Кіевскій митрополитъ Петръ Могила — первый взялся за реставрацію и ремонтированіе церквей Малороссіи. Въ его время неумѣлою поправкою было испорчено много древнихъ формъ; ни одинъ изъ старѣйшихъ храмовъ Чернигова и Кіева не остался безъ поправокъ, пристроекъ, причемъ эти пристройки давали сооруженіямъ видъ, примѣненный ко вкусамъ времени. Такимъ путемъ созданъ былъ и своеобразный стиль, явившійся результатомъ смѣшенія древняго русскаго зодчества, германской и польской архитектуры и мѣстныхъ конструктивныхъ особенностей, вытекавшихъ, главнымъ образомъ, изъ формъ первообразнаго деревяннаго церковнаго зодчества, Деревянные украинскіе храмы, разсматриваемые какъ памятники, родственные деревяннымъ церквамъ домонгольскаго періода, трехкупольные, пятикупольные, многогранные, крестообразные и круглые, возникли, слѣдовательно, подъ вліяніемъ Византіи. Это южно-русское деревянное зодчество заключало въ себѣ такъ много національной устойчивости, что удержалось до XVIII в. и оказало вліяніе даже на каменную архитектуру, давъ во второй половинѣ XVII в. замѣчательный расцвѣтъ кирпичнаго зодчества въ Малороссіи.
Кирпичная кладка примѣнялась къ старозавѣтнымъ деревяннымъ формамъ (Прилуки), и формы, свойственныя деревянному украинскому зодчеству, становятся настолько излюбленными, что ихъ придаютъ, при реставраціяхъ, даже стариннымъ храмамъ домонгольской эпохи.
Многія спеціальныя названія указываютъ на больніую выработанность и давность деревяннаго зодчества; такія церкви восходятъ до XIII столѣтія и сливаются съ лѣтописными извѣстіями.
Но до сихъ поръ еще не окончательно установлено — происходятъ ли выступающія части церквей — многоугольныя и круглыя — изъ архитектуры восточной (изъ основъ «трехлистной» и «четырехлистной») или изъ западной архитектуры, какъ показываютъ изслѣдованія нѣкоторыхъ ученыхъ. Извѣстно только, что подобные типы, составляющіе характерную черту многихъ храмовъ, особенно временъ Мазепы, были распространены и на Западѣ и относятся къ первымъ вѣкамъ христіанства. Примѣры: Cellae cimeteriales въ Римѣ и соборъ Пресв. Богородицы въ Кельнѣ. Таковы общіе выводы XIV Археологическаго съѣзда въ Черниговѣ, касающіеся исторіи вліяній на сформированіе украинскаго зодчества и опредѣляющіе его главные признаки.
Въ этомъ смѣшанномъ стилѣ, кромѣ собственно украинскаго барокко, надо различать: «Мазепинскіе» барокко — съ преобладаніемъ германскаго вліянія въ деталяхъ, но напоминающій разработкой плана западныя базилики, отличаясь отъ нихъ купольнымъ покрытіемъ, и «Нарышкинскіе» барокко (времени Петра и Іоанна Алексѣевича), сходный съ памятниками зодчества этого періода въ Московской области, откуда часто были выписываемы мастера, — по съ типичною обработкою оконъ, фронтоновъ и нѣкоторыхъ украшеній. Позднѣе, при Аннѣ Іоанновнѣ и Елисавстѣ Петровнѣ, явился изъ Петербурга еще одинъ видъ барокко — «Стиль Растрелли» и его школы (особенно князя Ухтомскаго). Этотъ стиль выразился въ рядѣ построекъ съ гибкими линіями, богатѣйшими украшеніями, со стройными пилястрами, мелкой рустовкой и пышными фронтонами (Соборы въ Козельцѣ, Брянскѣ и др.).
Съ благоговѣніемъ приближаешься къ Софійскому собору въ Кіевѣ. Торопишься пройти подъ темными сводами колокольни, чтобы скорѣе увидѣть старыя «стѣны святыни», чтобы восхищенно всматриваться въ ихъ мерцающія мозаики, въ тусклые иконные лики съ печальными глазами, или разглядывать потѣшныя фрески на лѣстницѣ… И проходишь, не замѣчая, красивѣйшую постройку, находящуюся по дорогѣ къ собору — колокольню… Огромная широкая башня, съ толстыми стѣнами; два куба, одинъ на другомъ, восьмиугольная призма на нихъ и еще призма, надстроенная позднѣе, съ аляповатымъ золотымъ куполомъ, — такова campanilla древняго собора, построенная въ 1735—45 г.г. при епископѣ Рафаилѣ Заборовскомъ. Надо всмотрѣться въ эту неуклюжую массу, подойти къ ней вплотную: тогда нельзя оторвать глазъ отъ этого міра зачарованныхъ удивительной, сказочной фантазіей скульптурныхъ украшеній колокольни. Здѣсь полное отсутствіе общаго архитектоническаго замысла, при одной лишь «декоративности», даетъ блестящій примѣръ того, что зодчество — въ постройкѣ «украшенія», a не въ «украшеніи постройки». Въ этомъ расписномъ пряникѣ — зодчества нѣтъ; это скорѣе что то декоративное: ларецъ, рѣзная рама, но увеличенная до грандіозныхъ размѣровъ. Самая масса башни, ея тѣло — только поводъ къ созданію подлинно художественному, a для полученія этого послѣдняго важно лишь одно — вдохновеніе, руководившее мастерами… Налѣпленныя или намазанныя украшенія Софійской колокольни даютъ впечатлѣніе бѣлой росписи на фонѣ чрезвычайно богатыхъ и пріятныхъ зеленоватыхъ оттѣнковъ. Какая нѣжная изысканность декоративнаго чувства! Кажется, точно бѣлое, ажурное кружево положено на матерію фисташковаго цвѣта… Пилястры, фронтоны — прямые, изогнутые, пересѣкающіеся, наличники затѣйливые, сѣни съ драпировками, нимбами и гирляндами, овальныя окна, длинныя колонки съ капителями въ видѣ птицъ — щедро разсыпаны по дымчато-зеленому полю, и золотые орлы, чудеснаго рисунка, сторожатъ весь этотъ міръ фантастики, равную которой въ Россіи можно найти только въ XIII вѣкѣ, на стѣнахъ Георгіевскаго собора, въ Юрьевѣ-Польскомъ.
На другой сторонѣ площади — тоже зеленый храмъ: Михайловскій монастырь. Сплошь — зеленый (перекрашенъ недавно, по случаю 700-лѣтія монастыря, прежде онъ былъ бѣлый). Купола его сложной формы, занесенной съ Запада, черезъ Польшу, и очень своеобразной обработки. Это какъ бы вылѣпленные сильною талантливою рукою, ярко-бронзовые круглые купола съ продолговатыми, остроконечными верхами, ярко выдѣляются на темно зеленой массѣ Златоверхаго собора; они свѣтятся гранями и крестами съ круглыми сіяніями, узкія, длинныя окна на купольныхъ барабанахъ грозно выглядываютъ изъ за высокихъ крышъ. Какъ богата корона тимпана съ пирамидальными вышками, приплюснутыми волютами и пилястрами, между которыми горятъ алыя фрески! Но самою любопытною частью собора являются нигдѣ не виданные контрфорсы съ парою коринѳскихъ колоннъ, словно стражи въ остроконечныхъ металлическихъ шапкахъ, стоящіе стройными рядами по обѣ стороны.
Еще пышнѣе фронтонъ собора Братскаго монастыря на Подолѣ, съ отчетливыми слѣдами работы западно-европейскихъ и польскихъ мастеровъ. Чувствуется почти католическое выраженіе и въ общемъ силуэтѣ фронтона Кирилловской церкви, и въ лѣпныхъ украшеніяхъ порталовъ съ неизмѣнными амурами, сплетеніями фруктовъ и цвѣтовъ. Не менѣе причудливо-красивы порталъ и боковые входы Николаевскаго военнаго собора, Братскаго монастыря, колокольни Кирилловской церкви и Преображенской церкви на Подолѣ.
Время «Нарышкинскаго стиля» — церквей Москвы — съ темно-синими куполами, блѣдно-голубыми стѣнами и бѣлыми украшеніями, церквей Поволжья (Нижній-Новгородъ, Свіяжскъ) — съ своеобразными, вѣнчающими, треугольными кокошниками и ажурными деталями, — въ малороссійскомъ зодчествѣ создало архитектуру нѣсколько иного выраженія. Необычайно удлинены были всѣ пропорціи, особенно — оконъ съ ихъ наличниками.
Почти жуткое впечатлѣніе производятъ разграфленныя на мелкіе квадратики окна Екатерино-Покровской церкви (1715) въ Черниговѣ (извѣстной болѣе своими чудесными Царскими вратами), прорѣзанные, какъ крупный орнаментъ, кресты, изломанные фронтоны. И до чего красивы темные, сѣро-зеленые, измятые временемъ, какъ рукой искуснаго художника, купола! Схожія церкви мы знаемъ еще въ Стародубѣ, Новгородъ-Сѣверскѣ (очень интересный Успенскій соборъ, времени Петра І-го), въ Переяславлѣ Полтавскомъ и др. городахъ. Многія другія церкви Черниговской и Полтавской губерній: Введенская церковь (1700) въ Троицкомъ монастырѣ, Соборъ Батуринскаго монастыря, колокольня Новгородсѣверскаго монастыря (1660) въ обработкѣ своихъ частей очень близко подходятъ къ «Нарышкинскому» стилю, детали котораго общи какъ для юга, такъ и для сѣвера Россіи.
Къ храмамъ прежде описаннаго характера относится и церковь Параскевы Пятницы, долгое время лежавшая въ развалинахъ, теперь украшенная богатымъ тимпаномъ. Въ одно живописное цѣлое сочетаются съ этими постройками — развѣсистыя деревья, окружающія церковь, прежнія помѣщенія дѣвичьяго монастыря, рыбный базаръ на площади, сѣрыя крыши ларей, бѣлыя одежды и ярко-красные платки крестьянокъ, блестящіе звѣзды-кресты… и позади храма въ переулкахъ, старенькіе домики, съ желѣзными дверями и подслѣповатыми окнами… Въ Малороссіи, переходившей изъ однѣхъ рукъ въ другія, подпадавшей подъ вліяніе разныхъ культуръ и народовъ, не рѣдко бывали случаи передѣлки церквей въ костелы и костеловъ въ церкви. Церковь Преображенія въ Козельцѣ, бывшая долгое время католическимъ монастыремъ, по близости отъ извѣстнаго собора, построеннаго Растрелли (въ 1752—1763 годахъ) и дома бывшаго Магистрата (въ стилѣ «Мазепинскаго» барокко), претерпѣла не мало передѣлокъ отъ такихъ приспособленій. Овальная въ пламѣ церковь сохраняется нерушимо до сихъ поръ. Богато украшеніе входной двери, передъ которой имѣется типичный, особенно для формъ деревяннаго зодчества XV1I—XVIII вѣковъ въ Малороссіи, длинный портикъ на 3 парахъ тоненькихъ колоннъ. Такіе же типичные входы съ трехъ сторонъ церкви мы видимъ въ церкви Николы Загребельного и во многихъ другихъ.
Многообразіе Малороссійскаго барокко не ограничивается указанными типами. примѣры подражаній и совершенно переработанныхъ формъ Андреевской церкви — многочисленны на Подолѣ и очень любопытны деталями. По мнѣнію покойнаго профессора Н. В. Султанова, многія Кіевскія церкви въ XVII в. подвергались облицовкѣ въ «Польскомъ, іезуитскомъ» стилѣ. Съ другой стороны, сюда же должны быть отнесены: великолѣпныя колокольни Троицкаго монастыря въ Черниговѣ, Кіево-Печерской лавры, Козелецкаго собора, нѣкоторыя гражданскія постройки, какъ напримѣръ, длинный домъ близъ Николаевскаго военнаго собора въ Кіевѣ. Здѣсь видны слѣды вліянія италіанскаго ренессанса, выражающагося въ многоугольныхъ розеткахъ и нѣкоторыхъ орнаментахъ.
Домъ Мазепы въ Черниговѣ, съ сочными кронштейнами и подоконниками Нарышкинскаго типа украшенъ деталями свойственными германскому ренессансу (пирамидальные пилястры). — Наконецъ, уже совершенно католическаго образованія церковныя постройки Почаевской лавры и особенно зданія города Кременца, Волынской губерніи.
Въ условіяхъ почти дикихъ, въ обладаніи недостойныхъ потомковъ и часто въ плѣну у владѣтелей, совершенно невѣжественныхъ, находятся теперь памятники архитектурной старины. На фонѣ золотистыхъ полей ржи съ хуторами, стройныхъ тополей да бѣлыхъ хатъ, на фонѣ прохладныхъ старинныхъ садовъ, убогаго еврейскаго мѣстечка или современнаго желто-кирпичнаго трамвайнаго и шумнаго Кіева выдвигаются иглистые силуэты церквей и мерцающіе червоннымъ золотомъ многогранные купола.
Но увидавъ-ли въ городѣ, съ поросшими травой улицами, съ длинными сѣрыми заборами, сѣдыя старыя стѣны церковки; любуясь-ли застѣнчиво выглядывающими изъ яркой зелени березовыхъ рощъ бѣлыми монастырскими стѣнами, сонно отдающими свои отраженія поросшимъ тиной прудамъ — всегда думаешь: бѣдные памятники русской старины, голоса ваши не потеряются въ необъятныхъ пространствахъ Россіи!
Придутъ — кромѣ ученыхъ изслѣдователей съ холодными сердцами и высохшей душой — иные люди и разскажутъ они всѣмъ о вашей очаровательной, скромной, по подлинной художественности; и придетъ время — будутъ васъ много бережнѣе охранять, будутъ любить. Понемногу наступаетъ такое время.