Хроника внутренней жизни.
[править]I.
[править]Въ «Правительственномъ Вѣстникѣ» опубликованъ слѣдующій Высочайшій рескриптъ, данный 10-го іюня на имя управляющаго министерствомъ народнаго просвѣщенія Г. Э. Зенгера:
"Григорій Эдуардовичъ. Назначивъ васъ управлять министерствомъ народнаго просвѣщенія, Я возложилъ на васъ въ числѣ важнѣйшихъ обязанностей задачу разработать и представить на Мое утвержденіе чрезъ государственный совѣтъ проекты преобразованія средней школы и высшихъ учебныхъ заведеній.
"Дабы при выполненіи этой работы воспользоваться тѣмъ, что Я призналъ полезнымъ въ предположеніяхъ вашихъ ближайшихъ предмѣстниковъ, Мною разрѣшено вамъ подвергнуть новому разсмотрѣнію составленные ими проекты, касающіеся средней школы. Независимо отъ сего признаю нужнымъ преподать нѣкоторыя руководительныя указанія.
"Прежде всего подтверждаю Мое требованіе, чтобы въ школѣ съ образованіемъ юношества соединялись воспитаніе его въ духѣ вѣры, преданности Престолу и Отечеству и уваженія въ семьѣ, а также забота о томъ, чтобы съ умственнымъ и физическимъ развитіемъ молодежи пріучать ее съ раннихъ лѣтъ къ порядку и дисциплинѣ. Школа, изъ которой выходитъ юноша съ одними лишь курсовыми познаніями, не сродненный религіозно-нравственнымъ воспитаніемъ съ чувствомъ долга, съ дисциплиною и съ уваженіемъ къ старшимъ, не только не полезна, но часто вредна, развивая столь пагубныя для каждаго дѣла своеволіе и самомнѣніе.
"Для указанной Мною цѣли слѣдуетъ немедленно позаботиться о томъ, чтобы постепенно въ столицахъ и губернскихъ городахъ были устраиваемы воспитательные пансіоны при среднихъ учебныхъ заведеніяхъ, строго подбирая для воспитательнаго дѣла наилучшихъ людей и отнюдь не допуская къ нему лицъ, не подготовленныхъ въ указаннымъ Мною задачамъ.
"Вмѣстѣ съ тѣмъ Я считаю необходимымъ разработку вопроса о лучшемъ матеріальномъ обезпеченіи лицъ, призванныхъ нести учебную и воспитательную службу.
"Относительно устройства школы Я желаю, чтобы она была трехъ разрядовъ: низшая съ законченнымъ курсомъ образованія, средняя школа разныхъ типовъ, также съ законченнымъ образованіемъ, и средняя съ подготовительнымъ для университета курсомъ школа.
"Что касается университетовъ, то, послѣ печальнаго опыта минувшихъ лѣтъ, Я ожидаю отъ учебной администрація и профессоровъ сердечнаго и предусмотрительнаго участія въ духовному міру ввѣренной ихъ попеченію молодежи. Да помнятъ они, что во всѣхъ случаяхъ сомнѣнія, борьбы и увлеченія молодежь въ правѣ искать и находить въ своихъ руководителяхъ недостающихъ ей — опыта, стойкости убѣжденій и сознанія зависимости иногда цѣлой жизни отъ одной минуты безразсуднаго увлеченія.
"Родительскому сердцу Моему было отрадно узнать, что значительное большинство студентовъ, въ концѣ нынѣшняго учебнаго года, въ самостоятельномъ сознаніи своего долга, вернулось къ учебнымъ занятіямъ и въ порядку. Я хочу вѣрить, что послѣ лѣтняго отдыха и успокоеннаго обращенія къ своей совѣсти, а также подъ благотворнымъ вліяніемъ родителей и близкихъ, учащаяся молодежь внемлетъ Моему голосу, призывающему ее вмѣстѣ со всѣми Моими вѣрноподданными подъ сѣнь труда и законности.
«Безпорядкамъ, позорящимъ науку и университеты, которыми въ прежнее время справедливо гордилась Россія, и губящимъ столько дорогихъ Отечеству и Мнѣ молодыхъ жизней, долженъ быть, во благо ввѣреннаго Мнѣ Богомъ народа, положенъ конецъ».
Приведенный рескриптъ предопредѣляетъ собою конечныя цѣли ведущихся въ настоящее время министерствомъ народнаго просвѣщенія преобразовательныхъ работъ по устройству учебныхъ заведеній. Что касается ближайшаго будущаго послѣднихъ, то оно въ извѣстной мѣрѣ намѣчается другимъ недавно опубликованнымъ оффиціальнымъ документомъ. Мы разумѣемъ появившееся въ началѣ іюня въ «Правительственномъ Вѣстникѣ» сообщеніе министерства народнаго просвѣщенія относительно предполагаемаго устройства учебной части въ гимназіяхъ и реальныхъ училищахъ на 1902—3 учебный годъ. Новый управляющій министерствомъ народнаго просвѣщенія, тотчасъ по вступленіи своемъ въ должность, указывалъ уже на предстоящую отмѣну того порядка, какой былъ созданъ въ средней школѣ временными правилами, установленными, по докладу бывшаго министра ген.-ад. Ванновскаго, Высочайшимъ повелѣніемъ отъ 11 іюня 1901 года. Съ истеченіемъ годового срока дѣйствія этихъ правилъ, — замѣчалъ г. Зенгеръ въ своей рѣчи, обращенной въ чинамъ министерства, — «строго говоря, долженъ бы снова вступить въ силу тотъ порядокъ вещей, который указанъ въ законѣ. Но по соображеніи фактическихъ обстоятельствъ, создавшихся въ школѣ, представляется неизбѣжнымъ установленіе въ ней и на будущій годъ временнаго устройства. Это временное устройство должно быть осуществлено съ наименьшими для нея потрясеніями, съ возможнымъ соблюденіемъ педагогическихъ требованій, и при томъ такъ, чтобы не предрѣшались конечные результаты реформы средней школы. Въ виду того, что министерство не въ правѣ допускать собственною властью отступленій отъ закона, а также въ виду разнообразныхъ техническихъ затрудненій, возникающихъ при разрѣшеніи указаннаго вопроса, я всеподданнѣйше испросилъ Высочайшее соизволеніе на образованіе коммиссіи при участіи отъ каждаго учебнаго округа директора гимназіи и директора реальнаго училища для обсужденія наиболѣе цѣлесообразныхъ по сему поводу мѣропріятій. Предположенія коммиссіи поступятъ на разсмотрѣніе ученаго комитета и совѣта министра, а затѣмъ, при невозможности внести ихъ на уваженіе государственнаго совѣта съ такимъ разсчетомъ времени, чтобы они по одобреніи ихъ въ законодательномъ порядкѣ могли быть осуществлены въ подлежащихъ учебныхъ заведеніяхъ съ начала будущаго школьнаго года, предположенія эти будутъ непосредственно повергнуты мною на Высочайшее благовоззрѣніе». Упомянутое выше сообщеніе министерства и излагаетъ достигнутые по настоящее время результаты тѣхъ работъ, какія были намѣчены въ рѣчи г. Зенгера. Правда, указываемые въ сообщеніи результаты нельзя считать уже окончательными, такъ какъ пока опубликованы лишь предположенія директорской коммиссіи и ученаго комитета министерства и этимъ предположеніямъ предстоитъ еще пройти черезъ совѣтъ министра народнаго просвѣщенія. Но во всякомъ случаѣ на основаніи даваемаго министерскимъ сообщеніемъ матеріала возможно уже съ большею вѣроятностью судить о томъ, насколько именно предполагается въ ближайшемъ будущемъ приблизить среднія учебныя заведенія къ «тому порядку вещей, который указанъ въ законѣ», и въ какой мѣрѣ считается необходимымъ изгладить въ нихъ слѣды прошлогодней реформы.
Позволимъ себѣ напомнить, въ чемъ, заключалась сущность этой реформы. Временныя правила 11 іюня 1901 г. были изданы на годовой срокъ, такъ какъ въ моментъ ихъ изданія существовало предположеніе въ теченіе года закончить выработку общей реформы средней школы. Къ предполагавшимся основамъ этой общей реформы и были пріурочены правила 11 іюня 1901 г. Весь реформаторскій планъ, созданный министерствомъ народнаго просвѣщенія при ген.-ад. Ванновскомь, былъ построенъ на идеѣ единой средней обще-образовательной школы, которая младшими своими классами была бы связана съ школой начальной, а изъ старшихъ классовъ открывала бы свободный доступъ въ высшія учебныя заведенія. При этомъ внутри средней школы, начиная именно съ четвертаго ея класса, предполагалось установить бифуркацію, при которой часть учениковъ могла бы получать классическое образованіе, а часть — реальное, но большинство предметовъ учебнаго курса проходилось бы всѣми учениками вмѣстѣ. Соотвѣтственно этому временныя правила 11 іюня 1901 г. исключили латинскій языкъ изъ программы трехъ младшихъ классовъ гимназій. Одновременно съ этимъ было прекращено и преподаваніе греческаго языка въ третьемъ я четвертомъ классахъ гимназій, такъ какъ въ большинствѣ послѣднихъ предполагалось послѣ преобразованія совершенно уничтожить изученіе греческаго языка. Взамѣнъ того въ младшихъ классахъ гимназій вводилось изученіе естествовѣдѣнія и русской исторіи и расширялась программа новыхъ языковъ. Эти-то измѣненія и явились главнымъ фактическимъ наслѣдствомъ, которое оставилъ нашей школѣ минувшій учебный годъ съ его неосуществившимися цѣликомъ реформаторскими планами.
Въ настоящій моментъ изъ этого наслѣдства предполагается удержать лишь небольшую часть. Для младшихъ двухъ классовъ гимназій и реальныхъ училищъ директорская коммиссія, а вслѣдъ за нею и ученый комитетъ, рѣшили пока сохранить программы, установленныя въ прошломъ году, съ той разницей, однако, что по новымъ языкамъ программа реальныхъ училищъ уже со второго класса будетъ расходиться съ программою гимназій. За то уже въ третій классъ гимназій директорская коммиссія постановила ввести латинскій языкъ, отведя на его преподаваніе четыре урока въ недѣлю. Въ свою очередь ученый комитетъ предполагаетъ прибавить къ этимъ четыремъ урокамъ еще одинъ — пятый. Далѣе, для четвертаго класса гимназій директорская коммиссія составила двѣ предположительныя программы: одну — безъ греческаго языка и съ обязательнымъ изученіемъ двухъ новыхъ и другую — съ двумя древними языками и съ обязательнымъ изученіемъ одного лишь новаго. Съ своей стороны участвовавшіе въ коммиссіи директора среднихъ учебныхъ заведеній считали болѣе правильною первую изъ этихъ программъ. Коммиссія — говорится по этому поводу въ министерскомъ сообщеніи — «высказалась за устраненіе греческаго Языка изъ курса четвертаго класса большинства гимназій съ 1902—3 учебнаго года, считая неудобнымъ прекратить въ IV классѣ обязательное изученіе обоихъ новыхъ языковъ, начатое въ истекшемъ школьномъ году въ III классѣ, и, съ другой стороны, не видя возможности допустить чрезмѣрное обремененіе IV класса лингвистическимъ матеріаломъ (русскій, церковно-славянскій, греческій, латинскій, французскій и нѣмецкій, а въ гимназіяхъ варшавскаго учебнаго округа еще и польскій языкъ для большинства учащихся)». Ученый комитетъ, однако, вопреки мнѣнію коммиссіи, признаетъ необходимымъ возстановить въ четвертомъ классѣ всѣхъ гимназій въ предстоящемъ учебномъ году преподаваніе греческаго языка. При этомъ комитетъ руководился «тѣмъ соображеніемъ, что при устройствѣ учебной части на означенный школьный годъ слѣдуетъ „отнюдь не уклоняться“ отъ двухъ существующихъ типовъ среднихъ учебныхъ заведеній, такъ что предположеніе коммиссіи о возможномъ третьемъ типѣ (гимназіи съ однимъ древнимъ языкомъ), какъ затрагивающее по существу и отчасти предрѣшающее общій вопросъ о будущей реформѣ, не должно бы подлежать обсужденію».
Такимъ образомъ педагогическимъ сооображеніямъ, выдвинутымъ директорской коммиссіей, ученый комитетъ противопоставляетъ лишь стремленіе «отнюдь не уклоняться» отъ существующихъ типовъ среднихъ учебныхъ заведеній. Между тѣмъ, не трудно предвидѣть, что осуществленіе этого стремленія на практикѣ связано съ довольно серьезными затрудненіями. Одно изъ нихъ, заключающееся въ чрезмѣрномъ обремененіи учениковъ четвертаго класса гимназіи лингвистическимъ матеріаломъ, указано уже въ соображеніяхъ директорской коммиссіи. Чтобы яснѣе представить себѣ истинный характеръ такого обремененія, слѣдуетъ еще прибавить, что изъ шести языковъ, предполагаемыхъ въ изученію въ этомъ классѣ, съ двумя, церковно-славянскимъ и греческимъ, ученикамъ предстоитъ знакомиться впервые. Другое затрудненіе не менѣе важно. При томъ порядокѣ, какой проектированъ ученымъ комитетомъ, преподаваніе греческаго языка въ гимназіяхъ должно начинаться всего черезъ годъ послѣ перваго знакомства учениковъ съ латинскимъ языкомъ. Но занятія греческимъ языкомъ съ учениками, не успѣвшими еще сколько-нибудь основательно познакомиться съ латинскимъ, врядъ-ли могутъ дать хорошіе результаты. Не даромъ же и при старомъ порядкѣ преподаваніе греческаго языка начиналось въ классическихъ гимназіяхъ лишь послѣ двухлѣтняго курса латинскаго языка. Едвали это соображеніе могло ускользнуть отъ вниманія ученаго комитета, и въ виду этого остается предполагать, что послѣдній намѣревается передвинуть въ недалекомъ будущемъ и курсъ латинскаго языка въ одинъ изъ младшихъ классовъ гимназіи, во второй, или, быть можетъ, даже въ первый.
Во всякомъ случаѣ изъ приведеннаго содержанія министерскаго сообщенія видно, что какъ директорская коммиссія, такъ и ученый комитетъ, при томъ послѣдній въ еще большей мѣрѣ, чѣмъ первая, цѣлью своихъ предположеній объ устройствѣ учебной части въ среднихъ учебныхъ заведеніяхъ на предстоящій годъ ставили возстановленіе въ гимназіяхъ классицизма по возможности въ прежнемъ его видѣ. Если директорская коммиссія до извѣстной степени и считалась еще съ возможностью существованія двухъ разрядовъ гимназій, изъ которыхъ въ одномъ преподавались бы оба древніе языка, а въ другомъ — лишь одинъ, то ученый комитетъ не призналъ возможнымъ входить даже въ обсужденіе подобнаго предположенія, какъ предрѣшающаго сущность ожидаемой реформы. Въ результатѣ тѣ ученики гимназій, которые въ позапрошломъ году приступили уже было къ изученію древнихъ языковъ, а въ прошломъ году были освобождены отъ этого изученія, теперь должны будутъ вновь вернуться къ нему. Основаній для подобной ломки учебнаго строя, очевидно, надо искать не столько въ педагогическихъ соображеніяхъ, сколько въ общихъ взглядахъ названныхъ органовъ министерства народнаго просвѣщенія. Вмѣстѣ съ тѣмъ выполненіе проектированныхъ послѣдними на предстоящій учебный годъ перемѣнъ въ школьныхъ порядкахъ ведетъ къ новому разобщенію различныхъ типовъ среднихъ учебныхъ заведеній. Выработанный было въ прошломъ году планъ созданія единой средней школы теперь, какъ видно, совершенно оставляется и мѣсто его заступаетъ предположеніе сохранить прежнее дѣленіе средней школы на классичесскую и реальную. Вдобавокъ, эти типы школъ и впредь, по всей видимости, будутъ различаться не только своими программами, но и размѣромъ правъ, сообщаемыхъ учащимся.
Такимъ образомъ главною отличительною чертою перемѣнъ, предположенныхъ въ устройствѣ средней школы на будущій учебный годъ, является стремленіе возстановить тѣ порядки, какіе существовали въ ней до весны прошлаго года. Правда, всѣ изложенныя выше предположенія до ихъ утвержденія должны быть разсмотрѣны еще совѣтомъ министра народнаго просвѣщенія, но отъ послѣдняго учрежденія трудно ожидать принципіальныхъ разногласій съ другими органами того же министерства. Въ виду этого можно думать, что указанные планы, исключая развѣ нѣкоторыхъ частностей, будутъ окончательно приняты министерствомъ и опредѣлятъ собою его дѣятельность по устройству ближайшаго будущаго средней школы.
Что касается дальнѣйшихъ преобразованій послѣдней, то ихъ характеръ, какъ мы видѣли, опредѣляется Высочайшимъ рескриптомъ отъ 10 іюня. Согласно указаніямъ этого рескрипта, въ будущемъ должно быть образовано нѣсколько разрядовъ средней школы: однѣ изъ этихъ школъ должны давать законченное низшее образованіе, другія — законченное же среднее, третьи должны служить подготовительною ступенью къ университету. Такимъ путемъ лишь небольшая часть учащихся въ средней школѣ получилъ доступъ въ университеты, а равно, надо думать, и въ другія высшія учебныя заведенія. Рескриптъ не указываетъ лишь, какимъ способомъ будутъ распредѣляться учащіеся по различнымъ типамъ среднихъ учебныхъ заведеній. Но за то рескриптъ указываетъ, что «школа, изъ которой выходитъ юноша съ одними лишь курсовыми познаніями, не сродненный религіозно-нравственнымъ воспитаніемъ съ чувствомъ долга, съ дисциплиною и съ уваженіемъ къ старшимъ, не только не полезна, но часто вредна, развивая столь пагубныя для каждаго дѣла своеволіе и самомнѣніе». Сообразно этому рескриптъ требуетъ организаціи религіозпонравственнаго воспитанія учащейся молодежи и для достиженія такой цѣли предписываетъ постепенное устройство въ столицахъ и губернскихъ городахъ «воспитательныхъ пансіоновъ при среднихъ учебныхъ заведеніяхъ».
Сопоставляя «руководительныя указанія» рескрипта съ мѣрами, проектированными министерствомъ народнаго просвѣщенія на предстоящій учебный годъ, мы получаемъ возможность болѣе или менѣе выяснить себѣ и то направленіе, въ какомъ за послѣднее время предположено перерѣшить вопросъ объ общей школьной реформѣ. Однимъ изъ основныхъ принциповъ такой реформы теперь, очевидно, ставится ранняя спеціализація образованія. Если пока удерживается лишь дѣленіе среднихъ учебныхъ заведеній на классическія гимназіи и реальныя училища, различающіяся своими программами уже со второго класса, то въ недалекомъ будущемъ предполагается повести подобную спеціализацію средней школы еще дальше, создавъ нѣсколько разобщенныхъ между собою типовъ учебныхъ заведеній. При этомъ лишь одна изъ проектируемыхъ среднихъ школъ будетъ открывать доступъ, если не во всѣ высшія учебныя заведенія, то, по крайней мѣрѣ, въ университеты и есть всѣ основанія думать, что такою школою явится именно возстановляемая теперь почти въ прежнемъ своемъ видѣ классическая гимназія. Съ другой стороны, во всѣхъ разнообразныхъ типахъ средней школы на первый планъ предположено выдвинуть не столько образовательныя, сколько воспитательныя задачи, при чемъ цѣлью самого воспитанія ставится пріученіе молодежи съ раннихъ лѣтъ къ порядку и дисциплинѣ.
Подобный планъ не стоитъ совершенно особнякомъ въ исторіи нашей школы. Въ далекомъ прошломъ была уже однажды сдѣлана попытка провести въ жизнь аналогичный съ изложеннымъ проектъ. Это было именно въ 1826 г., когда министромъ народнаго просвѣщенія былъ извѣстный адмиралъ Шишковъ. При немъ министерство главною своею задачею поставило организацію воспитанія въ школахъ и вмѣстѣ съ тѣмъ проектировало устроить рядъ различныхъ спеціальныхъ школъ для разныхъ классовъ общества, при чемъ лишь предназначенная для дворянъ гимназія должна была открывать своимъ ученикамъ дорогу въ университетъ…
II.
[править]Пять мѣсяцевъ тому назадъ мы говорили на страницахъ хроники «Р. Богатства» объ учрежденіи особаго совѣщанія о сельско-хозяйственной промышленности. Съ той поры въ газетахъ опубликовано уже большое количество журналовъ засѣданія этого совѣщанія, равно какъ появилось немало и другихъ свѣдѣній, характеризующихъ его дѣятельность. Въ нѣкоторыхъ губерніяхъ и уѣздахъ основаны и начали уже функціонировать спеціальные мѣстные комитеты, играющіе подготовительную роль по отношенію въ особому совѣщанію. Въ свою очередь и нѣкоторыя земства за истекшіе мѣсяцы успѣли такъ или иначе высказаться о работахъ особаго совѣщанія и опредѣлить свое отношеніе къ нимъ. Въ виду всего этого теперь уже возможно, на основаніи имѣющагося въ печати разнороднаго матеріала, составить болѣе опредѣленное мнѣніе какъ о тѣхъ рамкахъ, въ которыя замкнута дѣятельность названнаго учрежденія, надѣленнаго экстренными полномочіями, такъ и о вѣроятныхъ результатахъ этой дѣятельности.
Образованіе особаго совѣщанія о сельско-хозяйственной промышленности вызвало въ нѣкоторой часта нашей печати большія ожиданія и надежды. Въ прессѣ встрѣчались даже отзывы, приписывавшіе образованію особаго совѣщанія не менѣе важное значеніе, чѣмъ то, какое въ свое время имѣлъ въ русской жизни приступъ къ работамъ по освобожденію крестьянъ. Правда, подобные отзывы принадлежали лишь такимъ органамъ печати, которые менѣе всего могутъ претендовать на роль серьезныхъ выразителей общественнаго мнѣнія. Но и болѣе солидные органы на первыхъ порахъ не разъ высказывались въ томъ смыслѣ, что созданіе особаго совѣщанія можетъ послужить сильнымъ толчкомъ къ принятію мѣръ, обезпечивающихъ подъемъ благосостоянія сельскаго населенія. Прошло, однако, около полугода непрерывнаго дѣйствія названнаго учрежденія и всѣ эти надежды въ значительной мѣрѣ поблекли.
На первыхъ хе порахъ послѣ своего возникновенія особое совѣщаніе задалось вопросами о предѣлахъ своей компетенція и о способахъ выполненія возложенной на него задачи «выясненія нуждъ сельско-хозяйственной промышленности и мѣръ, направленныхъ на пользу этой промышленности и связанныхъ съ нею отраслей народнаго труда». По первому изъ этихъ вопросовъ совѣщаніе, согласно предложеніямъ министра финансовъ и покойнаго министра внутреннихъ дѣлъ, высказалось въ томъ смыслѣ, что слишкомъ широкая постановка работъ представляетъ большія неудобства и что ближайшимъ назначеніемъ совѣщавія «должна быть разработка вопросовъ, имѣющихъ первостепенную важность для нашего сельскаго хозяйства, при чемъ по этимъ вопросамъ совѣщаніе должно не ограничиваться однимъ указаніемъ желательныхъ улучшеній, а, по всесторонней разработкѣ намѣченнаго мѣропріятія, взыскивать и пути въ практическому его примѣненію». Что же касается могущихъ встрѣтиться въ работахъ совѣщанія вопросовъ обще-государственнаго характера, то въ разработкѣ подобныхъ вопросовъ дѣятельность совѣщанія, по мнѣнію его членовъ, не можетъ «идти далѣе представленія заключеній его или мнѣній отдѣльныхъ членовъ на благоусмотрѣніе Его Императорскаго Величества». Хотя, принявъ такое рѣшеніе, совѣщаніе немедленно оговорилось, что «въ настоящее время порядокъ разсмотрѣнія вопросовъ и той, и другой категоріи можетъ быть намѣченъ только въ самыхъ общихъ чертахъ», но эта оговорка сама по себѣ врядъ-ли способна измѣнить прямой смыслъ постановленія, отмежевывающаго въ компетенцію совѣщанія главнымъ образомъ такіе вопросы, которые касаются лишь техники сельско-хозяйственной промышленности.
Тотъ взглядъ, который легъ въ основу только что приведеннаго постановленія, оказалъ свое вліяніе и на другія рѣшенія особаго совѣщанія. Задавшись вопросомъ, можно-ли при выясненіи нуждъ сельскаго хозяйства обойтись безъ опроса мѣстныхъ дѣятелей, совѣщаніе единогласно признало, что опросъ мѣстныхъ людей и учрежденій представляется безусловно необходимымъ. Но вмѣстѣ съ тѣмъ совѣщаніе отвергло необходимость включенія въ этотъ опросъ земскихъ учрежденій, такъ какъ послѣднія были запрошены о нуждахъ земледѣлія и сельско-хозяйственной промышленности въ концѣ 1894 года министерствомъ земледѣлія и государственныхъ имуществъ и, помимо непосредственныхъ отвѣтовъ на предложенные имъ тогда вопросы, «доставили въ нѣкоторыхъ случаяхъ подробныя данныя, освѣщающія общее состояніе сельско-хозяйственной промышленности и экономическое положеніе отдѣльныхъ губерній и выясняющія различныя условія, въ зависимости отъ которыхъ находится степень развитія сельскаго хозяйства». «Такимъ образомъ, — заключало совѣщаніе, — въ этомъ собранномъ и обработанномъ означеннымъ министерствомъ обширномъ и цѣнномъ матеріалѣ выражены уже основныя воззрѣнія земскихъ собраній на нужды сельско-хозяйственной промышленности и на мѣры къ ихъ устраненію», а съ другой стороны, новый опросъ земствъ «можетъ весьма затянуть работу совѣщанія». Къ тому же совѣщаніе находило желательнымъ въ интересахъ полнаго освѣщенія вопроса выяснить взгляды на дѣло не однихъ земскихъ дѣятелей, но и мѣстной администраціи, помѣстнаго дворянства, сельско-хозяйственныхъ обществъ и даже отдѣльныхъ мѣстныхъ знатоковъ того или другого предмета. Руководясь этими соображеніями, совѣщаніе рѣшило принять предложеніе министра внутреннихъ дѣлъ объ образованіи въ губерніяхъ, въ которыхъ имѣются дворянскія и земскія учрежденія, особыхъ комитетовъ подъ предсѣдательствомъ губернаторовъ — изъ губернскаго и уѣздныхъ предводителей дворянства, предсѣдателя и членовъ губернской земской управы, предсѣдателей уѣздныхъ земскихъ управъ, управляющихъ казенною палатою и государственными имуществами, уполномоченныхъ по сельско-хозяйственной части, предсѣдателей сельско-хозяйственныхъ обществъ и всѣхъ тѣхъ лицъ, участіе которыхъ будетъ признано губернаторомъ полезнымъ для дѣла, а равно и тѣхъ, которыя будутъ указаны ему особымъ совѣщаніемъ. Находя, однако, что губернія является слишкомъ крупной единицей, собраніе признало нужнымъ образовать и въ уѣздахъ подобные комитеты, подъ предсѣдательствомъ уѣздныхъ предводителей дворянства, въ составѣ предсѣдателя и членовъ уѣздной земской управы и другихъ лицъ по приглашенію предсѣдателя. При этомъ отзывы уѣздныхъ комитетовъ предположено передавать въ губернскіе, которые будутъ представлять эти отзывы съ своими заключеніями въ особое совѣщаніе. Наконецъ, совѣщаніе нашло желательнымъ предоставить взаимному соглашенію предсѣдателя особаго совѣщанія и министровъ внутреннихъ дѣлъ и земледѣлія и государственныхъ имуществъ опредѣлить, въ какихъ мѣстностяхъ изъ числа тѣхъ, въ которыхъ не производятся дворянскіе выборы или не введено положеніе о земскихъ учрежденіяхъ, должны быть образованы подобные же губернскіе и уѣздные комитеты, и вмѣстѣ установить составъ тѣхъ и другихъ. Всѣ эти положенія совѣщанія немедленно получили и высочайшее утвержденіе.
Установивъ такимъ образомъ границы своей компетенціи и порядокъ возникновенія мѣстныхъ комитетовъ, особое совѣщаніе обратилось къ составленію программы своихъ занятій. Въ печати опубликованы лишь тѣ пункты этой программы, которые были сообщены на заключеніе мѣстныхъ комитетовъ. Это обстоятельство не даетъ, конечно, возможности судить обо всей программѣ въ ея цѣломъ. Что же касается опубликованной ея части, то въ ней рѣшительно преобладаютъ вопросы техническаго характера и очень мало мѣста и вниманія удѣлено вопросамъ общаго экономическаго положенія деревни, а правовой строй послѣдней остается и совершенно незатронутымъ въ программѣ или, по крайней мѣрѣ, въ той ея части, которая сообщена мѣстнымъ комитетамъ. Совѣщаніе и само признало возможность пробѣловъ въ принятой имъ программѣ, но опять-таки лишь пробѣловъ по вопросамъ чисто спеціальнаго свойства. «Если бы — говорится по этому поводу въ журналѣ совѣщанія — мѣстные комитеты нашли, что въ числѣ сообщенныхъ имъ пунктовъ программы отсутствуетъ указаніе на какой-нибудь вопросъ, отъ разрѣшенія котораго можно было бы по мѣстнымъ условіямъ ближе всего ожидать поднятія сельско-хозяйственной промышленности, то обстоятельство это не лишаетъ комитетъ права имѣть по такому вопросу сужденія и представлять по нему свои соображенія». Очевидно, такое ограниченное право мѣстныхъ комитетовъ далеко еще не равносильно возможности свободно расширять указанную имъ программу.
Попытокъ подобнаго расширенія всего естественнѣе было ожидать со стороны земскихъ учрежденій…
Вопросъ о предоставленіи земствамъ возможности высказать свои мнѣнія о нуждахъ сельскаго хозяйства и объ обезпеченіи извѣстнаго вниманія къ этимъ мнѣніямъ поднятъ былъ въ послѣднее время нѣсколькими земскими собраніями и управами, предпринявшими и нѣкоторые шаги въ этомъ направленіи. Въ Казанской губерніи состоящій при губернской управѣ экономическій совѣтъ постановилъ, по словамъ газетъ, предложить губернскому земскому собранію выработать нѣсколько важнѣйшихъ вопросовъ, рѣшеніе которыхъ, по мнѣнію собранія, связано съ улучшеніемъ сельско-хозяйственной промышленности, и ходатайствовать о томъ, чтобы обсужденіе ихъ было внесено въ программу особаго совѣщанія[1]. Нѣсколько иначе былъ поставленъ тотъ же вопросъ въ Саратовской губерніи. Здѣсь губернское собраніе рѣшило представить въ особое совѣщаніе записку, выражающую мнѣнія саратовскаго земства о нуждахъ сельскаго хозяйства, и для составленія такой записки назначить спеціальную коммиссію, которая состояла бы изъ членовъ губернской управы и экономическаго совѣта, но въ которой могли бы также принимать участіе и всѣ желающіе губернскіе гласные. Сверхъ того, собраніе постановило ходатайствовать передъ министромъ финансовъ, какъ предсѣдателемъ особаго совѣщанія, о приглашеніи въ послѣднее избраннаго губернскимъ собраніемъ представителя саратовскаго земства какъ свѣдущаго лица, съ правомъ совѣщательнаго голоса[2]. Самарская губернская управа въ свою очередь представила земскому собранію особый докладъ по вопросу объ участіи представителей земства въ мѣстномъ губернскомъ комитетѣ для обсужденія нуждъ сельско-хозяйственной промышленности. «Желая — говорится въ этомъ докладѣ — быть на высотѣ требованій, предъявленныхъ правительственною властью, и памятуя основной принципъ нелицепріятно и всесторонне освѣщать передъ высшею властью всѣ нужды и пользы мѣстнаго населенія, ввѣреннаго попеченію земскихъ учрежденій, губернская управа полагаетъ, что врядъ-ли при данныхъ условіяхъ исключительнаго представительства она одна будетъ въ силахъ достаточно всесторонне освѣтить всѣ мѣстныя и общія нужды нашего сельско-хозяйственнаго промысла». Управѣ, по ея словамъ, случалось расходиться съ собраніемъ и въ менѣе важныхъ вопросахъ, и она опасается, что она одними своими силами не сможетъ дать полной картины нуждъ населенія, тѣмъ болѣе, что Самарская губернія въ настоящее время находится въ исключительныхъ условіяхъ, вызванныхъ хроническими и частыми неурожаями. Эти ненормальныя условія сельскаго хозяйства въ губерніи заставляютъ управу еще осторожнѣе относиться къ тѣмъ широкимъ полномочіямъ, которыми снабдило ее положеніе о губернскихъ комитетахъ. Управа указала затѣмъ, что земства «за своихъ плечахъ вынесли всю тяжесть борьбы съ народнымъ невѣжествомъ и со всѣми неприглядными послѣдствіями оскудѣнія» и въ теченіе долгаго времени были единственными мѣстными учрежденіями, которыя изслѣдовали причины этого оскудѣнія, изыскивали и принимали мѣры противъ него и вынесли изъ борьбы съ нимъ большой и важный опытъ, дающій имъ право на авторитетное сужденіе о мѣстныхъ нуждахъ. Земствамъ же и въ будущемъ придется продолжать это дѣло и проводить въ жизнь тѣ мѣропріятія, которыя выработаетъ особое совѣщаніе, такъ какъ «только у земства имѣются необходимыя знанія, умѣнье, выработанные жизнью пріемы, средства и люди». Свой докладъ управа заключила предложеніемъ ходатайствовать о допущеніи особо выбранныхъ отъ земства лицъ къ занятіямъ въ губернскомъ комитетѣ, такъ какъ эти лица явятся болѣе компетентными представителями интересовъ губерніи. Собраніе согласилось съ управой и рѣшило выбрать шесть гласныхъ и ходатайствовать о допущеніи ихъ въ занятіямъ въ губернскомъ комитетѣ[3].
Аналогичное ходатайство имѣло мѣсто и въ Орловской губерніи. При открытіи въ Орлѣ засѣданій губернскаго комитета по обсужденію нуждъ сельско-хозяйственной промышленности предсѣдатель мѣстной губернской земской управы внесъ, отъ имени своего и всѣхъ предсѣдателей уѣздныхъ управъ губерніи, мотивированное письменное заявленіе, прося комитетъ ходатайствовать передъ особымъ совѣщаніемъ о допущеніи къ работамъ послѣдняго выборныхъ отъ уѣздныхъ земскихъ собраній. Заявленіе это было мотивировано тѣмъ, что предсѣдатели управъ и сами управы, хотя они и являются исполнительными органами земскихъ собраній, не могутъ все же въ силу своихъ полномочій высказываться отъ лица земства, не имѣя на то указаній опредѣленнаго рода и не зная взгляда своихъ избирателей на программу подлежащихъ разсмотрѣнію вопросовъ. Однако, названному заявленію не было дано хода. Предсѣдатель комитета, губернаторъ Г. И. Кристи, сдѣлалъ разъясненіе въ томъ смыслѣ, что «подобное ходатайство орловскаго губернскаго земскаго собранія особымъ совѣщаніемъ уже было отклонено, а возбуждать новое ходатайство и несвоевременно, и поздно, ибо работы уѣздныхъ комитетовъ желательно закончить къ 1 сентября и къ 15 октября — работы губернскаго комитета»[4].
Какъ видно изъ послѣдняго примѣра, вопросъ объ участіи спеціальныхъ представителей земствъ въ работахъ особаго совѣщанія и его мѣстныхъ органовъ можно считать въ настоящее время окончательно рѣшеннымъ въ отрицательномъ смыслѣ. Правда, мѣстами, какъ, напримѣръ, въ Рузскомъ уѣздѣ Московской губерніи или въ Суджанскомъ — Курской, предсѣдатели уѣздныхъ комитетовъ приглашаютъ всѣхъ уѣздныхъ земскихъ гласныхъ принять участіе въ работахъ комитетовъ или, по крайней мѣрѣ, сообща намѣтить желательныхъ членовъ послѣднихъ[5]. Но нельзя ожидать, чтобы подобный способъ привлеченія земскихъ силъ былъ примѣненъ повсемѣстно, и во всякомъ случаѣ онъ не можетъ пойти далѣе уѣздныхъ комитетовъ.
III.
[править]Въ «Правительственномъ Вѣстникѣ» напечатано:
"По выслушаніи записки министровъ внутреннихъ дѣлъ и финансовъ, отъ 25 мая 1902 г., о порядкѣ приведенія въ дѣйствіе именнаго Высочайшаго указа 11 мая 1902 года объ имущественной отвѣтственности сельскихъ обществъ и селеній, крестьяне коихъ принимали участіе въ происходившихъ въ послѣднее время въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ Полтавской и Харьковской губерній безпорядкахъ, комитетъ министровъ полагалъ: утвердить предположенія министровъ внутреннихъ дѣлъ и финансовъ относительно порядка приведенія въ дѣйствіе означеннаго именного Его Императорскаго Величества указа, поднеся проектъ выработанныхъ по сему предмету правилъ на высочайшее Его Императорскаго Величества благовоззрѣніе.
"Государь Имперіторъ на положеніе комитета Высочайше соизволилъ, а проектъ правилъ удостоенъ разсмотрѣнія и утвержденія Его Величества, въ Петергофѣ, 31 мая 1902 года.
"Правила о порядкѣ приведенія въ дѣйствіе именного Высочайшаго указа 11 мая 1902 года, объ имущественной отвѣтственности сельскихъ обществъ и селеній, крестьяне коихъ принимали участіе въ происходившихъ въ послѣднее время въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ Полтавской и Харьковской губерній безпорядкахъ.
(Высочайше утверждены 31 мая 1902 г.).
"1) Полтавская и харьковская временныя коммиссіи состоятъ, каждая подъ предсѣдательствомъ мѣстнаго губернатора, изъ губернскаго предводителя дворянства, вице-губернатора, управляющаго казенной палатой, одного изъ непремѣнныхъ членовъ губернскаго присутствія по избранію губернатора, а также уѣздныхъ предводителей и податныхъ инспекторовъ тѣхъ уѣздовъ я земскихъ начальниковъ тѣхъ участковъ, въ предѣлахъ коихъ весною сего года происходили безпорядки.
"2) Дѣлопроизводство временныхъ коммиссій возлагается на входящихъ въ составъ ихъ непремѣнныхъ членовъ мѣстныхъ губернскихъ присутствій и канцеляріи сихъ присутствій.
"3) Просьбы о вознагражденіи на счетъ казны землевладѣльцевъ, потерпѣвшихъ убытки во время означенныхъ безпорядковъ, принимаются полтавскимъ и харьковскимъ губернаторами въ теченіе двухъ недѣль со дня напечатанія настоящихъ правилъ въ мѣстныхъ губернскихъ вѣдомостяхъ.
"4) По каждой просьбѣ, поступившей въ теченіе указаннаго въ предшедшей (3) статьѣ срока, временная коммиссія поручаетъ мѣстному земскому начальнику или податному инспектору, или же обоимъ этимъ должностнымъ лицамъ совмѣстно, подъ руководствомъ уѣзднаго предводителя дворянства, произвести разслѣдованіе на мѣстѣ и оцѣнку непосредственно безпорядками причиненныхъ просителю убытковъ.
"5) Разслѣдованіе и оцѣнка убытковъ представляются уѣзднымъ предводителемъ дворянства, съ его по онымъ заключеніемъ, временной коммиссіи, которая, по дополненіи и исправленіи, въ случаѣ необходимости, оцѣнки, утверждаетъ оную и свое посему предмету постановленіе препровождаетъ въ министерство внутреннихъ дѣлъ.
"6) По выясненіи общей суммы исчисленныхъ на указанныхъ выше основаніяхъ убытковъ и соображеніи ея съ размѣромъ кредита, разрѣшеннаго въ п. 1 именного Высочайшаго указа 11 мая 1902 года, министерство внутреннихъ дѣлъ, опредѣливъ, по соглашенію съ министерствомъ финансовъ, въ какой долѣ означенные убытки могутъ быть возмѣщены на счетъ упомянутаго источника, сообщаетъ о семъ полтавскому и харьковскому губернаторамъ, для выдачи распоряженіемъ подлежащей временной коммиссіи причитающихся, согласно сему, вознагражденій по принадлежности.
"7) Общая сумма исчисленныхъ временною коммиссіею по губерніи вознагражденій, немедленно по ея выясненіи и не ожидая полученія упомянутыхъ въ предшедшей (6) статьѣ указаній министерства внутреннихъ дѣлъ, разверстывается предварительно коммиссіею между тѣми находящимися въ предѣлахъ губерніи сельскими обществами и селеніями, обыватели коихъ производили безпорядки, по соображеніи съ числомъ участвовавшихъ въ нихъ жителей селеній и обществъ, размѣромъ причиненнаго при ихъ участіи матеріальнаго ущерба и другими мѣстными условіями. При этомъ принимаются въ разсчетъ не только убытки, коимъ произведена была оцѣнка, но и весь вообще матеріальный ущербъ, причиненный непосредственно безпорядками въ предѣлахъ губерніи. Вмѣстѣ съ тѣмъ коммиссія опредѣляетъ также предварительно число лѣтъ, въ теченіе коихъ предположенная для каждаго сельскаго общества и селенія сумма должна быть возмѣщена государственному казначейству, и, сообразно съ симъ, исчисляетъ годовой по обществу и селенію окладъ установленнаго на сей конецъ п. 4 именного Высочайшаго указа 11 мая 1902 года дополнительнаго сбора. По полученіи же означенныхъ выше указаній министерства, предположенія о разверсткѣ, а также о срокѣ и окладахъ дополнительнаго сбора исправляются коммиссіями для согласованія съ таковыми указаніями.
"8) Окончательныя постановленія временныхъ коммиссій по предметамъ, поименованнымъ въ ст. 7, представляются на утвержденіе министровъ внутреннихъ дѣлъ и финансовъ.
«9) Въ каждомъ обществѣ и селеніи, обложенномъ дополнительнымъ сборомъ на изъясненныхъ выше основаніяхъ, годовой окладъ сего сбора раскладывается ежегодно между плательщиками подлежащимъ сходомъ, а въ случаѣ уклоненія схода отъ исполненія этой обязанности — уѣзднымъ съѣздомъ».
Съ апрѣля мѣсяца состоялись обязательныя постановленія мѣстныхъ властей, воспретившія всякія сходбища и собранія въ тѣхъ мѣстностяхъ Лифляндской губерніи, въ которыхъ не введено положеніе объ усиленной охранѣ, въ Кубанской, Терской и Донской областяхъ, въ г. Переяславѣ, въ г. Кременчугѣ, въ заштатномъ городѣ Гродижскѣ и м. Потокахъ Кременчугскаго уѣзда Полтавской губерніи.
Во Владимірской губерніи съ 15 іюня вступило въ силу слѣдующее обязательное постановленіе, изданное мѣстнымъ губернаторомъ на основаніи ст. 14, 15 и п. 1 ст. 16 положенія объ усиленной охранѣ: «Торговля всякаго рода огнестрѣльнымъ и холоднымъ оружіемъ въ предѣлахъ Шуйскаго и Покровскаго уѣздовъ Владимірской губерніи и расположенныхъ въ чертѣ ихъ городовъ можетъ производиться не иначе, какъ съ особаго разрѣшенія Владимірскаго губернатора. Лица и заведенія, получившія разрѣшеніе на торговлю оружіемъ, могутъ продавать таковое только тѣмъ, кто предъявитъ особое разрѣшеніе мѣстныхъ уѣзднаго исправника или полиціймейстера съ точнымъ указаніемъ рода и количества оружія. Свидѣтельства отъ покупщиковъ отбираются и хранятся въ мѣстѣ торговли оружіемъ. Правило это не распространяется на лицъ, обязанныхъ имѣть оружіе по закону или особому правительственному распоряженію. Торгующіе оружіемъ обязаны вести двѣ книги: въ одну записывается все оружіе, находящееся въ заведеніи, съ отмѣтками прибыли и убыли, въ другую всѣ случаи продажи оружія. Книги и нарядъ свидѣтельствъ предъявляются къ просмотру по первому требованію полиціи или чиновъ корпуса жандармовъ. Виновные въ нарушеніи изложенныхъ правилъ подвергаются въ административномъ порядкѣ штрафу до 500 руб. или аресту до трехъ мѣсяцевъ»[6].
Въ Ростовѣ на Дону жители этого города Христофоръ Ходжаевъ, Григорій Ивановъ и Федоръ Войтченко, совершившіе въ началѣ января убійство городового Лагутина, преданы войсковымъ наказнымъ атаманомъ, на основаніи ст. 17 положенія объ усиленной охранѣ, военному суду одесскаго округа[7].
Въ «Прав. Вѣстникѣ» напечатано слѣдующее Высочайше утвержденное положеніе комитета министровъ:
"По выслушаніи двухъ записокъ министра внутреннихъ дѣлъ, отъ 29-го мая и 1-го іюня 1902 г. за №№ 2496 и 2625 (по деп. полиц.), о продленіи на три года срока дѣйствія положенія о государственной охранѣ и объявленіи нѣкоторыхъ мѣстностей Имперіи въ состояніи усиленной охраны и объ объявленіи прилегающихъ къ гор. Нижнему-Новгороду четырехъ уѣздовъ Нижегородской губерніи въ положеніи усиленной охраны, комитетъ министровъ полагалъ:
"1) Высочайше утвержденное, 14-го августа 1881 года, положеніе о мѣрахъ къ охраненію государственнаго порядка и общественнаго спокойствія утвердить, въ видѣ временной мѣры, впредь на три года;
"2) срокъ дѣйствія введенной, согласно Высочайше утвержденному, 29-го іюня 1901 года, положенію комитета министровъ, въ нѣкоторыхъ губерніяхъ и мѣстностяхъ Имперіи, усиленной охраны продолжить съ 4-го сентября 1902 года еще на одинъ годъ;
"3) на тотъ же срокъ объявить въ положеніи усиленной охраны Криворогскіе рудники и Гданцевскій рудоплавильный заводъ Херсонской губерніи, а также станицу Гниловскую и желѣзодѣлательный заводъ Пѣтухова области Войска Донского и гор. Батунъ;
"4) объявить въ положеніи усиленной охраны на время ярмарки въ Нвинемъ-Новгородѣ, съ 1-го іюля по 10-е сентября, прилегающіе къ нему уѣзды: Нижегородскій, Балахнинскій, Семеновскій и Горбатовскій;
«и 5) въ мѣстностяхъ Имперіи, не объявленныхъ въ состояніи усиленной охраны, сохранить дѣйствіе ст. ст. 28, 29, 30 и 31 положенія о мѣрахъ къ охраненію государственнаго порядка и общественнаго спокойствія.
Государь Императоръ, въ 22 день іюня 1902 года, положеніе комитета Высочайше утвердить соизволилъ».
20-го іюня состоялось слѣдующее распоряженіе министра внутреннихъ дѣлъ: «на основаніи 155 ст. уст. о ценз. и печ., изд. 1890 г., министръ внутреннихъ дѣлъ опредѣлилъ: воспретить печатаніе частныхъ объявленій въ газетѣ „Сѣверный Кавказъ“ на два мѣсяца».
Сверхъ того, за истекшій мѣсяцъ состоялось еще нѣсколько административныхъ распоряженій, касающихся періодическихъ изданій. Какъ сообщаютъ газеты[8], «министерство народнаго просвѣщенія, обративъ вниманіе на перемѣны въ характерѣ и содержаніи педагогически-литературнаго и научно-популярнаго журнала „Образованіе“, согласно заключенію о немъ ученаго комитета, признало необходимымъ изъять этотъ журналъ за текущій годъ Изъ народныхъ библіотекъ и читаленъ и не допускать впредь выписки этого журнала въ указанныя учрежденія». Подобное же распоряженіе послѣдовало относительно журнала «Новый Міръ», по ходатайству издательской фирмы М. О. Вольфа допущеннаго въ 1900 г. министерствомъ народнаго просвѣщенія въ безплатныя народныя читальни. Въ настоящее время, по словамъ газетъ, «въ виду заключенія особаго отдѣла ученаго комитета министерства народнаго просвѣщенія, послѣднее признало необходимымъ изъять изъ обращенія въ указанныхъ читальняхъ изданіе „Живописная Россія“, служащее приложеніемъ къ „Новому Міру“, какъ тенденціозно освѣщающее въ отдѣлѣ своемъ „Временникъ“ общественную жизнь Россіи»[9]. Наконецъ, названное министерство постановило изъять изъ употребленія въ безплатныхъ народныхъ читальняхъ 25-й нумеръ журнала «Природа и Люди», въ которомъ помѣщенъ разсказъ Сѣверцова: «Въ волостномъ»[10].
Въ газетахъ сообщалось еще одно извѣстіе, относящееся къ дѣламъ печати. Самарское губернское земское собраніе ходатайствовало о разрѣшеніи земству печатать свои изданія безъ предварительной цензуры, подъ отвѣтственностью предсѣдателей управъ. Министерство внутреннихъ дѣлъ не признало, однако, возможнымъ удовлетворить эту просьбу, «такъ какъ ходатайство земства не даетъ никакихъ основаній дѣлать для земства въ этомъ отношеніи изъятія». По словамъ министерства, для земскихъ изданій долженъ существовать и примѣняться порядокъ, установленный для всѣхъ другихъ изданій, «тѣмъ болѣе, что въ издательской дѣятельности земства до сихъ поръ не проявлялось такихъ сторонъ, которыя побудили бы правительство поставить его въ этомъ отношеніи въ льготныя условія»[11].
- ↑ «Русскія Вѣдомости», 20 апр. 1902 г.
- ↑ «Спб. Вѣдомости», 10 іюня 1902 г.
- ↑ «Русскія Вѣдомости», 18 іюня 1902 г.
- ↑ «Спб. Вѣдомости», 30 іюня; «Р. Вѣдомости», 3 іюля 1902 г.
- ↑ «Р. Вѣд.», 8 іюля; «Спб. Вѣд.», 15 іюля 1902 г.
- ↑ «Нижегор. Листокъ», 29 іюня 1902 г.
- ↑ «Приаз. Край». Цитируемъ по «Нижег. Листку», 27 іюня 1902 г.
- ↑ «Спб. Вѣдомости», 29 мая 1902 г.
- ↑ «Моск. Вѣдомости», 17 іюня 1902 г.
- ↑ «Нижегор. Листокъ», 1 іюля 1902 г.
- ↑ «Самарская Газета». Цитируемъ по «Р. Вѣдомостямъ», 24 іюня 1902 г.